Сергей Лаврененко: «Сейчас в велоспорте всё очень непредсказуемо»

Сергей Лаврененко — человек, судьбой которого стал велоспорт. Профессиональный велосипедист из Казахстана, с успехом выступавший как на треке, так и в шоссейных велогонках, Сергей Лаврененко после завершения карьеры велогонщика не оставил любимый вид спорта. Пройдя профессиональное обучение и получив диплом спортивного массажиста, он вернулся в велоспорт, в казахстанскую команду «Астана» в новом качестве. 7 лет Сергей Лаврененко помогает велогонщикам «Астаны» выступать на высшем уровне. Во многом благодаря его мастерству гонщики команды показывают высокие результаты, ведь восстановление их организма перед каждой велогонкой в прямом смысле находится в руках Сергея Лаврененко.

Разминка

— Сколько вам было лет, когда вы начали заниматься велоспортом, и как вы пришли к этому?
— У нас в городе Сарань была детско-юношеская спортивная школа, её завуч — Галина Владимировна Бланкина, супруга главного тренера по велоспорту Алексея Александровича Бланкина, ходила по школам и набирала ребят, желающих заниматься велоспортом. В нашем классе чуть ли не половина класса выразила желание записаться в секцию велоспорта, да и с параллельных классов тоже было немало желающих.

В первые дни народа было много, потом потихоньку начали отсеиваться, и в итоге осталось не более 10 человек. Мы занимались весь учебный год, а на летние каникулы, как обычно, по родственникам разъезжались. Начался новый учебный год. Чем заниматься после уроков? Опять в велосекцию пошли. Так и затянуло в регулярные занятия велоспортом.

— Ваша специализация — трек, но в Сарани трека не было, как же вы стали трековиком?
— Несколько лет назад я разговаривал с моим тренером Виктором Александровичем Бланкиным, и спросил его, кого он хотел из нас вырастить — шоссейников или трекачей. Хотя в Сарани у нас была сильная школа по шоссейному велоспорту. Он мне ответил так: «Вы были такие худощавые, я думал, будете в горах хорошо ездить».

Через какое-то время после того, как мы начали заниматься, наша команда выехала на алмаатинский велодром, и мы приняли участие в первых соревнованиях. Мой брат-близнец — Александр Лаврененко, хорошо проехал, и его поставили на командную гонку с ребятами, которые были старше него на три года. Так нас и заметили тренеры на велотреке. На базе Школы высшего спортивного мастерства базировался велотрек, нас пригласили на летний сбор, с которого, по сути, и началась наша спортивная карьера.

— Сергей, в каких видах трековых гонок вам больше всего нравилось принимать участие?
— На треке, скажу честно, я себя чувствовал как рыба в воде. Я настолько в него погрузился, особенно любил групповую гонку, которую многие велосипедисты побаивались ехать. Те велосипедисты, которые только начинали заниматься велоспортом на треке, опасались в ней участвовать, потому что надо было правильно заезжать в виражи, а велосипед без тормозов. Поэтому первоначально присутствовал какой-то страх. Но я вошёл в такой кураж, что для меня эта гонка становилась больше похожа на игру. В групповой гонке можно сделать всё, что хочешь, если ты физически подвёл себя к старту и ты на ноге.

Когда чувствуешь себя превосходно, когда перед тобой стоит определённая задача, то гонка становится интересной, главное — правильно настроиться.

— Каким был ваш первый велосипед.
— Как у всех «Старт-Шоссе» и «Турист», на бортовках, на шоссе маленьких детей ведь не выпускали, и мы ездили по бездорожью, по нашим степям вокруг Сарани и Караганды, вокруг сопок. Сборы проходили в летних лагерях.

— Были ли у ваших велосипедов какие-то прозвища, шутливые имена?
— Нет, но каждый велосипед был частью меня.

— Назовите три вида спорта для ваших рук и ног, которыми вы бы могли заняться если бы не велоспорт.
— Если исходить из того, что нам предлагали в спорт-школе Сарани, то — это лёгкая атлетика, кстати, я поначалу неплохо бегал. Думаю, это единственный вид спорта, если выбирать между велоспортом и чем-то ещё.

