Аскар Оразалинов: «Главное — чтобы осталось водное поло»

Можно бесконечно рассуждать и спорить о том, кто прав, а кто виноват, кто сделал больше, а кто меньше. А между тем Аскар Оразалинов — это символ целой эпохи наряду с Котенко, Мендыгалиевым и другими звездами «Динамо» (Москвы и Алма-Аты) и сборной СССР. Редакция газеты «PROСПОРТ» с удовольствием пригласила звезду мировой величины к себе в гости в рубрику «Один на один». Вместе мы вспоминали о былом и говорили о том, что есть сейчас. Тема, согласитесь, актуальная.

— Аскар Сабалакович, традиционный вопрос: как оказалось, что вы стали ватерполистом?
— В мое время мы не имели понятия, что такое водное поло. Оно для Казахстана тогда было если не диковинным, то весьма нетрадиционным. Мы даже не знали, что есть такая команда в нашем городе. В этом словосочетании нам понятно было только слово «водное», а про «поло» вообще понятия не имели. К спорту мы относились как к чему-то развлекательному или даже как к программе ГТО. Это было примерно в начале семидесятых годов. Отец меня привел в секцию плавания во Дворце пионеров. Через некоторое время новички, и я в том числе, должны были сдать определенные нормативы. Мне не удалось уложиться в положенное время, и как не перспективный в будущем пловец я оказался за бортиком. Все же мы с друзьями на следующий день вернулись в бассейн и попытались договориться с тренером, но это было напрасно. В этот момент к нам подошел тренер по водному поло, набиравший пацанов к себе в команду, и предложил заниматься у него. С этого дня, с каждой тренировкой прививалась любовь к водному поло. Благодаря этому я состоялся как человек.

— Кто стал вашим первым тренером?
— Я записался к Валерию Александровичу Иншакову. Это был мой первый тренер. Но становление как спортсмена произошло со Львом Смолеевым. Мне было с ним очень интересно работать. Первые успехи пришли, когда мы участвовали в городских соревнованиях. В Алма-Ате было пять команд, и конкуренция между ними была высока.

— В водное поло вы пришли, когда вам было примерно 12 лет. Это не поздно?
— По тем меркам нет. В то время скорость жизни была умеренней, чем сейчас. Считалось, что в 12 лет ты ещё молод. Можно было записаться и в 15- 6 лет. И никто ничего не сказал бы. Спорт развивался немного медленней. Это не как в нынешнее время — чем раньше, тем лучше.

— Как вы попали в команду мастеров алматинского «Динамо»?
— Нужно было пройти большой путь, строжайший отбор. После 1978 года кандидатами в команду «Динамо», даже не сборную СССР, было трудно попасть. После того как я отыграл за сборную юниоров, в 1980 году, наконец то, вошел в состав мастеров алматинского клуба. И то лишь кандидатом в основной состав. Это было большой честью. Ты чувствуешь уже не только ответственность за себя и за команду, но и то, что ты становишься частью самой команды. А со временем становишься и лидером коллектива. Мы не имели права уронить статус команды не только союзного масштаба, но и мирового уровня.

— В том же 1980 году, когда вы вошли в основной состав, команда из Алма-Аты впервые стала призером чемпионата СССР…
— Да. Мы заняли тогда третье место. Причем разница между серебром и бронзой была лишь в разнице забитых и пропущенных мячах при равном количестве набранных очков. Злополучную роль сыграл всего один пропущенный мяч. Скажу что, всего лишь одна республика в водном поло вошла в состав элитного советского дивизиона. В первый год, когда мы заняли третье место, специалисты нас не признавали или не хотели принимать. Однако в следующем году, когда мы стали чемпионами, всем скептикам пришлось убедиться, что мы по праву сильнейшие. Более того, чемпионами мы стали досрочно: до конца первенства оставалось ещё 7 матчей, но нас уже никто не мог догнать. После этого нас приглашали в качестве спарринг-партнеров для сборной страны. Подобное отношение в чем-то можно понять: периферийная республика и команда из города, где даже нет своего водоема. А в элите тогда «ходили» сплошь московские команды. Войти в их число было очень сложно.

