Алеся Сафронова: «Сейчас нас уже боятся»

Интервью с первым темпом команды «Алтай» Алесей Сафроновой изначально задумывалось как чисто ознакомительное. Всё-таки любители волейбола должны знать своих героев в лицо. Однако планировавшийся на полчаса разговор затянулся более чем в два раза. И поговорить со столь интересной личностью, как оказалось, можно о многом. Например о том, как совершить революцию в казахстанском волейболе.

— Где вы познали азы волейбола?
— Родилась я в Украине в городе Запорожье. Здесь выросло очень много прекрасных игроков, как, например Елена Шабовта и Ирина Пухальская. Именно здесь тренировал знаменитый тренер Владимир Бузаев. Очень серьёзная у нас школа с отличными детскими тренерами. В общем, именно из нашего города вышло большое количество украинских волейболисток, которые сейчас играют едва ли не по всему миру. Многие сменили гражданство и представляют другие страны на мировой арене.

— В спорт все попадают по-разному. Какова ваша история?
— У меня тётя была очень знаменитой волейболисткой времён СССР — Инна Колесник. Именно у неё и были такие быстрые забеги с одной ноги, как и у меня сейчас. В секцию волейбола меня отдали уже в 7 лет. А тренер Владимир Бузаев увидел меня и решил, что если у меня есть рост, есть данные, то почему бы не попробовать поиграть первым темпом! Я была худая, высокая и, по его мнению, такие данные не должны пропадать даром.

— Обычно волейболом начинают заниматься гораздо позже...
— У нас немного другая система. В Украине начинают рано. Но занимаются не целенаправленно волейболом, а физическим развитием детей: координация, акробатика, лёгкая атлетика и так далее. А потом, только года через два берут в руки мяч, но занимаются без сетки — можно побить об стенку или пасовать с партнёром, но без прыжков. Детства, конечно, не было, но сейчас я об этом не жалею (Улыбается). Это в то время, вставая каждый день в пять часов утра, я говорила: «Это последняя моя тренировка». Но вставала и шла.

— В пять утра?!?!?!
— У нас была очень серьёзная нагрузка. Мы тренировались до начала учебных занятий, потом учились, и после этого ещё тренировались и вечером.

— Значит, шансов оказать где-то кроме волейбола у вас и не было?
— Однажды я даже пробовала себя в гандболе. Запорожье — город очень немаленький и на волейбольные тренировки приходилось ездить очень далеко, очень тяжело для родителей, для семьи. Рядом же с нашим домом был дворец спорта, в котором была секция гандбола. Тренер по этому виду спорта предложила мне попробовать свои силы, и я решила не мучить больше семью этими поездками на тренировки, но... Пришла я на гандбол, в меня, маленькую худенькую девочку, попал мяч, я вместе с ним залетела в ворота, после чего папа сказал мне: «Это — не твой вид спорта». Я тогда с ним совершенно не спорила (Смеётся). На этом эксперименты с другими видами спорта завершились.

— Когда я впервые увидел вас на тренировке, вы делали блок, и первая моя мысль была: «Боже, какие длинные руки у этой девушки»! Своего первого тренера впечатлили тем же?
— Наверное, да, именно своим чувством блока. Когда играешь в детской команде, нет чёткого распределения по амплуа — все играют, все атакуют. И у меня всегда было очень много касаний мяча именно в блоке. Может быть, я и не закрывала полностью, но обязательно «цепляла» мячи, упрощая дальнейший приём напарницам. Вкупе со скоростью, это позволило сделать из меня «первого темпа» с забеганием с одной ноги.

— Такая система с продолжительной физической подготовкой без игры многим может наскучить...
— На самом деле скучать было совершенно некогда. С нами работали сразу четыре тренера. Были отдельные наставники по лёгкой атлетике, по акробатике, и это были настоящие знатоки своего дела. Плюс ко всему наши непосредственные наставники по фамилии Перебийнис — это муж и жена — «больная» волейболом жена. У них была единая мысль, единая цель в жизни — волейбол. Поэтому я у них даже частенько оставалась ночевать. Так что у нас было всё очень разнообразно. Тем более что меня постоянно подстёгивали сравнением с моей тётей.

