Томаш Шимкович: «Мне очень нравится, что казахстанцы несмотря на условия, любят свою страну, город»

Томаш Шимкович в декабре 2013 года разгромил «Зенит» в Лиге Чемпионов (4:1), а спустя месяц подписал контракт с казахстанским «Тоболом», отвергнув предложения из Австрии и Германии.

Полузащитник с интересной судьбой рассказал о том, как в Австрии начинал тренировать чемпион мира Йоахим Лёв и что он разрешает делать своим футболистом в ночь перед игрой, вспомнил молодых Давида Алабу и Александра Драговича, а также открыл секрет, как получить контракт с Puma, играя в Казахстане.

В «Рапиде» была оплата за обучение, поэтому перешел в Академию «Аустрии»

— Ты родился в Братиславе, но твоя семья перебралась в Австрию. Почему решили переехать?
— Когда мы уехали, мне было только 5-6 лет. Уехали за лучшей жизнью. Тогда, да и сейчас, уровень жизни был не такой хороший, как в Австрии. Учитель, к примеру, зарабатывает 600 евро в Словакии и около 3000 в Австрии. Понятно, что в Австрии и жизнь дороже, но все равно. Когда евро пришел в Словакию, все резко изменилось, тогда зарплаты остались словацкими, а цены европейскими. Конечно, в Словакии очень много богатых людей, но среднему классу в Австрии живется гораздо лучше. Папа тоже так подумал, поэтому и перевез нас.

Первое время очень было сложно, папа был обычным работником на улице — это было непросто, но и играл футбол в это же время в одной из австрийских лиг. В свое время отец (Борис Шимкович — прим. авт) играл за «Слован» из Братиславы и молодежную сборную Чехословакии. Мама училась на медсестру, а меня без знания языка отправили в детский сад, но ничего — сейчас все хорошо. Тогда жили вчетвером в одной комнате, но все постепенно наладилось.

— Википедия утверждает, что твой отец мэр в одной из словацких деревушек. Как так вышло, что бывший футболист, а затем и рабочий, стал мэром?
— Папа играл раньше в футбол, успел заработать себе хорошее имя. У него сохранились добрые отношения с людьми, поэтому он вернулся в свой родной город Загорска Вес. Это даже не город, там всего 3000 человек, наверное — деревня. Ему предложили стать там мэром, он уже более 10 лет работает в этой сфере. Он пытается взять все хорошее, что он видел в Австрии, в свою родную деревню. Сейчас там все развивается.

— А какой у него паспорт? Словацкий?
— Конечно. У нас у всех словацкое гражданство, кроме меня. Меня попросили сделать австрийский паспорт в Академии, там это было желательно.

— Как ты попал в футбол, почему вообще решил попробовать себя в этом виде спорта?
— Это папа решил. Конечно, я тоже любил футбол с детства. Папа был моим первым тренером, да и во всех деревнях папа был тренером, где я занимался до 12 лет. Потом я перешел в «Рапид», а через два года я оказался в «Аустрии». В «Рапиде» была оплата за обучение — около 3 тысяч шиллингов в месяц, для нашей семьи это было очень дорого. В «Аустрии» все было бесплатно, поэтому я туда и перешел. Хотя было важно, что они хотели меня забрать.

Там даже можно было зарабатывать, команду финансировал один из самых богатых жителей Австрии — Фрэнк Стронак. Он в Академии сделал правило, если ты в школе получал хорошие ноты, то... Есть такое слово нота?

— Оценки?
— Да, если получал хорошие оценки, то тебе платили небольшую сумму. Ему было важно, чтобы мы хорошо учились, за хорошую игру в футбол нам никто не платил. Первые деньги за футбол мы получали в дублях, в Австрии они назывались аматёр.

— Часто получал зарплату в школе?
— Я всегда был средним учеником. Не был самым умным, что-то получалось, что-то нет. Для меня всегда было важным изучение языков — много время английскому уделял. Физика — это не мое, а география — мое.

— Кто был твоим кумиром в детстве?
— Мне нравился Владимир Яночко, он словак, играл в «Аустрии» под десятым номером. Почему он мне нравился? Он был рядом, смотрели на него на стадионе. Мы ведь тоже хотели играть там, на поле. Он был моим идолом, на которого мы смотрели. Кого-то из мировых сложно назвать, классных игроков было очень много. Сейчас можно Неймара назвать — он просто ненормальный, Пирло мне всегда нравился.

У Лёва на сборы даже не брали бутсы — бегали по три раза в день

— После Академии ты попал в «Аустрия-аматёр» или проще говоря дубль. Как оценишь тот период своей карьеры?
— Я подписал контракт с дублем, но мог тренироваться с основой. Тогда команду тренировал Йоги Лев, который сейчас главный в Германии. Полгода я с ними тренировался, но потом получил травму и семь месяцев пропустил. Для моей карьеры это был большой удар, мне было всего 16 лет, сильная команда, сильный тренер — шанс проявить себя, а я получаю очень серьезную травму. После я вернулся, но там уже сменился тренер и я больше не работал с первой командой, новый тренер не приглашал меня на тренировки.