— Многие из гостей нашей «Олимпийской галереи» частенько называли плавание, как у вас обстоят дела с этим видом спорта?
— А вот жизнь научила (смеётся). Мы делали тренировочные сборы на Иссык-Куле в Киргизии, там у нас был бассейн — всегда на 4-й тренировке в день мы плавали по 1-1,5 км с нырянием, задержкой дыхания. Иногда даже отдыхающие подходили и спрашивали: «Ребята, а вы пловцы?» — " Нет, велосипедисты«, — отвечали мы. «Для велосипедистов вы неплохо плаваете».

— Многие велосипедисты завершив профессиональную карьеру увлекаются триатлоном, у вас не появилось этого увлечения?
— Там нужно бегать, а сейчас бег — это не моё.

— На спортивных каналах любите смотреть трансляции соревнований?
— Да. Смотрю соревнования типа чемпионатов мира или Европы, вот сейчас футбол как раз. Особенно нравится хоккей, я с детства обожаю смотреть хоккей с шайбой.

— Что для вас как спортсмена в недалёком прошлом значат Олимпийские игры?
— Это самое престижное соревнование, в котором может принять участие спортсмен. Каждый спортсмен стремиться попасть на Олимпийские игры, и представить свою страну перед всем миром. К сожалению, существует такая тенденция — «главное — не победа, а участие». Я так не считаю. Каждый спортсмен должен настраиваться на результат на Олимпийских играх, а не на простое участие.

— Вы участник двух Олимпиад. Давайте немного повспоминаем. Ваши первые Олимпийские игры — в Атланте в 1996 году. Расскажите, как это было, самые яркие впечатления.
— Тогда меня впечатлил масштаб проводимых соревнований. Сборные, представляющие около 200 стран мира, приехали в Соединенные Штаты Америки, мы все вместе жили в олимпийской деревне в Атланте. Признаюсь, всё это немного давило, такая серьёзная ответственность лежала на нас — представить страну на Олимпийских играх.

А от соревнований мне больше всего запомнилось то, что в групповой гонке я упал — это повлияло на результат (смеётся).

— Олимпийские игры-2000, Австралия, Сидней, что интересного произошло на вашей второй Олимпиаде.
— Если быть честным, сейчас, если бы мог вернуться назад в то время, то провел бы свои тренировки и подготовку к Олимпиаде немного по-другому. На тот момент у нас отсутствовала «подводка» к Олимпийским соревнованиям. Нет, нельзя сказать, что она совершенно отсутствовала, она была. Наша подготовка проводилась через шоссейные велогонки. На шоссейных велогонках впятером-вшестером ехали, одного «подкидывали» на результат. Готовились одной командой, а уже непосредственно «подводка» к треку была другая.

— Самая дорогая и памятная медаль, кубок?
— В 1989 году, в Москве, 1-е место на Кубке Европы по юниорам (гонка по очкам 50 км). И бронзовая медаль чемпионата мира по трековым велогонкам среди профессионалов в 1995 году в Колумбии (гонка по очкам 50 км).

— Самая запомнившаяся велогонка?
— На шоссе — чемпионат мира 1995 года и многодневка Тур Тайчера в Венесуэле. Кстати, эту велогонку мы ехали вместе с нынешним спортивным директором «Астаны» Дмитрием Седуном, часто её вспоминаем. Если бы тогда наши тренеры могли работать с нами, как сейчас с нашими велогонщиками работают спортивные директора — направляют гонщика, дают указания где атаковать, кого увезти, где притормозить — мы бы тогда немало дел там натворили (смеётся).

— Если бы вы могли совершить еще только одну вещь (одержать ещё одну победу, то какую) в велоспорте?
— Я бы приложил все усилия и подвёл бы себя к очередным Олимпийским играм. Сейчас, работая в команде Мирового тура, я вижу, как трековики готовят себя через шоссе. В наше время тоже было так, готовились через велогонки на шоссе, но с «подводкой» было смазано.

— Вы изрядно поколесили по миру. Какие страны понравились больше всего?
— Европейские страны. Когда-то они понравились своим порядком, в последнее время они, к сожалению, меняются, не в лучшую сторону. Австралия — неплохая страна.

Основная работа

— Вы — воспитанник «советской велосипедной школы», как сейчас говорят. Новые технологии в велоспорте уже давно поменяли сам велоспорт, но многие «наши» велосипедисты по-прежнему вспоминают именно те годы. Как думаете, почему?
— Думаю, что у каждого человека, вне зависимости спортсмен он или нет, период его взросления, когда он отрывается от родителей и начинает делать самостоятельные шаги в своей жизни, и есть самое памятное время. Те спортсмены, которые проходили спортивную школу Советского Союза, всё равно с теплотой в сердце будут вспоминать то время, потому что другого мы и не видели.

