Сергей Жуненко: Про «Кайрат», танки и «Манчестер Юнайтед»

Гордился земляком Хапсалисом

— Сергей Николаевич, откуда у вас любовь к футболу?
— Как и все мальчишки, гонял мяч во дворе детского сада в родном Талгаре. Однажды мимо проезжал тренер Хаджимурат Ибрагимов, остановился, посмотрел и пригласил меня в секцию футбола. Можно сказать, этот человек дал мне путёвку в футбол.

— Обычно детский тренер запоминается на всю жизнь…
— Никогда не забуду, как каждый день, без выходных, посещал тренировки. Если человек хочет чего-то добиться, нужно чем-то жертвовать. Я был весь в футболе постоянно, жертвуя свободным временем. Даже когда учился в школе, у меня были двухразовые ежедневные тренировки. Когда все мои одноклассники отдыхали на каникулах, за мной тренер приезжал на велосипеде с другого конца города и забирал меня на тренировки.

— Получается, будучи мальчишкой, вы уже готовили себя к профессии футболиста?
— Мне было к чему стремиться — из Талгара вышел известный на весь СССР футболист Александр Хапсалис, игравший в «Кайрате», а затем в киевском «Динамо». Его папа Антон Ставрович Хапсалис был директором ДЮСШ. Я, правда, с Сашей не был знаком — он был старше меня. Но я всегда приезжал из Талгара на матчи «Кайрата», следил за его игрой, помню, как страшно гордился, что Хапсалис — уроженец Талгара.

— Родители не были против вашего увлечения?
— Мама была против футбола. Её можно понять. В Талгаре не было нормальных полей, и после тренировок её сын зачастую приходил домой с синяками и ссадинами.

— В интервью нашему изданию Александр Хапсалис вспоминал, как в детстве он тайком сбегал от строгого отца, чтобы посмотреть своими глазами игру «Кайрата» на Центральном стадионе Алма-Аты. А вы так делали?
— Мне повезло больше, я это делал не тайком. Родители мне давали денег, как правило, в один конец. Перед матчем мы с пацанами собирали бутылки, затем сдавали тару — получали деньги, их хватало и на обратную дорогу, и ещё чтобы перекусить немного. (Смеётся).

Не защитник, а полузащитник

— В Интернете и во всех справочниках вы числитесь защитником.
— Это заблуждение. Я центральный полузащитник, а точнее, опорный хавбек. Просто однажды в волгоградском «Роторе» тогдашний тренер-селекционер Рохус Шох попросил меня закрыть позицию защитника, потому что ему нравились мои футбольные качества — злость и боевой характер. Один раз я помог команде, второй, третий… Где я только не играл затем в «Роторе» — и фланговым хавбеком, и крайним защитником, выполнял много черновой работы.

— Процесс перехода из детского футбола в юношеский прошёл безболезненно?
— До 15 лет я занимался у Хаджимурата Ибрагимова, начал привлекаться в юношескую сборную Казахстана. В 15 лет, будучи учеником восьмого класса, переехал в Алма-Ату, где заканчивал школу в известном спортинтернате, что на улице Тимирязева. Наш возраст тренировал тогда Валерий Круглыхин. В 16 лет меня рекомендовали в дубль «Кайрата». Резервистам оставалось провести два матча — одну игру я наблюдал со стороны, а во второй игре за пять минут до финального свистка мне удалось впервые сыграть на базе «Кайрата».

Танки меня не дождались

— Тяжело приходилось пробивать себе дорогу в «Кайрате»?
— А как же?! В коллективе была жесточайшая дисциплина. К примеру, если команда смотрела телевизор, нам, молодым, только со стуком можно было входить в комнату, чтобы посмотреть телевизор. Но это были ещё цветочки! До нас, как мне рассказывали опытные игроки, при капитане Юсуфе Шадиеве молодым вообще нужно было всегда держать рот на замке. Сейчас, по прошествии времени, думаю, что школа большого футбола и должна была быть такой. Тогдашний «Кайрат» показывал красивый футбол, добивался результата.