— Судя по всему, вас изначально готовили к профессиональному волейболу. А когда у вас у самой появилось осознание того, что волейбол — это дело всей вашей жизни?
— Наверное, с класса третьего. Уже тогда я мечтала только о волейболе. Учёба меня совершенно не интересовала, из-за чего меня постоянно ругал папа. Даже грозил, что оставит меня без волейбола, если не стану учиться хорошо и закончу институт. Уроки я делала в автобусе, и просто бежала в спортзал на тренировку. С учителями я договаривалась, чтобы избежать очередной порции упрёков от папы. Я хотела быть независимой, я видела перед глазами примеры многих игроков, которые построили свою жизнь благодаря волейболу. Хотела жить так, как я хочу.

— Побеседовав с вами, вижу, что вы обладаете абсолютно пробивным характером, который не остановится ни перед какой преградой. Вы с раннего детства такая или это заслуга волейбола?
— Я была такой с детства, к сожалению (Смеётся). Для кого-то — к сожалению, для кого-то — к счастью.

— С чего для вас начался профессиональный волейбол?
— Лет в 15 я начала играть за местную команду в Высшей лиге. Меня брали туда как молодую и перспективную. Играла сначала на замене, хлопала в ладоши, иногда выходила. Дробышевская, которая сейчас играет в «Астане», тогда уже была в основном составе нашей команды. А потом я уехала в Черкассы, и в 16-17 лет сыграла первый матч в Суперлиге в основной шестёрке. Там-то, по большому счёту, всё и началось.

— Для некоторых переход от детского спорта к профессиональному оказывается болезненным...
— Не согласна с вами. Для нормального спортсмена такой переход наоборот должен быть стимулом. Вообще, поражаюсь тем людям, которые сидят на одном месте и боятся что-то поменять, думая, что пусть это и средний уровень, но здесь у меня есть гарантии. Это — самое худшее, что может быть в характере спортсмена.

— Первую зарплату свою помните?
— Да, как бы не соврать... 150 долларов была. Это я уже играла в профессиональном клубе — Чемпионе Украины и обладателе Кубка страны «Круг» из города «Черкассы». Помимо зарплаты клуб оплачивал мне обучение — я получала психологическое образование. Потратила я их на себя: одежду, сходила в салон красоты и так далее. Ну а на что ещё? Квартиру нам оплачивал клуб. Кстати, в одной квартире я жила с другой девочкой из Запорожья, которая выросла в очень знаменитого игрока — Анной Цокур (ныне — Макарова, прим авт.) и даже сыграла за сборную России.

— Как надолго вы задержались в Черкассах?
— Я отыграла 5-6 лет. Это очень сильный клуб. Мы постоянно играли в Еврокубках, доходили до полуфиналов, но там нам вечно попадалась Италия, и на этом турнирный путь наш завершался. Все эти годы мы становились чемпионками Украины, обладательницами Кубка страны.

— Какой-то результат от вас в Еврокубках требовали?
— Наш тренер Голотов — большой фанат своего дела. И ему было совсем неважно, какие звёзды стояли по ту сторону сетки. Он орал на нас до последнего, требовать результативной игры, свято верил, что мы можем.

— Тогда на него, наверное...
— Конечно, злились. Он нам говорил такие гадости. Например, что раздаст нам памперсы и много чего ещё. Мы очень радовались, что итальянские трибуны не понимали что он нам кричит. Мы плакали, злились, обижались, но приходила к нам его жена, игравшая в то время в Италии и говорила: «Девчонки, расслабьтесь, вы и так произвели здесь фурор своей самоотдачей. А то, что тренер кричит — так это его работа, требовать от вас максимума».

— Сейчас, уже с высоты своего опыта согласны с теми требованиями, что предъявлял вам наставник?
— Согласна. Ведь всё равно нужно уметь держать своё уровень. Можешь, конечно, проиграть, но опускаться ниже определённой планки права не имеешь.

— Когда-то у вас возникал трепет перед теми, кто стоит по ту сторону сетки. Авторитет соперниц заставлял волноваться?
— Трепет есть всегда, ведь каждого соперника нужно уважать, настраиваться на него. Но у меня это волнение заканчивается в тот момент, когда я беру мяч в руки.

