Владислав Занковец: «В Астане получил свободу действий»

Сын Эдуарда Занковца Владислав еще пару лет назад гонял шайбу в белорусском чемпионате и даже доходил с солигорским «Шахтером» до полуфинала плей-офф. Но в 2014-м, в канун 23-летия, неожиданно для многих издал книгу о физподготовке с броским названием «Хочешь закончить с хоккеем — убей свое тело».

И спустя всего несколько месяцев вошел в тренерский штаб сборной Беларуси на домашнем чемпионате мира. Затем отработал два года в минском «Динамо», а теперь помогает отцу в «Барысе».
 
— Эдуард Занковец в 90-х поиграл в разных странах, и всегда семья его сопровождала. Где тебя поставили на коньки?
— В Дании, в четыре года. Потом были Германия, Финляндия, затем сезон в Америке... В паузах — минская «Юность», где занимался у Игоря Анатольевича Филина. Там же и остался, когда отец закончил карьеру. Пока в пятнадцать лет не перешел в школу «Динамо».

— Сам рвался на лед, или родители настаивали?
— Сам. Мне действительно нравилось.

— Эдуард Константинович строго подходил к твоему воспитанию?
— Очень. При этом никогда не кричал. Но ведь часто, когда говоришь тихо, это выглядит еще более грозно. Признаюсь, после каждого матча, который папа посещал, мне влетало. Это несколько отбивало охоту заниматься хоккеем.

— В семнадцать лет ты ездил в питерский СКА...
— Провел сезон в «фарме», который выступал в третьем дивизионе. Был ли шанс закрепиться? Возможно. Но мне там совсем не понравилось. Да и не заладилось — много болел. Тот год стал самым скверным в карьере. Поэтому решил, что надо уезжать и менять обстановку.

— Самым скверным? Но ведь тогда с юношеской сборной ты завоевал путевку в элиту. После этого наши команды U-18 не побеждали в дивизионе 1 долгие семь лет.
— Да, но все равно сезон получился скомканным, и чемпионат мира особой радости не принес. Хотя у нас был отличный тренер — Сергей Михайлович Пушков. С ним действительно здорово работалось, сложилась классная атмосфера. Получали удовольствие. Нечто похожее наблюдаю сейчас в студенческой сборной Казахстана. Приятно здесь находиться.

— Кстати, пять человек из той обоймы Пушкова уже закончили...
— Ну, это всего лишь юношеская команда. Переход во взрослый хоккей многим дается очень сложно. Поэтому не вижу ничего удивительного.

— В девятнадцать ты оказался в солигорском «Шахтере». Это время с какими чувствами вспоминаешь?
— Были и позитивные эпизоды, и не очень. Там тоже работали отличные тренеры, которые тоже создавали великолепную атмосферу и прикладывали немало усилий для нашего развития. Но, к сожалению, я не получал столько игрового времени, сколько хотелось.

— Зато в «Витебске» позже получил. На первых порах много очков набирал.
— Ну, много я никогда не набирал. (Смеется.) Хотя в игровом плане действительно стало веселее. Плюс постоянно выходил в одном звене с Никитой Ядроецем. И тогда считал, что это реально классный хоккеист, и сейчас продолжаю так думать. С ним было прекрасное взаимопонимание, какого больше нигде не встречал. Могли комбинировать с закрытыми глазами. Правда, в любом случае, когда плетешься в хвосте таблицы, это не дает положительных эмоций.

— Каково вообще выступать в «Бресте» или «Витебске», где не всегда хватает амуниции?
— Каждый должен понимать, зачем туда едет. Я отправлялся за игровым временем и получил то, чего хотел. Если рассматривать эти клубы как временный вариант, он вполне допустим. Но куда-то оттуда пробиться шансов объективно немного. Это давит психологически.

— Тем не менее после «Витебска» ты вернулся в «Шахтер»...
— Удовольствия от хоккея все равно не получал. По-прежнему хотел иметь больше игрового времени.

— Поэтому и решил после того сезона закончить?
— Нет. Думал еще продолжать. Имел предложения от двух клубов, причем хороших. Однако позвонили из национальной сборной, позвали две недели поработать тренером по физподготовке. «Динамо» тогда выступало в «Кубке надежды», но часть ребят уже собралась и начала готовиться к апрельским спаррингам. Я согласился, хотя, не скрою, очень боялся. И в это время Саша Китаров получил перелом руки — понадобился человек, который занимался бы с ним индивидуально, чтобы поскорее восстановить. Мое пребывание продлили раз, другой, третий... В итоге попал в штаб команды на домашний чемпионат мира — такое вот стечение обстоятельств. А уже во время чемпионата позвонил Владимир Петрович Бережков и предложил работать в минском «Динамо». Тогда я еще сомневался насчет дальнейшей карьеры. Мой научный руководитель Валерий Прокофьевич Попов настаивал, что надо заканчивать играть и посвятить себя науке. После разговора с Владимиром Петровичем еще раз посоветовался с отцом и Гленом Хэнлоном. Они сказали то же самое, что и Валерий Прокофьевич. После этого сомнения окончательно отпали.