— Как тебе работалось с будущим чемпионом мира Йоахимом Лёвом?
— Сразу чувствовался профессионализм. Он разбирал каждую мелочь в тактике, у него был очень хороший фитнес-тренер, все помощники разбирались и старались помочь ему. Все было четко и расписано по пунктам. Бывали сборы, когда мы даже бутсы не брали — бегали по три раза в день. Сразу чувствовалось, что это очень хороший тренер. В «Аустрию» он попал после работы в Инсбруке, а уже после Лёв вошел в тренерский штаб сборной Германии.

— Если бы не было той травмы, то все могло сложиться иначе?
— Я так не думаю, в жизни можно так разбирать каждый момент. Я никогда так не делаю. Так должно быть, так случилось. Я играл за дубль против старших во второй Бундеслиге. Я не помню, какой был регламент, но у нас было несколько взрослых футболистов и мы играли против мужиков. В этой команде начинал Рубин Окоти, Давид Алаба, Мадль, который играет в «Фулхэме». Многие футболисты, которые были в той команде, выступают в каких-то сильных клубах.

Перед игрой с «Рапидом» приехал какой-то чудак и плюнул в нашу еду

— Есть фото, на котором ты тренируешься вместе с Алабой и Драговичем. В каком клубе это было и когда?
— Это было на сборах в Испании, в Марбелье. Это было в «Аустрии», как раз после того, как я восстановился. Меня потянули в основу из дубля, хотя так ни одного матча и не сыграл. Драговича и Алабу тоже взяли потренироваться.

— Тогда уже было понятно, что эти двое вырастут в больших футболистов?
— По Алабе сразу было ясно, он дебютировал в молодежном составе лет в 14-15. Он никогда не делал ничего такого особенного, но хорошо держал мяч. По всем его действиям было заметно, что он талантлив. Драго тоже выделялся. С ними сейчас я в хороших отношениях, они никак не изменились за последние годы, остались такими же людьми. Это тоже нужно уважать. Алаба сейчас один из лучших в мире, каждый год попадает в лучшие 11 года, но он остался таким же человеком.

— Понятно, что в Австрии следят за тем, как играет Алаба. Как часто журналисты контактируют с тобой и интересуются ли выступлениями в Казахстане?
— Конечно реже пишут, чем о тех, кто выступает в более сильных лигах, но для австрийских СМИ я каждый год даю интервью, разговаривал со словацкими журналистами. Интересуются, но казахстанский чемпионат пока не так известен, но я бы не сказал, что он слабее австрийского.

— Какое место занял бы «Тобол» в Чемпионате Австрии?
— Тяжело так сказать, тяжело сравнивать. Там другие поля, другие медиа. Постоянные камеры, интервью. Здесь настойчивое руководство, там — настойчивые пресса, болельщики. Один раз после игры нам чуть автобус чуть не перевернули. Мы проиграли один из матчей, шли на пятом месте и догнать лидеров — вообще без шансов. Играли очень плохо. Болельщики были недовольны. Если же говорить только по игрокам «Тобола», то в пятерку могли бы войти в этом году.

— У тебя лично бывали конфликты с болельщиками?
— В «Аустрии» бывало. Там есть жесткие пацаны. Мы как-то сидели на ужине перед дерби с «Рапид Вена». К нам приехал какой-то чудак, он увидел, что нам носят еду. Подошел к столу и плюнул в еду. Сказал что-то вроде «Приятного аппетита и удачи завтра». Но это был не наш болельщик, фан «Рапида». Там очень серьезные конфликты между двумя этими клубами. Я даже не могу вспомнить игроков, которые могли спокойно перейти из «Аустрии» в «Рапид» и наоборот. Может один или два игрока нормально себя чувствовали.

— Ты бы мог перейти сейчас в «Рапид»?
— Нет, без шансов. Я бы никогда в жизни этого не сделал.

— Какой сезон считаешь самым лучшим в своем австрийском этапе карьеры?
— Конечно этот тот год, когда я стал чемпионом в составе «Аустрии». С «Винер-Нойштадт» был хороший сезон, когда мы выиграли вторую лигу и попали в Бундеслигу. Хороший сезон был, когда я стал капитаном в «Винере», но чемпионский год — особенный. Первую половину сезона я очень хорошо провел, много играл. На зимних сборах получил травму, поэтому вторую часть сезона я играл меньше. Мы тогда набрали 82 очка — это рекорд для Чемпионата Австрии, до сих пор никто не может приблизиться к этому результату. Штёгер показывал, какой должна быть команда, он никого не выделял — старых, молодых. В той команде было примерно 18 довольных игроков — это очень хорошо, он показал себя хорошим психологом и мастером. Он до сих пор работает с тем же тренерским штабом, но уже в «Кельне».