— Есть ли матчи, которые можете назвать переломными в своей карьере?
— Много таких матчей было. Ещё в Украине, когда боролись за чемпионство с Одессой, были матчи, когда проигрывали по сетам 0:2. И помогало только чудо. Тренер, спасая игру, кидал в нас ручки, кричал, мы, сцепив зубы вытаскивали эти игры — 3:2. После таких игр выходишь с арены, руки и ноги трясутся, ненавидишь наставника всей душой, и тут подходит тренер, обнимает тебя и говорит: «Молодец, ты сегодня была неплоха» (Смеётся). После этого всё забывается и в душе остаётся только результат. В Турции тоже были очень интересные моменты. Когда я пришла в команду, мы были на 8-9 местах. И за первый год наша молодая команда успела обыграть сам «Галатасарай» дома 3:1! Наш тренер Бурхан Канболат заставил поверить в себя. Это был шок, ведь до этого никогда грандов из большой четвёрки турецкого волейбола наша команда не обыгрывала. Тот сезон мы завершили на пятом месте и попали в Еврокубки.

— Уже затронули тему заграничного этапа карьеры. Что побудило покинуть Родину?
— Появилась семья и ребёнок, нужно было зарабатывать. А на Украине стало «туго» со спонсорами. В этот момент мне позвонили из Казахстана и сказали, что хотели бы видеть у себя в клубе «Рахат» Алматы и выступать за сборную страны. Я знала, что на тот момент хорошего волейбола в Казахстане нет. И я поначалу отказалась, но перспектива играть в сборной заставила задуматься. К тому же, мне никто не ставил условия играть только в Казахстане. Я могла играть в Европе и приезжать для выступления в сборной страны. Украина же такой воли не давала — мы должны были играть только в нашей стране, а если и уезжаешь играть, то клуб, за который ты играла прежде, забирает себе более 70% контракта! И я даже не уехала из Украины, я сбежала! Завершился очередной сезон, я забрала ребёнка и тихо уехала. Потом позвонила тренеру, поставила его перед фактом, что меня уже нет в Черкассах, я уже в Казахстане. Наставник обижался поначалу, но потом отнёсся с пониманием. Я приехала в Казахстан в 2007 году, поменяла гражданство. Вынуждена была отыграть один сезон в первенстве нашей страны, хотя я и собиралась ездить в Польшу. В тот момент международная федерация выставила требование, что натурализовать игрока можно в том случае, если он отыграл хотя бы сезон в местном первенстве. И я осталась в «Рахате».

— Какое впечатление произвёл тогда на вас казахстанский волейбол?
— Не скажу, что я была в восторге. Если честно, я очень много плакала, ведь после Украины, где куда более профессионально относятся к данной игре, где более опытные тренеры. Отношение игроков, руководства было на уровне «новичков». Я очень боялась, что я сбавлю. На тот момент в чемпионате было всего четыре команды, причём все заранее знали, что первое место займёт «Рахат». Это были просто проходные матчи. Ты работаешь весь сезон просто для того, чтобы быть в сборной. А как можно хорошо играть за сборную, если конкурентами у тебя являются всего четыре команды, ни одна из которых не является хорошим конкурентом? В общем, целый год я только плакала. Очень боялась, что меня забудут в Европе. Я ведь была на виду, а тут приехала в такую «глухомань», откуда вырваться потом очень сложно.

— Насколько мешали играть такие мысли?
— Играть, наверное, не мешали, но психологическое состояние было ужасным. Потом я уехала в Россию в город Балаково Саратовской области. Команда этого города играла тогда в Суперлиге, и после казахстанского чемпионата мне было очень сложно: я потеряла в «физике», игровой практике. Около полугода я заново искала себя, потом начала действительно играть, но пришёл новый тренер с очень интересной позицией. Он не любил украинцев, и когда узнал, что я родом из Запорожья, у нас были с ним проблемы. Он спрашивает меня: «Ты украинка?». Нет, говорю, я — казашка (Смеётся). Но для него моя смена гражданства не имела никакого значения. Я задавала ему вопрос о том, чем его так обидели украинцы, но он так и не ответил. К сожалению, такие тренеры есть. И вот после этого я уехала в Турцию.