Попасть в сборную Казахстана, а из неё в сборную Советского Союза — это, во-первых, было престижно, во-вторых — это было признанием твоих спортивных качеств. Если ты попал в сборную Советского Союза и поехал на чемпионат мира — это означало одно — ты должен быть на пьедестале.

У меня четыре медали с чемпионатов СССР среди мужчин, я выигрывал Спартакиаду народов СССР и Кубок СССР. В то время это были серьёзные результаты. Заслуженный мастер спорта Казахстана, мастер спорта международного класса СССР. Два года был членом сборной Союза по велоспорту на треке, будучи 18-19-летним.

А потом, Союз распался и все остались в своих республиках. И началась борьба за выживания самого велоспорта, в каждой республике бывшего Союза со своими переменными успехами.

— Есть ли в современном велоспорте какое-то отличие от тех лет, когда на старт велогонок выходили вы?
— Сейчас в велоспорте всё очень непредсказуемо. Много падают, других роняют, некоторые некорректно себя ведут в гонках. Даже исчезло негласное правило, если лидер падает, надо ждать друг друга, чтобы выиграть в честной борьбе. Сильно бросается в глаза отсутствие уважения к лидеру.

— Какие, на ваш взгляд, технические новинки больше всего повлияли на велоспорт за последние 5-10 лет.
— То, что абсолютно все велосипеды стали карбоновые. Стали лимитировать вес велосипеда. Это уже большой прогресс. И плюс — электроника, переключение передач. Это настолько экономит время при переключении!

Мы как раньше ездили, монетки которые стояли на раме, «чик-чик» вверх-вниз, ещё смотришь вниз, чтобы цепь не дребезжала, а встала чётка на шестерёнку. А теперь просто лёгким нажатием пальчика переключаешься вверх или вниз. Очень удобно.

— У вас есть подобный велосипед?
— Нет, не такой. У меня есть маунтинбайк, алюминиевая рама. Я на нём хорошо себя чувствую, как на шоссе, так и по бездорожью. Сейчас мне нравится кататься в большей степени для удовольствия и уединения. Во время работы вокруг много суеты, волнений, шума. Каждый день перед глазами дорога, машины. Велодорожки не всегда можно найти, поэтому уехать в лес, за город, туда, где тишина — это совсем другое дело.

— Прошло 10 лет как вы ушли из велоспорта как спортсмен, но вскоре вернулись, уже как массажист. Давайте поговорим о тонкостях вашей работы. Легко ли вам далось перевоплощение из велосипедиста в массажиста?
— На сегодняшний день я уже настолько привык к своей профессии, что уже и не помню, что было в начале. Один человек меня как-то спросил, почему я не стал механиком. Ну, а почему не массажистом, не физиотерапевтом? Многие думают, что раз велосипедист, то ему проще быть ближе к технике, гайки крутить. А я думаю так: не проще ли массировать гонщику те мышцы, о которых ты знаешь всё.

Главное, всё-таки, чтобы у человека было желание делать свою работу. И тогда можно добиться любой цели. Когда ты работаешь с желанием, с отдачей, тебе и работа улыбается в ответ, тогда работу делаешь с удовольствием и получаешь от неё полное удовлетворение.

— Вот уже 7 лет вы работаете массажистом в велокоманде «Астана». Расскажите, сколько в команде массажистов, они также закреплены за составами или у них свободный график?
— Директора составляют календарь, ставят по гонкам. На одной гонке ты с одними гонщиками, на другую можешь попасть с другими. Нет такого, чтобы ты с одним составом двигался.

У нас 8-10 массажистов. На каждую гонку выезжает 3-4 массажиста.

— Сколько раз в день приходится делать массаж, скольким гонщикам?
— Как минимум один, чаще всего двое-трое.

— Сколько времени занимает массаж одного гонщика после гонки?
— Примерно один час. Но я никогда не смотрю на время, я смотрю на результат, которым, прежде всего, должен быть удовлетворен я сам. Также, я не смотрю на ногу, к примеру. Руки должны чувствовать, когда делаешь массаж, а не глаза. Этот час пролетает довольно быстро, потом смотришь на время, а там и все полтора прошло.