Мы выиграли чемпионат только из-за нашего коллектива, хотя в «Ред Булл Зальцбург» были игроки сильнее. Там бюджет намного больше, но мы этого вообще не чувствовали.

Владимир Вайсс — такой мужик, которого футболисты любят и боятся

— Затем у вашей команды была Лига Чемпионов и после завершения первой половины сезона ты подписал контракт с «Тоболом». Что произошло?
— Мы стали чемпионами, после чего был Финал Кубка. Мы играли с «Пашингом» из третьей лиги, я на 90-й минуте сломал ногу, а мы тот матч проиграли. После травмы я впервые вышел на поле против «Зенита». Было очень тяжело — травма, смена тренера. При новом тренере я даже не играл. Тяжело было заработать доверие главного, я сыграл против «Зенита» и «Атлетико Мадрид» в стартовом составе, в других матчах выходил на замену.

Затем был разговор с руководством, они сказали, что больше не планируют меня оставлять в команде. Это было примерно в октябре, у меня был контракт еще на полгода. Они поступили очень правильно и по-мужски, все сказали, как есть. При желании можно было остаться, но мне сказали, что я просто сидел бы на лавке — этого не хотелось. Мог остаться в Австрии, но я искал что-то новое. Там всего десять команд, каждый год одно и тоже, хотелось попробовать что-то новое. Было несколько вариантов, предлагали контракт с «Энерги Котбус» из второй Бундеслиги, они к тому моменту были последние в таблице. Атакующим футболистам очень сложно себя показывать в такой команде, поэтому я решил, что туда не перейду. Были другие варианты из Германии, но это все не было бы шагом вперед.

Мне тогда помогал агент Стипе Лапич. Он говорил, что могут появиться варианты с турецкими клубами или еще откуда-то. В итоге, самое конкретное предложение было из «Тобола». Директор и спортивный директор приехали к нам в гостиницу, мы обсудили условия и договорились. Я благодарен Стипе, что он мне тогда помог, но сейчас у нас нет какого-то контракта.

— Что знал о Казахстане до переезда сюда?
— Ничего, вообще ничего.

— Ты знал, что есть такая страна?
— Конечно! Слышал про Астану, знал, что раньше столица была в Алматы, но на этом все мои знания закончились. У нас говорили, что Астана хочет стать вторым Дубаи. Я узнавал о Казахстане у Менсура Куртиши и Владимира Вайсса.

— Вы с Менсуром играли вместе в «Винер-Нойштадт», позже он был в «Тоболе». Что он рассказывал о костанайском клубе?
— Он сказал мне, что тут непростой чемпионат. Довольно жестко играют, что здесь непросто — перелеты, поля. Нет особого интереса к футболу со стороны СМИ. Предупредил меня, чтобы я был в курсе. Владимир Вайсс рассказывал практически то же самое, с его помощником Борисом Киткой разговаривал. Владимир знаком с моим отцом, он всегда ко мне хорошо относился. Он такой мужик, которого футболисты любят и боятся.

— Звал тебя в «Кайрат»?
— Честно, такого не было.

Толком не знали, куда мы едем, что тут происходит

— Ты ведь был не единственным кандидатом на переход в костанайский клуб. С тобой, по слухам, должен был перейти Рубин Окоти, успевший здорово поиграть во второй немецкой Бундеслиге. Почему мы его так и не увидели в Казахстане?
— Мы обсуждали это. У него было конкретное предложение от «Тобола», он всерьез думал о переходе сюда. У Рубина есть проблемы с коленом, давние проблемы. Ему даже говорили, что он может закончить карьеру. Он побоялся казахстанских полей, мы с ним очень долго на эту тему разговаривали. Это было одним из факторов, плюс тогда у него забеременела жена. Я прекрасно помню то время, мы постоянно были с ним на связи тогда. Он так решил, и решил правильно. Сначала он перешел в «Сёнаюске» из Чемпионата Норвегии, потом в «Мюнхен 1860». Много забивал, даже попал в сборную Австрии. Сейчас неплохо играет в Китае.

— Ты считаешь, что в сборную из Казахстана он бы не попал?
— Сто процентов.

— Как твоя супруга отреагировала на переход в «Тобол»?
— Мы обговаривали это очень долго тогда. Искали плюсы и минусы. Конечно, мы тогда толком не знали, куда мы едем, что тут происходит. В любом случае, последнее слово было за мной, я считаю и думаю, что это правильно. Нужно было сделать новый шаг и увидеть что-то новое. Я не скрываю, что здесь у меня хорошие финансовые условия — для меня, да и для любого другого человека это важно. У меня есть семья — двое детей и деньги — это очень важный фактор в современном мире. Если кто-то работает в одном банке, а в другом ему предложили лучшие условия, то человек остался бы? Много таких разговоров о футболистах, о зарплатах, но футболисты — это те же люди. Это абсолютно нормально. Не люблю, когда говорят: «Он ушел в какой-то клуб из-за денег». Так сделает любой человек.