— Судя по вашему рассказу, в Турции — самое профессиональное отношение в волейболу?
— Эталоном, наверное, является всё-таки Италия, но Турция, конечно, продемонстрировала очень высокий организационный уровень. Там игрокам создают все условия, лишь бы ты играла и радовала местную публику. Турки просто расшибаются в лепёшку, чтобы сделать для тебя всё в зале и вне его. В таких условиях, которые создали в моём клубе «Иллер Банк» в Анкаре, тебе просто стыдно выходить и играть вполсилы. Хочется чем-то отблагодарить, а отблагодарить можешь только своей игрой. В Турции я все шесть лет была счастлива! На тренировки я бежала, а это говорит о многом. В Казахстане и в России такого ощущения не было. Но когда я только приехала, местная связующая меня ещё не знала, и пасовала крайне редко. После я подошла к тренеру и заявила: «Если ты взял меня в команду для того, чтобы я играла только пять передач за весь матч, то я расторгаю контракт и уезжаю». Я хотела быть основным игроком, хотела делать результат. Он спросил: «Ты хочешь играть все мячи?». И на следующий матч связующая отдаёт мне буквально всё (Смеётся)! Я уже ползаю по площадке, а тренер спрашивает, мол, ещё хочешь. Конечно, я отказалась (Улыбается). Но в тот момент «связка» поняла, что на меня можно играть и доверяла гораздо больше. Я набирала по 20-25 очков за матч, что для первого темпа очень много. Про нас даже говорили, что мы со связующей родились у одной мамы. На этом фоне у меня карьера пошла в гору, и меня даже пригласили на матч всех звёзд. Но из-за травмы я поехать не смогла. Играли тогда в формате Турция против сборной легионеров. Я пять лет отыграла в столице, каждый раз контракт со мной продлевали досрочно.

— Какие достижения на вашем счету в турецкой истории выступлений?
— Один сезон мы были четвёртыми, что для уровня чемпионата Турции сродни победе. Там есть четыре клуба, в которых бюджет одного игрока был равен бюджету всей нашей команды! И мы после этой четвёрки всегда были пятыми и один год ворвались в четвёрку! А с «Фенербахче», «Галатасараем» и иже с ними своего рода матчи престижа — здесь все бьются за то, чтобы попасть в эту «великолепную четвёрку». За пять лет мы трижды обыграли «Галатасарай» и один раз проиграли «Фенербахче» в пяти партиях, за что нам даже премию выдали!

— В Турции у вас всё было хорошо: деньги, отношение, семья появилась. Почему же снова приехали в Казахстан?
— Я родила второго ребёнка, покинула свою первую команду в Турции, так что пришлось играть мне не под руководством мужа. Клуб со второй лиги хотел выйти в первую, мы сыграли сумасшедший финал, но один матч из пяти мы проиграли и в повышения в классе не удалось. В Турции вообще очень неодобрительно относятся к тому, чтобы муж и жена работали в одном клубе. Но работать вместе хотелось. У меня был вариант с ещё одним клубом, когда мне позвонил Досжан Уалханов (директор ВК «Алтай») и предложил казахстанский вариант продолжения карьеры. При этом у мужа тогда был контракт, и всё было хорошо. Ну и я просто «закинула удочку» про Казахстан. Он сначала наотрез отказался, но я его «добила», и всё-таки заинтересовались.

— Это больше похоже на какой-то фантастический фильм, чем на реальность.
— Вы не поверите, я за пять дней сложила все вещи. Собрала семью и мы прилетели!

— После семи лет в Турции снова возвращение в чемпионат Казахстана... Что-то поменялось по сравнению с тем первым опытом?
— Да, поменялось многое. Уровень команд всё-таки вырос. Приехали игроки более высокого уровня, есть какая-то борьба, команд стало больше. Мы верим, что вместе с Бурханом сможем привнести что-то действительно новое. И знаете, сейчас очень многие игроки с чемпионата звонят нам и говорят: «Мы хотим в вашу команду»! Это приятно! Приятно и то, что люди хотят расти, развиваться.