— Расскажите о ваших методах и способах массажа, есть ли какие-то секреты...
— К каждому гонщику требуется свой ключик. Итальянцы предпочитают жёсткий массаж, выжал, хорошо промял. А наши казахстанские ребята предпочитают массаж, похожий на тренировку — потянулся, размялся, потом начинаешь пожёстче. Я поддерживаю именно такой вариант, потому что как бывший велосипедист, считаю, нужна разминка — если вломить сразу жёсткий массаж, то мышцы спазмируются, не расслабляются.

Моим первым учителем был Юрий Кулишкин. Затем я прошёл профессиональное обучение в Германии и стал дипломированным массажистом. У нас нет правил как в математике, где нужно по формуле решить уравнение. В массаже есть общее направление и каждый сам решает, как ему удобнее, как предпочитает делать, у каждого свой стиль.

Когда в 2003 году мы с Юрой ездили в Эквадор с нашим тренером Владимиром Ремыгой, мы жили в одном номере, он делал массаж, я наблюдал за его действиями, и мне он делал массаж, а я на нём практиковался потом, и на других.

Потом, будучи «играющим тренером» в турецкой велокоманде, я уже самостоятельно делал массаж ребятам команды.

— Какой массаж просят вас сделать гонщики чаще всего — массировать только ноги, ноги и спину...
— Обычно массаж — это ноги и спина. Я ещё включаю верхнеплечевой массаж. Конечно, если времени не хватает, тогда только ноги. Бывают такие гонщики, которые жертвуют спиной, но уделяют больше внимание ногам.

Более того, у нас есть специальные приборы электромагнитной терапии, применяемые в физиотерапии для быстрого восстановления ног. С ними мышцы глубоко прогреваются и происходит это гораздо быстрее, чем если бы я из разогревал их руками во время массажа. Если я пользуюсь этим прибором, то на массаж времени уходит вдвое меньше.

На Джиро д’Италия-2016, к примеру, я тратил час двадцать на каждого гонщика.

— Чем занимается массажист во время гонки?
— Готовим питание гонщикам, бачки, машины приводим в порядок, чтобы были чистыми и укомплектованы, к примеру, полотенцами, «дождевыми сумками» в которых хранятся запасные вещи гонщиков — дождевики, перчатки, велотуфли. Всё это должны контролировать массажисты.

Ездим на пункт питания, встречаем на финише. Если трансфер большой, ехать далеко, то сажаем часть гонщиков в машины и везём в гостинцу, чтобы быстрее начать массаж.

Приезжаем в отель, пять минут на переодевание и сразу на массаж. Было у меня и такое — в 2010 году первые этапы Джиро д’Италия проходили в Нидерландах, а затем был трансфер в Италию. Гонщики то летели на самолёте, а мы перегоняли наш транспорт. Часть пути мы проехали, остановились на ночёвку, на следующий день предстояло проехать ещё 750 км.

На место мы приехали к обеду. Через пять минут после приезда, после 750 км за рулём, я уже начал делать массаж. Для меня тогда это был шок. Но если дашь себе расслабиться, то не успеешь до ужина сделать массаж. И кто при этом пострадает? Все! Если ты не сделал массаж гонщику, которому завтра выходить на этап, не расслабил его мышцы, то это отразится на его результате.

— Что самое сложное в вашей профессии?
— Ничего сложного я не нахожу. Повторюсь, главное любить свою работу, и тогда всё будет и просто, и приятно.

— Что сложнее, быть велогонщиком или массажистом?
— Ответственность нужна везде. Конечно, сейчас немного по-другому. Для велогонщиков сегодняшнего дня делается всё возможное и необходимое, главное, крути педали на результат и не думай о сопутствующих факторах, об этом позаботится персонал.

Раньше у нас была нехватка всего, начиная от инвентаря, велоодежды, спортивного питания. Массаж, кстати, тоже не получали. Вместо него ездили на откатки, потом ноги в потолок вот и весь массаж.

— Когда вы на гонке, происходит всякое, бывают сложные и решающие моменты. Появляется ли желание вернуться в велоспорт в качестве велосипедиста и помочь команде?
— Поначалу было, сейчас это желание притупилось, потому что знаешь, что при всём желании ты этого не сделаешь. Лет шесть назад такое желание ещё было — эх, сел бы сейчас, вот так вот бы сделал, но к сожалению, помочь можно только эмоционально. Наше время уже закончилось.