— Благодаря чему сложился такой, на редкость удачный, коллектив?
— Во-первых, конечно же, большую работу провели тренеры. Абсолютное большинство игроков были воспитанниками алма-атинской школы. Кроме того, нельзя не оценить и успешную селекционную работу, то есть по возрастному принципу команда была в идеальном сочетании. Совмещались ветераны, игроки среднего возраста и «молодняк». В итоге было все: и опыт, и потенциал, и физическая мощь. Кроме этого, в Алматы была ещё команда «Медеу», играющая в первой лиге, готовившая нам ближайший резерв. Уже в бытность тренером сборной команды Казахстана, после Афинской Олимпиады, у меня с Даулетом Турлыхановым произошел похожий разговор. Мы сошлись во мнении, что, имея такую историю и школу, нам по силам создать качественное отечественное водное поло. А не приглашать каких-то легионеров для поддержания штанов. В свое время нас боялись и уважали. Были шикарные школы, тренеры, проводилась большая работа.

— В этот же период вам как игроку общества «Динамо», находящегося в подчинении МВД, пришлось отдать дань Родине — прослужить в армии. Курс молодого бойца запомнили?
— Да. Мы вместе с Мендыгалиевым попали во Внутренние войска. Правда, полноценной службы не получилось. Если мы сегодня приезжали в Алма-Ату с чемпионата СССР, то ещё вчера нам нужно было находиться в расположении сборной Союза. Но мне все-таки удалось побывать в казарме и даже прожить там некоторое время. В общем, почувствовал дух армии в прямом и переносном смысле этого слова.

— Какая атмосфера царила в сборной Союза — сильнейшей национальной команде того времени?
— Там я не ощущал в полной мере какого-то родства. Если у нас в сборной все друзья-товарищи, то там было все по-другому. В сборной СССР идет большая притирка. Потому что там были привилегированные игроки, особенно московские. Существовала огромная конкуренция, борьба за место в сборной — по 20 человек на каждое игровое амплуа. Даже если ты сильнее как игрок — это не всегда говорило в твою пользу. На поверхность выплывали все те темные пятна, которые есть в человеке. Я привык относиться к людям с теплотой и душой, однако в сборной мне пришлось понять и научиться жизни. Не в плане заводить интриги, а просто разбираться в людях. Набираться опыта не только как спортсмену, но и как человеку. Зато после того, как ты прошел определенный путь и преодолел какие-то препятствия, все остальное забывается, и становится легче, потому что тебя начинают уважать за твой труд, честность, товарищеское плечо. Сближает процесс отбора, общие победы и поражения. Но до этого добирались не все. Игроки из «центра» имели свою крышу, и нам, спортсменам из провинций, приходилось быть на голову выше остальных.

— Однако в сборной СССР вы продержались не так долго, как хотелось, и на Олимпиаду в составе этой команды отправиться вам также не удалось…
— Да. Олимпийские игры в Лос-Анджелесе мы пропустили по известным политическим событиям. А в 1986 году меня исключили из состава команды. История не очень приятная. На меня написали огромнейшее письмо в Министерство спорта. Что-то вроде: «В плане воспитательной работы молодого игрока Аскара Оразалинова просим вам отозвать его из состава команды». Писали и про «звездные моменты», и так далее. Возможно, и вправду моя спортивная карьера на тот момент где-то и притормозила, потому что моя отдача могла быть и больше. А для тех, кто хотел просунуть «своего» в сборную, это обращение сыграло на руку, и меня исключили, и больше не дали возможности вернуться обратно. Несмотря на все это, на протяжении длительного периода, с 1980 по 1989 год, я признавался одним из лучших игроков водного поло Советского Союза.

— Давайте теперь коснемся другого аспекта. Как вам, не самому высокому спортсмену, приходилось бороться с игроками порой огромного роста и телосложения? Например, нападающие — венгры Сиваш и Томаш — были выше двух метров и весили далеко за центнер. Играть с такими противниками — не сахар. Однако вам удавалось держать марку и на равных биться с ними.
— Да. Согласен, есть понятие, что ватерполист должен быть больших габаритов. И для водного поло я не совсем подхожу по этим меркам. Но в то же время есть такое понятие, как игровой потенциал. Игровой вид спорта — это не только физические данные, но и игровое чутье, виденье площадки. Есть и другие нюансы: на стометровке я могу уступить ватерполисту или не уложиться вовремя, зато 800 метров я проплыву на одном дыхании. Есть игроки физически мощные, которые прекрасно проводят один период и дальше выдыхаются, начинаются ошибки в защите, недоработки в пасовании и так далее. Мне же удается все четыре периода провести ровно, без больших спадов. Я благодарен не только тренерам, но и Всевышнему, что мне дали возможность раскрыться в этом спорте. Потенциально я и сейчас могу делать такие вещи, которые другим не удаются. Великий игрок Сергей Котенко, единственный казахстанский олимпийский чемпион-ватерполист, до сих пор мне говорит: «Я вот великий, а все равно не могу делать те приемы, которые у тебя получаются запросто». Конечно, он шутит, но все равно в этом есть и правда. Это не каждому дано.