— Не обидно ли: получается, окружающие не видели в тебе хоккеиста?
— Скорее, видели тренера. Отец давно говорил: «Тренерство — это то, в чем ты можешь преуспеть. Только надо учиться, учиться и учиться...»

— Судя по привлечению к работе со сборной, люди были в курсе, что ты небезуспешно увлекаешься физподготовкой?
— Безусловно. До этого три года много времени уделял самостоятельной учебе. Прочел уйму книг по физической подготовке, тесно общался с научным руководителем. А к моменту, когда позвали в сборную, уже выпустил книгу. Хэнлон об этом знал плюс был знаком со мной лично.

— Да еще и отец работал у него ассистентом...
— Возможно, многие в это не поверят, но отец не разговаривал с Хэнлоном насчет меня. Это полностью была идея Глена.

— А с чего вообще началось увлечение физподготовкой?
— Как уже сказал, папа всегда настойчиво убеждал учиться. И вот на втором курсе, накануне экзамена, наконец-то открыл учебник по теории и методологии физической культуры и спорта — и меня просто прорвало! С тех пор начал читать книгу за книгой. Затем жизнь свела с Валерием Прокофьевичем. Тогда тема физподготовки поглотила полностью. Понял, что это чрезвычайно интересно.

— Многие игроки стонут: дескать, времени совсем нет — только тренировки и восстановление. Ты же не побоялся однажды признаться: «Будучи хоккеистом, имел очень много свободного времени».
— У любого игрока, который выступает не в родном городе — а таких, наверное, процентов девяносто, если не больше, — в ходе регулярного чемпионата, как правило, одна тренировка в день и больше никаких дел. В 13.00 ты уже свободен. Если живешь в условном Солигорске, где заняться особо нечем, это предоставляет отличную возможность для саморазвития и роста. А вообще, главное — желание. Кто целеустремлен и хочет найти время — найдет его, даже когда работает по десять-двенадцать часов. В свой последний в карьере сезон каждую лишнюю минуту я тратил на написание книги. Ложился спать очень поздно, вставал очень рано. На выходных даже не ездил в Минск — продолжал писать.

— То есть ты не спешил ни к какому дэдлайну — просто засосало?
— Считаю, человек всегда должен иметь список целей и четко их датировать. У меня тогда тоже был ориентир — начало чемпионата мира. Минск, большой турнир, ажиотаж... Понимал: если к этому времени издать книгу — можно попасть в струю.

— То есть не забыл про маркетинг?
— Естественно. И громкое название неспроста. Но его подсказал отец.

— Сработало?
— Да. Самое классное, что спрос сохраняется до сих пор. Сейчас в Казахстане нахлынула вторая волна. Продолжают писать люди из России, Украины — просят выслать. Изначально тираж составлял двести штук, но книга неоднократно переиздавалась и достигла отметки 750 экземпляров. В 2014-м о таком даже не мечтал.

— Откуда взялась идея сесть за книгу?
— Ко мне часто обращались хоккеисты с просьбой позаниматься дополнительно. Еще в восемнадцать лет в бобруйском «Шиннике» у нас организовался небольшой кружок — человек пять, где я регулярно проводил тренировки на земле, которых в клубе не было. Нечто похожее потом перекочевало в Солигорск: ребята подходили в зале, спрашивали совета, просили составить индивидуальную программу. Вот я и решил издать небольшую брошюру, внести туда ответы на наиболее частые вопросы и дать рекомендации на темы, которые для многих оставались неизведанными. Например, самое простое: за сколько минут до начала тренировки надо начинать разминаться? Что должна включать заминка? И так далее. В итоге получилась целая книга.

— Как тебе работалось в сборной, где приходилось тренировать Калюжного, Грабовского, братьев Костицыных?
— В первый день было очень волнительно. Но, когда втянулся, страх прошел. Ребята — профессионалы. Причем тогда в команде царила действительно великолепная атмосфера. Все приняли очень радушно. Классное время — получал огромное удовольствие.

— А в «Динамо»?
— И там хватало позитива, однако были нюансы. Самое важное для специалиста — свобода действий. К сожалению, в «Динамо» такой свободы я не имел — приходилось выполнять указания главного тренера, который планировал весь процесс.

— На второй год в клубе тебя отправили в Молодечно, а в КХЛовскую команду пришел Барри Бреннан — неоднозначная персона, с которой через два месяца расторгли контракт. Так что это все-таки за специалист?
— В общении с ним понимал, что человек действительно умен, знает свое дело и имеет четкую, грамотную методику. Возможно, она не совсем подходила конкретным хоккеистам. Надо понимать, с каким контингентом работаешь. Одно дело, если это молодые игроки, и совсем другое — ветераны. Плюс стоит учитывать североамериканцы под твоим началом или выходцы с постсоветского пространства. На мой взгляд, такие нюансы сыграли с Бреннаном злую шутку.