Семья

— Расскажите про вашу семью.
— Жена — Елена, дочке Кристине 19 лет, сыну Михаэлю 7 лет. Дочка заканчивает гимназию — 12-й класс, увлекается фитнесом, большой спорт, видимо, не для неё. Сын наоборот пошел в первый, уже скоро заканчивает. Он вот как раз бредит велоспортом, сильно его тянет к велосипеду. Я не хотел бы видеть его велосипедистом, но каждый человек должен сам выбрать свой путь. Поэтому препятствовать не буду, но хотел бы пожелать ему получить образование и освоить хорошую профессию.

— С вашей супругой вы знакомы еще со старших классов школы. Она стала вашей спутницей на всю жизнь. Идеальная жена велосипедиста это ...?
— Да, мы познакомились в спортивном интернате, уже 22 года вместе. Жена велосипедиста должна обладать большим терпением (смеётся). Постоянно ждать своего мужа велосипедиста то со боров, то с велогонок. И её переживания — это многого стоит. Пережить с нами все наши падения, травмы, успехи и неудачи... Спорт есть спорт, хотя и в обычной жизни есть и взлёты и падения. Это немалого стоит для каждой супруги велосипедиста. Я думаю, что любая жена, если семья живет в любви, переживает и поддерживает своего мужа.

— Чем любите заниматься в свободное от велоспорта время?
— Я занимаюсь семьёй (смеётся). Как и все, наверное, приехав с соревнований старюсь уделить всё время своей семье, детям. Выезжаем на природу. На велосипедах. Ходим в бассейн.

— Семья вас видела не так часто, как хотелось бы, пока вы были велогонщиком, как обстоят с этим дела теперь? Сколько времени приходится проводить вне дома?
— Также, ничего не поменялось (смеётся).

— Какие бы общесемейные планы вы хотели бы реализовать в этом году?
— Наконец-то съездить с семьей в отпуск! Уже третий год никуда не выезжали.

— Сложились ли в вашей семье традиции, которым вы следуете?
— Да, Новый год мы всегда встречаем дома. Новогодний праздник — это семейный праздник, поэтому празднуем его дома всей семьёй.

— Любите ли вы читать книги, если да, то какие?
— Исторического жанра. Сейчас вот дочитываю Валентина Пикуля «Честь имею».

— Наверное, в школе любили урок истории?
— У нас в Сарани учитель по истории была очень жёсткий. Мы зазубривали все даты наизусть. Хотя не только по истории. Когда я переехал в Алма-Ату, в спортивный интернат, я фору давал по многим предметам. По химии, то, что мы уже прошли в Сарани, в училище ещё даже не начинали изучать.

— Вы не такой уж активный пользователь соцсетей, почему?
— Неинтересно. Мне в этом году сделали аккаунт в Твиттере, я не пишу там ничего, только читаю новости, которые мне интересны — Тур де Франс, Вуэльта Испании, Джиро д‘Италия, велосипедистов.

— Охарактеризуйте себя самого в трёх словах.
— Думаю, это должен делать посторонний человек.

— Так и запишем — очень скромный парень!

Закатка

— Доводилась ли вам бывать в Бразилии?
— Нет.

— Один известный игрок сборной России по футболу заявил, что в Бразилии говорят на бразильском языке. Согласны с ним?
— Португальский, вперемешку с испанским. У них одна латиноамериканская группа, идёт микст в языке. Так или иначе, но испанцы понимают португальцев и наоборот.

— Можете навскидку назвать имена трёх известных бразильцев?
— Рональдо, Айртон Сенна, если мне не изменяет память он тоже был бразильцем.

— Столица Бразилии?
— Бразилиа.

— Амазонка, что для вас означает это слово?
— Большая река.

— С чем у вас ассоциируется Рио-де-Жанейро?
— Тепло, пляж, статуя Христа Искупителя, то что, показывают по телевизору, это всё что могу назвать.

— Вы читаете велосипедные сайты?
— Читаю «Велолайв», «CyclingNews».

— Ваше отношения к высказываниям болельщиков?
— Каждый должен держать своё мнение при себе. Я понимаю, что свобода слова, но иногда многие перегибают.