— Можешь сравнить зарплаты в австрийских клубах и казахстанских?
— В «Ред Булл Зальцбург» есть очень хорошие зарплаты, в «Аустрии» хорошо платят. Но я думаю, что в среднем примерно одинаково, может в Казахстане даже чуть выше. Я не могу точно сказать такое. В «Ред Булле» всем руководит Дитрих Матешиц (создатель и владелец акций компании Red Bull — прим. авт.), поэтому там всегда очень высокие зарплаты.

— Как долго вы решали все вопросы по контракту с «Тоболом»?
— Примерно 10 дней. Я ведь не был свободным агентом на тот момент. Мы хотели быстрее все вопросы уладить, я в то время тренировался с «Аустрией» на сборах в это время. Слетал в Австрию на пару дней, а затем назад в Турцию к «Тоболу».

Когда я приехал, шока у меня не было — Йеслинек и Кучера подготовили ко всему

— И вот, настал этот момент — ты приехал в Костанай. Первые впечатления?
— Хах, хорошо, что тогда в команде были Кучера и Йеслинек. Йиржи до этого играл в Украине, поэтому знал примерно, чего ожидать. Стефан уже играл в «Тоболе» раньше, он конкретно знал все о городе, о клубе. Они мне по пунктам рассказывали, что будет, подготовили меня. Когда я приехал, шока у меня не было (улыбается). Раньше в Словакии тоже было не все так красиво, как сейчас. Я вышел из самолета и было очень холодно... Если честно, чуть-чуть шок был, когда я увидел базу. К такому я не был готов. С нынешней базой не сравнить, сейчас все хорошо.

— А в Австрии есть такое понятие «база»?
— Нет. В Австрии и Германии есть тренировочные центрум — так это называется. Там вы завтракаете вместе, есть зоны отдыха, раздевалки, сауны. Есть все условия, тренажерный зал, но такого, что вы должны спать в одном здании — нет. Бывали карантины, как и здесь, но это только у некоторых тренеров, да и ночевали мы в гостиницах. Ивица Вастич, например, был одним из таких тренеров.

— Первую свою официальную игру за «Тобол» помнишь?
— Выиграли «Спартак Семей», я на лавке сидел. Даже не на лавке, я внутри сидел, в раздевалке, потому что на улице было ужасно холодно (смеется). За сезон до этого играл в Мадриде, да и в Австрии много хороших стадионов, а потом стадион в Затобольске, но потом уже привык — ничего там страшного нет. Самое худшее — это ветер в Затобольске.

— Какой стадион в Казахстане самый худший по твоему мнению?
— Это поле с синтетикой в Атырау. Хорошо, что его запретили. Еще в Актобе очень плохое резервное поле. В Премьер-лиге не должно быть таких стадионов. Хорошо, что сейчас Лига принимает такие решения — нужно что-то менять скорее.

— Как, в целом, проходила твоя адаптация в чемпионате, в стране?
— Думаю, что нормально. Я учил на сборах русский, Йеслинек и Кучера мне помогали с языком. Нужно было выучить буквы, а потом уже было легче. Словацкий язык похож на русский, поэтому было не так сложно. Но нужно было его учить, Кушнир, с которым мы пришли вместе, в конце сезона не знал вообще ничего. Только «Привет! Как дела?». Я считаю, что для адаптации очень важен язык.

— Если я не ошибаюсь, ты говоришь на нескольких языках. Сколько их уже у тебя?
— Словацкий, русский, немецкий, английский, чешский — пять языков. Я считаю, что какой-то язык всегда может пригодиться. Может они мне могут быть полезны после футбола.

— Когда начнешь подтягивать казахский?
— Я знаю пару слов, но мне дается очень тяжело. Пока с казахским языком все сложно.

— Когда ты только начинал играть за «Тобол», в интернете появилось видео, как ты и Йиржи Йеслинек взламываете и угоняете жигули. Что это была за история?
— Раньше у папы или у дедушки была такая машина — советская. Я хотел покататься просто, но ничего не угонял. Это была машина администратора базы — Азамата. Не знаю, что было с этой машиной, но он ее заводил без ключей. В тот момент что-то он постоянно ремонтировал.

— Может вспомнишь еще что-то подобное в своей карьере?
— Есть очень много историй, которые я не могу рассказывать прессе, во всяком случае — пока. А так, если говорить о футболе, то Гимн Лиги Чемпионов — это нечто незабываемое, как вспоминаю, так сразу мурашки по коже. Празднование чемпионства с «Аустрией» в самом центре Вены — это было красиво, мы выезжали на кабриолетах.