— Ты покинул «Динамо» минувшим летом. По собственному желанию?
— Двухлетний контракт заканчивался 15 июля, и его просто не продлили.

— Сейчас Занковец-младший впервые вошел в тренерский штаб Занковца-старшего. Как работается под началом отца?
— Потрясающе! Очень благодарен ему как раз за то, что получил в Астане свободу действий. Мне доверили широкий круг обязанностей, появилась большая ответственность — это то, чего всегда не хватало. Еще был удивлен отношением местных хоккеистов к делу, их желанием работать. Люди готовы тренироваться с утра до ночи. На днях к нашей студенческой сборной присоединился защитник «Барыса» Мадияр Ибрайбеков. Он прилетел в Алматы позже из-за задержки рейса. На арену прибыл только после девяти вечера, когда остальные уже сыграли спарринг. И все равно попросил позаниматься! В гостиницу вернулись к полуночи.

— Эдуард Константинович производит впечатление интеллигентного человека. Он вообще повышает голос на подопечных?
— Бывает, но только в тех случаях, когда это действительно необходимо. Крик не должен становиться основным инструментом воздействия. Уже хотя бы по той простой причине, что к нему быстро привыкают.

— А отец может прийти с претензиями к тренеру по физподготовке?
— Конечно. Я такой же сотрудник клуба, как остальные, и отношение соответствующее. Буквально на прошлой неделе составлял для хоккеистов программу на выездную серию и забыл там написать одно слово — за это мне сразу влетело. (Смеется.)

— Вижу, ты регулярно постишь в соцсетях различные гаджеты, которыми пользуются игроки «Барыса». Много сейчас интересного в мире физподготовки?
— Не то слово. Столько, что даже при большом желании невозможно за всем угнаться. Тем не менее стараюсь идти в ногу со временем. Мое мнение: научный подход способен серьезно повысить эффективность команды. При этом требует гораздо меньших вложений, чем покупка суперзвезд. Особенно это важно для таких стран, как Беларусь и Казахстан, где надо максимально раскрыть потенциал каждого хоккеиста, чтобы соперничать с лидерами на равных.

— Давай на примере: недавно ты разместил фотографию некоего подобия ингалятора...
— Это тренажер для развития дыхательных мышц. Создает сопротивление на вдохе, которое можно регулировать по десятибалльной шкале. Наши исследования показали, что это действительно эффективное средство, повышающее выносливость и ускоряющее восстановительные процессы.

— Еще я видел бумажки со множеством тестов.
— Контроль — один из ключевых факторов подготовки команды и индивидуализации тренировочного процесса. Тестируем хоккеистов по всем физическим качествам на земле и на льду. Для каждого создаем специальный профиль, распечатываем цветной отчет и даем конкретные рекомендации, над чем надо работать. Это глобальный анализ, который проводится несколько раз в сезоне, чтобы видеть динамику и понимать, насколько эффективна тренировочная программа. Плюс ежедневные тесты для оценки текущего состояния перед конкретным матчем.

— Какой твой основной источник пополнения знаний? Интернет?
— Ни в коем случае. Если концентрироваться на материалах в сети, можно запутаться и начитаться псевдорекомендаций. Поэтому источника три. Первый — книги. Второй — мой научный руководитель, с которым по-прежнему много общаемся. И третий — обмен опытом с другими тренерами.

— Кто сейчас законодатель мод в мире физподготовки?
— Во всех западных странах это направление развивается бурными темпами, появляется много высококлассных специалистов. Меня, например, впечатлила летняя поездка в кэмп «Чикаго», которая позволила подсмотреть новые веяния. К слову, они уже применяются в «Барысе». В НХЛ вообще каждый сотрудник клуба — профессионал до мозга костей. Хочешь интересную историю?

— С удовольствием.
— В «Чикаго» повар стоит прямо возле бортика. У него специальная плита, на которой готовит по ходу тренировки. Хоккеисты выходят со льда и сразу закрывают углеводное окно.

— Летом ты издал вторую книгу — «Энциклопедия тестирования». Чем она принципиально отличается от первой?
— Рассчитана на другую аудиторию. Первая писалась больше для хоккеистов — простым, максимально понятным языком. А вторая — уже научный труд, ориентированный на тренеров и научных сотрудников. Создавалась на базе магистерской диссертации. Соответственно стиль другой. Но писал так же увлеченно — все два сезона в «Динамо».

— Может, и третья скоро выйдет?
— Ой, не люблю говорить о планах... Но вообще рукопись уже готова. Это уточнения и дополнения к первой книге.