— С кем из игроков «Кайрата» быстро нашли общий язык?
— С Юрой Папандопуло. Он родом из Табаксовхоза, мы вместе учились в спортинтернате. Тогда же в «Кайрате» блистал его соплеменник легендарный бомбардир Евстафий Пехлеваниди. Помню, они смеялись: «Если один грек в команде, это нормально, но когда два — начинается базар». Дружба с Папандопуло помогла мне быстро адаптироваться в «Кайрате».

— Помните свой первый матч за «Кайрат»?
— Откровенно говоря, дебют получился кошмарным. После выездного матча в Москве мы приехали играть в Вильнюс матч Кубка Федерации с местным «Жальгирисом». В том матче «Кайрат» выглядел бледной тенью самого себя, в итоге команда крупно проиграла 0:6. Я вышел на замену уже при счёте 0:5…

— С неудачей понятно. А какой успех в футболке алматинского клуба запомнился больше всего?
— Пожалуй, первый гол, который забил московскому «Локомотиву». Перед игрой тренеры попросили меня сыграть на непривычной мне позиции крайнего полузащитника. Помню, получил мяч от Курбана Бердыева, обвёл трёх железнодорожников и пробил в сторону ворот. Сначала даже не увидел, куда мяч полетел, смотрю — все вокруг радуются, гол!

— Тогдашний наставник «Кайрата» Леонид Остроушко, говорят, был жёстким тренером?
— Это мягко сказано. Для него существовали только два мнения: одно его — правильное, а другое — неправильное. Такой тиран от футбола. После проигрышей почему-то один Сергей Жуненко был виновным во всех грехах. Бывало, угрожал: «Вот отправлю тебя в армию, будешь там в пятидесятиградусную жару танки чистить вместо футбола!»

— А с кем вам удобнее было на поле?
— В центре отлично поддерживали атаки Дима Огай, Вахид Масудов, Женя Яровенко. Кстати, именно Яровенко поддержал меня, молодого дублёра, сказав, что я смогу заиграть в «Кайрате». Преемственность поколений в том «Кайрате» была нормой. Помню, во время борьбы в двустороннем матче я нечаянно въехал ногами в Борю Джуманова, который только восстанавливался после очередной травмы. После тренировки в бане ко мне подошёл Джуманов и «напихал» мне, молодому, чтобы в будущем я такой грубости себе не позволял. Я искренне извинился перед ним, всё-таки он ветеран команды. Захожу в комнату, а там ко мне подходит Сергей Тимофеев, говорит: «Если ты в следующий раз, не дай бог, уберёшь ноги в борьбе, тебе не посчастливится».

Деньги — не главное

— Как покинули «Кайрат»?
— Когда распался СССР, мне было 22 года, и я чувствовал, мне нужно развиваться в футбольном плане. Я и Олег Чухлеба отправились в луганскую «Зарю». Моя новая команда боролась за выживание в высшем дивизионе чемпионата Украины, и руководители пригласили меня под задачу — сохранить команде прописку в элите.

— В «Зарю» вас заманили выгодными условиями?
— За деньгами я не гнался. В «Заре», кстати, их и не было, футболисты месяцами не получали зарплаты. Но я отдавал себе отчёт, что хочу расти как футболист. В «Заре», где главным тренером был известный в прошлом футболист Анатолий Куксов, у меня появилась возможность играть против ведущих украинских клубов — киевского «Динамо», донецкого «Шахтёра», харьковского «Металлиста». В Луганске со мной играл на закате карьеры Павел Яковенко, он действовал на краю обороны.