Не хочу уезжать из «Тобола», пока ничего здесь не добился

— Ты в Казахстане уже три сезона. В команде меняется все — игроки, тренеры. Но неизменным остается лишь одно — место. Не было желания плюнуть на все и уехать отсюда?
— В межсезонье всегда думаю о том, как улучшить ситуацию в команде, улучшить свою личную ситуацию. Я всегда хочу сделать что-то для команды, для клуба. После работы со Штёгером мое мышление поменялось. Всегда нужно искать моменты, как изменить все в лучшую сторону. Я не хочу уезжать из «Тобола», пока я ничего здесь не добился. Хотя, конечно, никогда не знаешь, что будет дальше. В любой своей команде я хочу чего-то добиться или выиграть. Хочется этого и здесь, поэтому я все еще в «Тоболе». Хочу попасть вместе с «Тоболом» в Еврокубки, хочется еще немного поиграть в европейских турнирах.

— Другой вопрос, какой клуб должен предложить тебе контракт, чтобы ты тотчас уехал из Казахстана?
— Нужно говорить реальные вещи? Очень тяжело сказать. Конечно, есть такие клубы, в которые я бы пешком пошел, но нужно смотреть на вещи реально.

— Пожалуй, самым известным словаком в Казахстане был Владимир Вайсс, тренировавший «Кайрат». Там же, в Алматы, играл еще и футболист сборной Словакии Лукаш Тесак. Как-то поддерживал контакты со «своими»?
— Был Топчагич — австриец. Мы в одно время с ним приехали в Казахстан, много общались в то время. С Лукашом особо не общались, хотя мы с ним знакомы. Я как-то сидел с Яном Мухой, вратарем сборной Словакии, он раньше играл с Тесаком вместе в тульском «Арсенале». Яну позвонил Лукаш и спрашивал про «Кайрат», Ян передал мне трубку, и я сказал, что в «Кайрат» нужно переходить и даже не думать.

— Всем болельщикам интересна закулисная жизнь футболистов. Часто ли игроки из разных команд собираются за общим столом, легионеры?
— Бывает. Понятно, что перед игрой никто особо не встречается. А после игр уже такое случается.

— В чем основная разница между австрийским и казахстанским футболом?
— Инфраструктура. Это самая большая разница.

— Долгие годы у нас в стране большой проблемой были трансляции, сейчас есть ПФЛК ТВ, который показывает практически все матчи. Как с этим дела обстоят в Австрии?
— Я это тоже вкладываю в понятие инфраструктура. У нас есть «Sky sports Austria», они показывают матчи, делают интервью. Есть круглый стол, за которым обсуждаются вопросы. В Германии это делается на топ-уровне, австрийские журналисты стремятся сделать также, как в Германии.

— Игроков штрафуют, если они отказывают кому-то в интервью?
— Я не помню, был ли такой пункт. Знаю точно, что в «Аустрии» нельзя было говорить про других игроков из нашей команды. Обсуждать тренера тоже нельзя — сразу штраф. Но я даже и не знаю, кто мог бы сделать такое.

— Как к алкоголю после матчей относятся в Австрии?
— Абсолютно нормально. У меня друг играет в «Айнтрахте» — Хайнц Линднер. Сегодня увидел его запись в Stories — посмотри. Это обычный пример, для Австрии или Германии бутылочка пива после игры — это абсолютно нормально. Йоги Лёв, например, разрешал выпить пиво на ужине за день перед игрой — никто не делает из этого проблемы. Говорят, что после игры пиво даже полезно для восстановления, но я в этом точно не разбираюсь. Понятно, что литрами заливать алкоголь неправильно и так делать нельзя, но это плохо не только для футболистов, а для всех.

Если в Казахстане игрок выпьет бутылочку пива, то он все — алкоголик. В Австрии нет такой проблемы, люди к этому относятся спокойно. Вреда от пива за ужином не больше, чем от бутылки колы.

— Совсем недавно видел твое фото с портретом. Подарок от болельщиков?
— Это подарок от нашего оператора — Романа Вельмана. У меня недавно был день рождения.

— А болельщики тебе делали какие-то подарки?
— На выезде в Караганде наши болельщики поздравили меня на немецком языке. Это было приятно, огромное им спасибо. Я благодарен за такое внимание.

— Когда ты только приехал в Казахстан, у тебя было сообщество в facebook, в котором ты публиковал какие-то новости о себе. Почему перестал этим сейчас заниматься? Последняя запись была в прошлом году.
— Я пытаюсь меньше времени уделять этому. Иногда выкладываю футбольные вещи в instagram. В Казахстане много это обсуждают, я не знаю, как это объяснять. Поэтому я и перестал вести свой блог. Но я, например, обязан написать о своих новых бутсах от Puma в Instagram.

— У тебя с ними контракт?
— Да. Мы с ними сотрудничаем уже третий год.

— Они подписали с тобой контракт уже в Казахстане?
— Раньше у меня, как у игрока «Аустрии», был договор с Nike. Они предоставляли нам обувь. В «Винер-Нойштадт» я много общался с одним человеком из Puma, мы играли в их экипировке. Он отвечает за медиа и связь с общественностью. Уже после перехода в «Тобол» он мне предложил контракт. Я попробовал их обувь и мне понравилось.