— То есть получается, что если в футболе существуют финты Пеле или Марадоны, то в водном поло есть финты Аскара Оразалинова?
— Да. (Смеется.) С их помощью я обыгрывал и до сих пор обыгрываю соперников. Все знают мои финты и все равно попадаются. Даже сейчас. (Улыбается.) К слову, тот же Котенко или Николай Ложников были также невысокого роста, однако никто не скажет, что они плохие игроки. У каждого были свои функции, и они исполняли их мастерски.

— Расскажите о том периоде, когда вы играли за зарубежные клубы.
— Так получилось, что мне пришлось одному из первых уехать за границу. Было это в 1991 году, однако Союз ещё существовал. Первым моим клубом стал венгерский «Сенташ». И я не жалею, что мне пришлось покинуть страну. Потому что венгерская школа считается одной из самых лучших. Я особенно горд тем, что не только там показал себя, но и нашу казахстанскую школу. Которую до сих пор уважают и любят. Тренер, курировавший нас тогда, на вопрос «Кого бы вы оставили после себя?» ответил: «Берите Оразалинова».

— Чем отличалась венгерская школа от отечественной?
— Физической подготовкой. И ещё подходом. Ватерполо для них национальный вид спорта, и поставлен он на самый шикарный уровень. Что нужно для водного поло? Бассейн в первую очередь. Великолепная методическая и практическая база. В Венгрии же даже в самом захудалом городишке два-три прекрасных комплексов. В двухмиллионном Алматы всего один бассейн — Центральный, который подходит по заданным критериям. Был ещё и «Динамо», но вы знаете, что он уже закрыт. Говорят, что у нас открыли спортивный интернат в «Шаныраке». Только для галочки. Да, есть бассейн, но всего остального как не было, так и нет. Нет даже самих детей. Я уже не говорю про оборудование, специалистов, помещений.

— Да и кто повезет на край города своих детей?
— В мое время, — продолжает Аскар Сабалакович, — у нас в городе было 8- 9 школ водного поло. И с успехом проводилось первенство города. Конкуренция была огромной. Сейчас же в городе только 3 школы. Из них в одной тренеры просто получают зарплату. Чемпионат Казахстана не проводится.

— Остались хотя бы команды?
— Когда я пришел руководить сборной в 2000 году, мы возобновили юношеский чемпионат страны, различные соревнования. Стали приближать их к тому уровню официальных турниров, чтобы не был он местечковым. И добились этого. Было 9 команд. Из них 5 пусть даже были совсем слабыми, зато у остальных дружин была отдача. Что нужно подрастающему спортсмену? Дипломы, медали, какие-то кубки, чтобы был стимул. Вот придет он домой, покажет во дворе пацанам свои награды, расскажет, как он ездил в тот или иной город и как они «наказали» своих соперников. Потом, как бы ни смешно это звучало, его как спортсмена в течение учебного года освободят от занятий и заявят на турнир. Это все не так сложно, как кажется, нужно только заинтересовать ребят. Появится один, приведет с собой ещё пятерых-шестерых. Вскоре в городе уже будет целая сотня таких же подростков. Пусть из всего этого числа со временем действительно проявятся трое-четверо талантливых ватерполистов, но зато каких?! Набор следующего года снова даст высококлассных спортсменов. Так и нужно собирать команду. Иначе нельзя. Сегодня же вообще нет ничего, везде запустение. Был у нас «Динамо». Прекрасное сооружение. Там тренировалась тысяча ребят. Может, даже больше. Теперь же вся эта масса занимается не понятно чем.