Афера по-волгоградски

— После «Зари» куда подались?
— «Заря», к слову, тогда осталась в высшей лиге, и в конце года я уже был нарасхват. У меня сразу появилось много заманчивых предложений, в частности от днепропетровского «Днепра» и киевского «Динамо». Но в 93-м в мою жизнь ворвался представитель «Ротора» Рохус Шох. Он начал активно сватать меня в Волгоград, да и авторитетный для меня Сергей Тимофеев советовал выбрать именно российский клуб. Я сомневался, сердце лежало к Киеву, но Тимофеев отговорил меня — мол, на смотрины в «Динамо» прибудут минимум 40 футболистов… Словом, я решился ехать в Волгоград.

— Как вас встретили в «Роторе»?
— Город почему-то мне сразу не понравился. Волгоград, почти полностью разрушенный в войну, отстроен буквально на костях, земля там пропитана кровью и металлом. И всё-таки в Волгограде я задержался на долгие годы, там у меня появилось много друзей, клуб дал мне квартиру.

— Тяжело приходилось доказывать свою состоятельность на новом месте?
— А приезжих везде не любят. На меня, приехавшего из Казахстана, местные игроки посматривали косо. Приходилось, образно выражаясь, локтями пробивать себе дорогу к основному составу. Руководители «Ротора» обещали мне одни условия, а когда обещания не сдержали, сразу показали мне контракт с клубом, который, как оказалось, я подписал на сборах в Турции на три года.

— А как так получилось?
— Мне подсунули пустой лист бумаги, сказав, что необходимо срочно поставить подпись для процедуры прохождения заявки. Доверился руководителям клуба, расписался. Оказалось, зря. Без моего ведома руководители сами вписали в пустой лист бумаги срок — три года. В итоге я не мог покинуть «Ротор» в течение этого времени. Сейчас думаю — сам виноват, нельзя было строить отношения на одном доверии. А тогда я хотел вернуться на Украину, затем меня приглашал в турецкий «Генчлерберлиги» Курбан Бердыев, но везде всплывал мой трёхлетний контракт с «Ротором». Волгоградцы просили за мой переход немыслимые по тем временам деньги. Причём, если клуб их находил, на следующий день сумма моего трансфера увеличивалась вдвое…

Уплывшее лето

— Тот «Ротор» наделал много шума в чемпионате России…
— Да, команда начала восхождение. После 12-го места мы заняли четвёртое, потом третье, а затем уже боролись за чемпионство с московским «Спартаком».

— В чём была формула успеха провинциального клуба?
— В «Роторе» был коллектив единомышленников. Игроки подобраны отличные. За пределами поля ещё были группировки, но когда ребята выходили на матчи, то бились друг за друга изо всех сил.

— Почему же «Ротор» так и не стал чемпионом России?
— Этот вопрос до сих пор меня волнует. В 97-м «Ротор» находился на пике своей формы, мы должны были становиться чемпионами, но вместо этого безвольно проиграли «Спартаку» в золотом матче 0:2, и чемпионство уплыло от нас. Я не могу понять, почему многие наши футболисты вели себя в той игре очень странно, они практически не передвигались по полю, молча наблюдая, как «Спартак» играет.

— Намекаете, что игра не носила спортивного характера?
— Я не могу утверждать, потому что ничего не знаю об этом. Но обычно перед играми на нашу базу нельзя было зайти посторонним людям, а за день до судьбоносного матча со «Спартаком» на базе «Ротора» гуляли все кому не лень — от журналистов до родственников. Это разве карантин? До сих пор боюсь узнать всю правду о той игре.

«МЮ» поплатился за пренебрежение

— Матчи «Ротора» в еврокубках до сих пор вспоминают не только волгоградские любители футбола.
— Конечно, такое не забывается. Не каждый же день играешь в Кубке УЕФА. Помню, в 94-м мы играли с «Нантом». На домашней игре в Волгограде стадион был забит под завязку, люди стояли в проходах. В этот момент я вспомнил те матчи 80-х, когда я играл за «Кайрат» в чемпионате СССР. Центральный стадион в Алма-Ате всегда был битком забит зрителями. Вот такой же ажиотаж царил и в Волгограде. Перед игрой кто-то нам сказал, что футболисты «Нанта» зачем-то разорвали плакат «Ротора». После этого мы вышли на поле злыми и обыграли французов со счётом 3:2.