— Не знаешь, сколько футболистов в Казахстане имеют подобные контракты?
— У нас в команде нет ни у кого. В Казахстане — не знаю. Но я хочу сказать, что я не получаю от них денег, я просто использую их обувь. Как только мне что-то необходимо — они присылают мне сколько нужно. Есть много друзей, которые хотели заказывать через меня, но я такое не люблю. Лишний раз я не хочу их беспокоить, я и так благодарен за такую возможность.

У нас модна толерантность, но мне не нравится, что происходит в Австрии

— В этом году ты стал капитаном «Тобола». Что для тебя означает капитанская повязка?
— Это большое уважение от команды, потому что в этом году игроки решали, кто станет капитаном. Для меня большая честь быть капитаном, тем более, что я иностранец. В этом году мы начали сборы, с прошлого года 5-6 игроков всего осталось. Какого-то особенного процесса по выбору капитана не было, все случилось само собой. На мои отношения с командой повязка никак не повлияла, ребята это знают и видят. Конечно, бывают ко мне вопросы или к Альмиру, который в этом году вице-капитан, но это правильно.

— Если я не ошибаюсь, в «Аустрии» ты капитаном на постоянной основе не был. Когда впервые примерил капитанскую повязку в своей карьере?
— Я был капитаном в «Винер-Нойштадт» около года. Мы начинали сезон с Петером Штёгером, который сейчас работает в Бундеслиге в «Кельне». Перед началом чемпионата Петер номинировал двух игроков, за которых голосовала команда. Команда выбрала меня, я был полноценным капитаном на протяжении сезона. Затем я перешел в «Аустрию», там тренер создал что-то вроде совета — он назвал имена шести игроков, с которыми обсуждал серьезные вопросы и проблемы. В число этих игроков входил и я. Потом, кстати, в «Аустрию» пришел Штёгер, который тренировал меня в «Винере-Нойштадт». Уже в Вене он стал чемпионом страны, а потом переехал в Кельн.

— Кто для тебя пример идеального капитана?
— В футболе важно, как ведет себя капитан на поле. Не нужно много разговаривать, нужно показывать лидерство на поле. Капитан должен быть всегда с командой, с ребятами, даже когда не на поле — это очень важно. Тяжело сказать, кто может быть примером, таких людей много.

Когда я был молодой, играл такой футболист — Миленко Ачимович, но его тут не знают, видишь. Он, кстати, приезжал в Костанай, когда «Аустрия» играла с «Тоболом» в Кубке УЕФА. Он был сборником Словении, для меня это лучший футболист, с которым удалось поиграть. Миленко своим поведением показывал, что он настоящий лидер и капитан. Много есть людей, которые демонстрируют свои качества — президенты некоторых стран, это сразу видно. Путин, например, видно, что это человек с характером, со стержнем.

— Раз уж ты заговорил о политиках, поменялось ли твое мнение о Казахстане или России после переезда в Костанай?
— В принципе, в странах бывшего Советского Союза похожий менталитет. Сто процентов, что я поменял свое мнение и отношение к людям, которые здесь живут. Я раньше не знал, насколько патриотичны люди здесь. Мне очень нравится, что люди несмотря на условия, любят свою страну, город. Я очень хорошо стал думать о казахстанцах, здесь очень уважают Назарбаева. Точно также и в России. У нас же, в Австрии, немного все иначе. Сейчас у нас очень модна толерантность — каждый принимает мнение другого, но мне не все нравится, что происходит в Австрии. Например, ситуация с беженцами — я согласен, что людям нужно помочь, но звать в страну всех, кто хочет — это неправильно. В Казахстане или России такого бы не было — это точно.

— «Тобол» серьезно укрепился в этом сезоне, но никаких конкретных задач озвучено так и не было. Какие цели ставит акимат и руководство клуба?
— Задачи есть — попасть в тройку. Нам это сказали сразу, еще на первом сборе. Как минимум, мы должны быть в тройке. В этом году клубу юбилей — 50 лет, ремонтируют стадион, в клубе стараются улучшить какие-то условия. Надеюсь, что все будет нормально (Томаш трижды стучит по деревянному столу — прим. авт). В этом году мы можем это сделать, играть можно сделать.

— В последние сезоны максимум для «Тобола» — седьмое место и финал Кубка в далеком 2011. Может дело не только в футболистах и тренерах, а в проклятии, как у «Бенфики». Понятно, что это не самый серьезный вопрос, но все же?
— Может быть, что-то такое и есть, сложно сказать (улыбается). С прошлого года здесь началась более серьезная работа по всем направлениям. Если сравнивать команду, то сейчас мы сильнее, чем были раньше. В прошлом году была задача попасть в шестерку — задача была реальной, но мы не выполнили задачу, в этом только наша вина.