— Те успехи, которые были у национальной сборной в 1990 — начале 2000 годов можно считать успехами прежнего алматинского «Динамо». Вы согласны с этим утверждением?
— Да. Остался костяк, благодаря которому мы и держались на плаву. Теперь все это ушло. Водного поло, можно сказать, уже нет. Просто долго все это продолжаться не могло. Нет финансирования, нет массовости, нет уже тех людей, которые могли бы все это заново поднять. Когда мы начали создавать школы, мы рассчитывали, что ребята примерно к Играм 2012 года, или на крайний случай 2016 года, выйдут на пик формы и возродят былую славу казахстанцев. Однако наши начинания были похоронены.

— Как вы оцениваете выступление казахстанской сборной на чемпионате мира?
— Никак. Мне кажется, не стоило везти ребят на этот турнир в Рим. Нужно было отправиться на Универсиаду. Команда должна была вырасти, а не быть «убитой». Ребятам нужно было обкататься. Да, они получили какой-то плюс, но он не сравним с тем плюсом, который получили бы на Универсиаде. Там могли бы играть на равных. А не проигрывать команде ЮАР. Что хотели, то и получили. Кто-то может сказать, что Дроздов кругом не прав, и так далее. Но он всего лишь тренер, если он и допустил ошибку, то лишь как специалист. Не больше. Ему не на чем строить команду, потому что водного поло не осталось. Я не собираюсь кого-то винить во всех грехах, просто констатирую факт. Как игрок, как тренер, как фанат я сделал очень много для страны, поэтому я хочу обратиться ко всем: давайте сохраним водное поло в нашей республике и оставим в стороне все личностные стороны. Я не говорю о себе, пусть это будет кто-то другой. Главное, чтобы ватерполо осталось.

— В прошлом году, когда вы покинули пост главного тренера сборной по водному поло, вам не казалось, что из спорта вы ушли навсегда?
— Первоначально было обидно. Потом понял, что я человек самодостаточный, вполне сформировавшийся, у которого есть будущее, несмотря на возраст. Есть семья, внуки, дети. И жизнь сама не останавливается. И я многое ещё смогу сделать в жизни.

— Чисто гипотетически предположим, что вам предлагают вернуться на прежнюю должность. Что вы ответите?
— Я не могу сказать, что не приду. Я могу сказать, что не хочу возвращаться к прошлому. Утверждать же что-то более конкретное будет неправильным. Кто знает, как все случится дальше?

— Сегодня вы занимаетесь новым спортивным проектом: участвуете в строительстве лыжно-биатлонной трассы в Талгаре. Расскажите об этом.
— Я курирую строительство этого комплекса от Министерства туризма и спорта РК, чтобы изначально все делалось как нужно. К нам приезжают комиссии из разных стран и приятно удивляются (я не льщу себе, это действительно так) тому, как мы ведем разработку и строительство этого объекта. Хотя мы должны сдать комплекс в концу следующего года, строители уверяют нас, что все будет сдано под ключ уже 1 января 2010 года. Не хочу сглазить, но все идет к этому. Вообще, по поводу этой трассы я хочу сказать следующее: благодаря этому комплексу в нашей стране появится много талантливых лыжников и биатлонистов. К сожалению, ватерполистам это ничем не поможет.

…Наша спешка в строительстве — не просто гонка, кто сдаст объект раньше. В этом есть и здравый смысл. Мы хотим, чтобы наши спортсмены провели на новом комплексе как можно больше тренировок, соревнований, в том числе и международных. Думаю, что это принесет свои плоды, если не в ближайший год, то в очень короткое время: всего несколько лет. Благодарен нашему Президенту, потому что он и правительство изыскивают средства на строительство спортивных объектов в такой трудный период, как сейчас, чтобы не ударить в грязь лицом и с честью провести Зимние Азиатские игры.

— Расскажите о вашей семье.
— Я прожил большую спортивную жизнь. У меня теперь и большая семья, которую я очень люблю. Полтора года назад моя дочь родила нам внучку, я стал дедушкой. Три месяца назад наш сын подарил и внука. Сейчас по-настоящему кайфую от того, что есть и дети, и внуки, и дом, где мы можем собраться. Если раньше мечтал о том, чтобы поставить на ноги детей, то теперь все больше задумываюсь, чтобы помочь и внукам. У меня есть работа, которая приносит удовольствие. В жизни удалось сделать очень много. Весьма горд тем, что мне удалось играть в одной команде со своим сыном. Это не каждому удается. Хотелось бы поиграть в водное поло и со своим внуком.