— По уровню внимания руководства области женская команда, наверное, впервые в истории существования клуба затмила мужской коллектив.
— Всё это вообще стало возможным исключительно благодаря руководству области. Сначала с мужем мы приехали сюда просто посмотреть, оценить ситуацию. Я-то знала, что такое Казахстан и куда мы едем... Бурхан всё посмотрел, остался, конечно, не в восторге, это всё же не Турция. Но когда мы встретились с заместителем акима ВКО и самим акимом, то его идея заставляет меня буквально снять перед ним шляпу! Я играла в Турции, и у меня были президенты клубов, которых я очень уважала. Но они не понимали что такое волейбол. Я им могла что-то говорить, а они бы просто кивали головой, доверяя мне на слово. Даниал Кенжетаевич же знает что такое волейбол, он говорит со знанием дела! И это приятно понимать, что человек даёт деньги с пониманием того, что он хочет создать. Речь не идёт о победе в Чемпионате Казахстана. По словам акима, игры казахстанского чемпионата будут просто разминкой. Мы должны создать команду, которая будет показывать себя на мировой арене, о которой услышат по всему миру. Когда есть такая идея, это одновременно и страшно, и радостно.

— Когда команда отыграла предварительный этап, это был совершенно иной состав, иной тренер, иные задачи. После этого началась настоящая революция. Едва ли не каждую неделю доходили слухи о том, что приезжают игроки, тренер приехал. Из того состава, что проходил предсезонную подготовку, осталась только Малахова, Аниконова и изредка выходит на площадку Сахарова...
— Кто-то меня сейчас не любит, кто-то — уважает. Мы идём шаг за шагом. Коллектив у нас нормальный дружеский, но поначалу после нашего приезда у них не было особого уважения перед нашим опытом. В Турции воспитание немного иное — там взрослому человеку оказывают большой почёт. Но и я сама не показывала тот уровень игры в первом туре, на который могла выйти. Никто из девчонок не проявлял какого-то негатива по отношению ко мне. Уважение начинает появляться тогда, когда начинаешь улучшать игру. После того, как я набирала форму, стало меняться и отношение волейболисток — где-то уже не ответят так, как раньше, где-то подумают что сказать. Но коллектив изначально был дружным, никто по кучкам не разбивается и не разбивался с самого начала. Это — большой плюс нашей команды. Меня спрашивали: «Алеся, а почему вы за сборную не играете?». Я им всё это объяснила. И они со мной согласились. Девочкам по 15 лет, а у них уже колени прооперированы. Для меня это было шоком. Мне почти 30 лет, а у меня ни одной травмы, слава Богу, не было. А с теми травмами, что есть у этих девчонок, дорога в большой волейбол уже закрыта. И всё это из-за неправильных тренировок.

— На какой срок у вас подписан контракт с «Алтаем»?
— Вы знаете, на год. Хотя скажу честно — у меня до сих пор нет контракта как такового. Нет договора и у моего мужа. Мы просто поверили на слово Даниалу Ахметову, и у меня есть ощущение, что этот человек просто не может обмануть. Я — фанат своего дела, и я не брошу идею на полпути, я всё равно доведу до логического завершения свою работу.

— Когда-то у вас был опыт игры в коллективе, состав которого меняется едва ли не каждую неделю?
— Честно говоря, нет! Но все эти перемены в составе не были какой-то прихотью. В процессе игры всё равно приходит понимание того, в чём кроются недостатки нашей команды. И если игрок не может исправить свои недостатки, то берётся новый игрок, который будет играть более стабильно. Сначала нужна была новая «связка», затем — края, затем нужно что-то менять в приёме, ведь без хорошего приёма нет первого темпа, а если нет первого темпа, то зачем команде нужна я? В общем, все эти вопросы пришлось решать прямо по ходу чемпионата. И сначала я воспользовалась своими связями, чтобы найти игроков, а когда коллектив начал выигрывать и показывать игру, волейболистки уже сами начали звонить и предлагать свои услуги. До этого момента все думали, что матчи с «Алтаем» станут проходные. Сейчас нас уже боятся. Это — результат огромной работы. Мы днюем и ночуем в спортивном зале. Я даже детей своих толком не вижу!

— Перед туром в Павлодаре клуб сделал очередное приобретение, взяв в аренду Бирюкову...
— Бомба-приобретение, на самом деле!

— И теперь у нас в команде две суперзвезды, так скажем: вы и Бирюкова. Не тесно двум медведям в одной берлоге?
— Спокойно! Я такой человек, что если кто-то захочет на себя взять роль лидера, я отойду на второй план. Если будет нужно помочь, я снова возьму игру на себя. Так что у нас очень хорошая взаимозаменяемость.