— Если взять составы «Тобола» за 2015 год и текущий, то можно найти лишь пару-тройку совпадений, за два года состав поменялся практически полностью. Как относишься к такой ротации состава?
— Это проблема в казахстанском футболе, причём проблема почти для всех, кроме «Кайрата» и «Астана». Там видно, что у этих команд получается строить команды надолго. Конечно, когда меняется команда на 80% — сложно всем, не только тренерскому штабу или игрокам. «Челси» сохранил прошлогодний состав, лишь несколько новичков пришли прошлым летом, но результат совсем другой. Тяжело работать, когда каждый год играешь в практически новой команде. Надеюсь, что с этого года у нас не будет таких резких изменений.

Сложно играть против Бакаева из «Кайрата» — мне нравится его стиль

— В игре с «Таразом» ты получил красную карточку за удар Нуртаса Кургулина, твоего бывшего одноклубника. После матча удалось поговорить с Нуртасом?
— Конечно поговорил. Я ведь не видел его и никогда в жизни бы я так не сделал специально ни одному игроку, а Нуртасу тем более. После игры обсудили ситуацию, посмеялись. Я не буду обсуждать судейство, но мои знакомые и специалисты из Австрии считают, что можно было обойтись и желтой в тот моменте.

— Сначала ты был дисквалифицирован, теперь травмирован. Бывали ли в твоей карьере раньше подобные полосы невезения?
— Я один раз в жизни получал красную, вернее две желтые, когда играл за «Винер-Нойштадт» против «Рапида». Сейчас вторая красная в моей жизни. Немного это сбивает с ритма, я пропустил две с половиной игры. Теперь еще и травма. Жаль, что так получилось, но это футбол.

— На поле ты очень часто ведешь себя довольно агрессивно, в жизни выглядишь очень спокойным человеком. Почему такая большая разница в поведении?
— В любой сфере я спокоен — с друзьями, с детьми. Я стараюсь быть спокойным и адекватным. На поле немного включается агрессия, через агрессию и спортивную злость я включаюсь в игру. Бывает, что нет этого чувства — тогда мне лучше вообще на поле не выходить. Я чувствую, что если этой эмоции нет, то и играть буду чуть хуже. Это можно назвать частью моей игры, если бы этого не было, то я был бы другим футболистом.

— А когда эта самая агрессия начинает появляться?
— Прямо перед игрой, когда я выхожу на поле. На разминке я обычно спокоен. Бывают какие-то моменты, когда что-то происходит и меняет твое настроение — фол на тебе или судейское решение.

— Кого считаешь в Казахстане самым взрывным или агрессивным футболистом?
— Так и не вспомню, но такой есть — сто процентов. Могу сказать, что я очень не люблю играть против Бакаева из «Кайрата». Он очень хороший игрок, мне нравится его стиль — это лидер на поле, пусть он и не капитан. Иногда это и не важно, есть ли у тебя повязка или нет. А что касается агрессии, то... С «Ордабасы» всегда очень агрессивные игры получаются, хотя для меня это даже хорошо.

Исламхан мог бы играть в Австрии и быть там одним из лучших

— В Казахстане есть большая проблема — наши футболисты практически не играют заграницей. Что посоветовал бы молодым игрокам — ехать на небольшую зарплату в Европу, но играть на хороших полях или оставаться здесь?
— О деньгах нужно думать попозже. Если есть возможность, то нужно развиваться. В других странах можно получить не только футбольный опыт, выучишь что-то новое, узнаешь. Я думаю, что казахстанец сможет вернуться сюда в любое время. Конечно, если ты попал в «Кайрат» или «Астану», то в Европе не везде найдешь таких условия. Инфраструктуру «Кайрата» вообще сложно увидеть еще где-то. В Австрии есть «Ред Булл Зальцбург», например. Нельзя говорить в общем о казахстанском футболе — «Астана» и «Кайрат» сейчас сильно отличаются от всех остальных.

— Можно ли сравнить уровень молодых казахстанцев и австрийцев?
— Разница в желании, в стремлении. В Австрии молодые игроки очень хотят играть, в Германии еще сильнее. Немцы — это роботы, что им скажешь, они то и сделают. Здесь редко увидишь, чтобы кто-то дополнительно занимался, но такие есть. Рафа Аслан, Рауль Джалилов — они занимаются собой, видят успешные примеры в Англии. Всегда нужно к чему-то стремиться, этого здесь чуть-чуть не хватает. Здесь не хотят делать дополнительную черновую работу. Люди делают какую-то норму и все. Исламхан, например, мог бы играть в Австрии и был бы там одним из лучших — это точно. Я в нем уверен.

Из казахстанского футбола там спокойно играли бы Исламхан, Исаэль и Гоу. Они могли бы играть почти везде, не в «Барсе», конечно, но в России.