— В следующем году вам предстояли матчи против английского суперклуба «Манчестер Юнайтед»…
— Англичане попросту недооценили нас. По ходу первой игры в Волгограде чувствовалось лёгкое пренебрежение. Они, вероятно, думали, что на одной ноге обыграют нас. Действительно, «МЮ» — машина, но в Волгограде мы сыграли вничью 0:0. В Англию на ответный матч ехали с единственной мыслью — не ударить в грязь лицом. После первого тайма на знаменитой арене «Олд Траффорд» на табло был счёт 2:0 в нашу пользу. В перерыве мы окончательно поверили в свои силы, мы поняли, что теперь всё зависит от нас самих. В итоге игра завершилась вничью 2:2, но за счёт двух мячей на выезде мы сенсационно вышли в следующий раунд Кубка УЕФА.

— Наверное, героями себя ощущали на тот момент?
— Эмоций почти не осталось. Когда летели из Англии, в самолёте историческую победу праздновала почти вся городская администрация Волгограда. По приезде домой в душе была опустошённость, даже улыбаться не могли — столько сил оставили в Манчестере. Только через неделю осознали, какое большое дело мы с ребятами сотворили.

Ахметов строил «Шахтер» шаг за шагом

— Под руководством какого тренера вам комфортнее работалось?
— Яремченко Валерий Иванович в «Шахтёре», Сегизбаев Тимур Санжарович в «Кайрате». Оба — великие люди и тренеры!

— Как вам удалось уехать из Волгограда?
— После золотого матча со «Спартаком» я последний вышел из нашей раздевалки. В тот момент дал себе слово, что больше не буду играть в «Роторе». Мне предложили контракт на более выгодных условиях, но я твёрдо решил уходить.

— Президент «Ротора» Владимир Горюнов не был против вашего перехода в «Шахтёр»?
— Донецкий клуб заплатил за меня солидные по тем временам деньги, что-то около 600 тысяч долларов. В Донецке клуб был в процессе становления, его президент Ренат Ахметов только вникал во все тонкости футбола. «Шахтёр» жил на старой базе, мы играли на стадионе, который требовал ремонта. Ахметов постепенно, шаг за шагом строил клуб европейского уровня, по крупицам собирал команду победителей. Спустя годы «Шахтёр» завоевал Кубок УЕФА, регулярно играет в Лиге чемпионов, в этом году пробился в плей-офф самого престижного еврокубка. В 90-х годах серебряным призёром чемпионата Украины становился в Донецке и я.

— Вы так и не стали чемпионом ни в Казахстане, ни в России и Украине. Не досадно?
— Не судьба, видно. Не всем дано стать чемпионом. Да и то сказать — есть команды, выстрелившие один раз (к примеру, та же «Алания» в России, где она сейчас?), а есть те, кто год за годом занимают призовые места. Мне больше по душе такая стабильность.

Работать с детьми — в радость

— Вы довольны своей карьерой?
— В принципе, да. Если бы была возможность вернуть время назад, ничего не поменял бы.

— Вам не хочется попробовать себя в роли тренера команды мастеров?
— Я уже работал в прошлом году в воронежском «Факеле». Правда, та команда, игравшая в зоне «Центр» второго дивизиона чемпионата России, испытывала серьёзные финансовые трудности. Тем не менее доволен своей работой в этом клубе. Команда боролась за выживание, но нам удалось сохранить прописку в дивизионе по спортивному принципу.

— Сейчас вы тренируете детей в частной школе. Как вам новая работа?
— Получаю колоссальное удовольствие! Дети — они как чистый лист бумаги, искренне удивляются всему новому на тренировках, открыты для новых знаний и умений. С радостью делюсь с ними жизненным и футбольным опытом!