— Как оцените местных воспитанниц, которые сейчас всё-таки входят в состав «Алтая» на постоянной основе: Аниконову и Малахову?
— Да, эти волейболистки действительно готовы к борьбе на таком уровне. Просто в своё время им не дали поверить в себя. А это очень важно — верить в себя, это просто окрыляет. Алёна сейчас раскрепостилась, и показывает свой максимум, на что способна. Кристина тоже выполняет свою задачу на площадке на все 100%.

— Сейчас место в основном составе потеряла Евгения Ильина, и вот этот процесс, когда уже приглашённые люди начинают не проходить в шестёрку сильнейших как-то сказывается на атмосфере в команде?
— Это называется «здоровая конкуренция». Когда стоят высочайшие задачи, невозможно ставить дружеские отношения превыше профессиональных. Сейчас играет действительно тот, кто является лучшим. Я знаю, что даже несмотря на то, что тренер — мой муж, если я буду играть плохо, он посадит меня на лавку. Шанс Ильиной, уверена, ещё предоставится.

— Последний тур, когда в команду прибыла Бирюкова, решила вопросы с федерацией Матвеева, «Алтай начинал едва ли не в роли главного фаворита. Но обыграть «Жетысу» всё-таки не удалось. Что же не получилось в том матче?
— Да, мы и сами думали, что выиграем. До этого мы уверенно выиграли у «Астаны», не дали этой команде ни единого шанса. И вот эта лёгкая победа вкупе с «сухим» поражением «Жетысу» от «Иртыш-Казхрома» заставили настроиться на серьёзную борьбу в следующем матче. И вот, выходим на площадку, начинаем вести свою концепцию игры... а она не проходит. Края не стали забивать так, как забивали ранее, ничего не получалось ив центре. Не могу сказать, что «Жетысу» выиграло у нас, это мы сами проиграли. Зато у соперниц игра, что называется, пошла! Полетела такая подача, какая не летела никогда! Мы же не смогли «передёрнуть» игру и совершить перелом.

— По сравнению с Турцией здесь в Казахстане волейбол совершенно непопулярен. Что можно сделать, чтобы переломить эту ситуацию?
— Это большая проблема всего нашего волейбола. Здесь нужна большая работа федерации волейбола: нет правильной рекламы, нет полноценного освещения в СМИ. Люди должны видеть волейбол едва ли не на каждом шагу. Люди не могут просто так взять и прийти на волейбол. Этот вид спорта публике нужно подать в красивой упаковке. Даже здесь, в Усть-Каменогорске... Мы играли домашний тур. Хоть где-то была размещена афиша, баннер, объявление? Только возле зала я увидела. А здесь народу много не крутится. Команды сами не зазывают людей на матч. Все здесь почему-то считают, что это не нужно. Хотя как не нужно, если от этого идут деньги, с ростом интереса к игре, будет расти внимание спонсоров? Растёт популярность игроков, которым тоже очень приятно, если их узнают. Можно ведь сделать календарь с красивыми волейболистками на каждый месяц. Можно делать фотосессию. Возможностей очень много! Сами волейболисты крайне неохотно дают интервью! Почему? Это же кошмар! В Турции за такое вообще штрафуют, ведь каждый игрок — лицо клуба! И каждый волейболист тоже должен работать на популяризацию волейбола в целом и своего клуба в частности! Почему-то тут сидят, и ждут пока кто-то сам принесёт им деньги! Деньги ниоткуда не приходят. Игроки не выезжают в другие чемпионаты играть. А если нет развития, и все варятся исключительно в одной каше, то уровень постепенно только снижается.

— И тут возникает главный вопрос. Приглашение Сафроновой, Бирюковой. Канболата и прочих игроков в корне ситуацию-то не изменит. Нужно, ведь начинать изменения в головах...
— Чем мне нравится клуб «Алтай», так это тем, что здесь есть аким, который очень много понимает. Всё, что я вам сейчас сказала, мне сказал он. Даниал Кенжетаевич сказал, что даст нам автобус, даст нам врача и многое другое. Он понимает, что нужно сделать так, чтобы игроки не думал ни о чём кроме волейбола, кроме игры.