— Тебя можно назвать одним из самых открытых футболистов «Тобол». Ты дважды был в эфире местной программы о футболе, а на другом канале приготовил спагетти. Любишь общаться с прессой или просто не можешь отказать журналистам?
— Я считаю, что в Казахстане — это хорошо. Нужно продвигать «Тобол», развиваться. Я же это все делаю не для себя. Я все это делаю для костанайского футбола. Я же не сам напрашиваюсь в эти программы. Я никогда не скажу нет, если мне предлагают интересные вещи, но если мне будут задавать неприятные вопросы и подниматься темы, на которые я говорить не хочу, то и разговор я могу прекратить. Считаю, что важно общаться с прессой, ведь это тоже часть нашей работы.

— В кулинарной программе ты сказал, что любишь спагетти. А что тебе по душе из казахской кухни?
— Я все пробовал — бешбармак, куырдак, казы. Пил кумыс. Пробовал баурсаки — это очень вкусно, особенно со сгущенкой.

Многие думают, что в КПЛ можно играть на одной ноге, но такого нет

— Для нашей страны самой большой проблемой является инфраструктура — как этот вопрос сейчас решается в «Тоболе», например, с базой для футболистов.
— В этом сезоне мы переехали на другую базу. Живем пока в гостинице. Как я понял, сейчас строят новую базу с тренировочными полями. Очень хорошо, что сейчас это делают. Аким занялся этим делом конкретно.

— В этом году обещают доделать главный стадион города, постелят новый газон. Тренироваться команда будет прямо на нем в ближайшее время?
— Если нет другого выхода, то что делать? Я такого раньше нигде не видел. Сейчас все меняется, в «Тобол» будет переходить легче, если легионеры будут видеть, что здесь есть условия. На «Тобол» будут смотреть по-другому.

— Тебе в этом году исполнилось 30 лет. Сколько еще лет планируешь отдать футболу?
— Думаю, что еще года три-четыре. Если здоровье позволит, то все будет хорошо (трижды стучит по дереву — прим. авт.). Хотелось бы поиграть еще в каком-то чемпионате, который был бы интересным мне по многим пунктам — интересный турнир, новый язык и культура. Я знаю, что в 30 лет будет это сделать непросто. В футболе нужно быть молодым, но я не считаю, что это правильно. Играть должны лучшие, а не молодые, но в Европе такой тренд.

— Ты уже не первый раз стучишь по дереву. У словаков тоже есть такое суеверие?
— И в Словакии, и в Австрии. Я не суеверный человек. Если черная кошка перейдет дорогу, то я не стану сворачивать.

— Что будешь делать после завершения карьеры?
— Получу тренерскую лицензию. Хочу остаться в футболе, посмотрим, что из этого выйдет. У меня сейчас есть небольшой бизнес в Австрии, связанный с квартирами, мне это тоже нравится. Мне всегда нравилось строительство, с детства это интересовало.

— Есть ли у тебя какое-то профессиональное образование?
— Есть образование, связанное с компьютерами. Я в школе получал образование до 18 лет, это специальное образование — у нас называется матура.

— Если ты останешься в футболе, то будешь скорее тренером или функционером?
— Не знаю, честно. Пока очень сложно сказать. Пока об этом не задумывался. В любом случае, тренерская лицензия — первый шаг.

— Есть ли решение в твоей футбольной карьере, о котором ты жалеешь?
— Наверное, это когда я уехал в «Шваненштадт» из «Аустрии». Тренер не хотел видеть меня в основной команде, но руководство предлагало остаться. Я все-таки решил уехать, а через месяц там сменился тренер. Главным стал тренер, которые тренировал меня в дубле. Это единственный момент.

— Чего не хватает в Казахстане для популяризации футбола?
— Это маркетинг. Миллион процентов маркетинг. Кажется, что это мелочи — сделать баннер, рекламу. В Казахстане любят футбол, здесь все это легко было бы сделать.

— Какие проблемы в нашем футболе ты видишь?
— Две первые — это маркетинг и поля. Третья проблема — футбольные школы. Здесь их очень мало. Если все команды будут стремиться к системе «Кайрата», то здесь все можно сделать очень быстро. Тяжело давать прогнозы, когда команды будут давать результат, но нужно стремиться к лучшему. Здесь огромный потенциал.

— Каким видишь казахстанский футбол через 10 лет?
— Если все будет развиваться также, как и сейчас, то сюда будут приходить большие футболисты. Тут есть и финансовые возможности. Все же видели, как «Кайрат» играл с «Бордо», «Астана» в Лиге Чемпионов. Нужно стремиться к этим командам.

— Когда какой-нибудь условный футболист сборной Австрии приедет в Казахстан?
— В «Кайрат» очень быстро может прийти. Там красивый и европейский город. Австрийцы просто боятся, что здесь невозможно жить и здесь они закончат карьеру. Многие думают, что можно играть на одной ноге, но такого нет. Если у тебя такой настрой, то лучше не приезжать — здесь очень сложный чемпионат. Повторю, если все будет развиваться, то очень скоро здесь будут игроки из Австрии. Почему нет?