Эдуард Сон: «Сущность человека определяют труд, характер и честность»

Сейчас бывший популярный форвард живет с семьей во французском Роане, имеет свой текстильный бизнес, шикарный дом с огромным участком, который органично вписывается в живописный пейзаж центральной Франции. Что примечательно, ворота во двор, да и двери дома Сона всегда открыты, и друзья из бывшего Союза здесь самые желанные гости. Их он всегда встречает и принимает чисто по-казахски — с радушием, прямо в аэропорту, тепло и с распростертыми объятиями. Не так давно журналисту «PROСПОРТ» Гению Тулегенову в составе команды КазССР довелось побывать в гостях у Эдуарда и поговорить с ним как во время коллективных посиделок друзей юности и детства с яркими и веселыми воспоминаниями, так и в ходе беседе «один на один».

Красавец-мужчина в полном расцвете сил

И в свои 46 лет Сон в прекрасной спортивной форме. Утро начинается с легкого завтракa: сок, хлопья с молоком, ароматный бразильский кофе — для окончательного поднятия тонуса,.и красавец-мужчина готов к трудовым будням французского бизнесмена. На «Мерседесе» престижной модели он уезжает в свой офис и дает слабинку, непозволительную для капиталиста: завершает рабочий день раньше, чтобы подготовиться к вечерней товарищеской игре против местного клуба «Олимпик». «Футбол с друзьями из „команды молодости нашей“ — выше прибыли»,- шутит Эдуард, аккуратно упаковывая в спортивную сумку свои бутсы.

Яркие футбольные следы Эдуарда Сона

Надорванные и травмированные «ахиллы», многострадальное правое колено с лавсановыми «крестами» ноют уже на разминке, но Сон с капитанской повязкой на рукаве выводит казахстанскую дружину на поле и изящно в своей манере финтит, обостряет игру за счет высокого индивидуального мастерства и тонких пасов.

Техника с годами не стареет — в этом убеждаешься еще раз, вспоминая искрометную игру этого техничного форварда в чемпионатах СССР. Автору этих строк доводилось играть против Сона и в «юношах», и в составе «Жетысу», когда «Кайрат» приезжал к нам в Талды-Курган на товарищеские матчи. Быстрый, техничный со светлой головой и оригинальным футбольным мышлением нападающий был всегда заметен на поле. Защитникам с ним было справиться не просто. И не только мне — рядовому игроку из второй лиги. Болельщики со стажем хорошо помнят, как в Алма-Ате на легендарном «Центральном» он возил в игре против киевского «Динамо» оборону сборной СССР. А в одном из эпизодов так раскачал Демьяненко, что любимчик Лобановского убежал в «буфет». Тот памятный матч в 1985 году завершился победой алмаатинцев 2:1. А мяч, забитый в ворота Рината Дасаева в том же сезоне на «Лужниках», и вовсе заслуживает повышенного внимания. Матч транслировался на весь Союз, и кайратовцы тогда смогли на выезде завоевать очко в борьбе с именитым клубом. Помнят Эдуарда и в Украине. Он оставил яркий след в истории «Днепра» благодаря своим бомбардирским качествам и весомому вкладу в завоевание звания чемпионов СССР в 1988 году. Казахстанец входит в число 50 лучших игроков «Днепра» за всю историю клуба. Уважают этого забивного форварда и во Франции. На вечеринке в честь приезда казахстанцев ужин за нашим столом прерывался несколько раз из-за просьб французов сфотографироваться рядом с Соном и взять у него автограф.

Первой задатки форварда оценила соседка

— Еще ходить не научился, а уже пытался играть в футбол, — вспоминает Эдик. — Самые любимые игрушки — мячи. Брат Леня ведь тоже с детства увлекся этим видом спорта. Он старше меня на три года, и мы с ним поначалу гоняли мяч во дворе. Двор у нас в Караганде на проспекте «40 лет Казахстана» тоже был футбольный. Такие зарубы устраивали. С 5 лет начал выступать в нашей футбольной команде, старшие ребята даже подключали к официальным матчам на призы клуба «Кожаный мяч». К уличным баталиям пацаны подходили серьезно: форму покупали, номера печатали, сами субботники проводили, чтобы площадку выровнять, расширить и оборудовать. Взрослые, видя наш энтузиазм, тоже помогали. Когда они нам ворота металлические сварили, мы были на седьмом небе от счастья. Наше поле находилось между двумя домами, и все жители невольно становились зрителями. Так вот первой мою игру отметила наша соседка. Пришла к нам домой и рассказывает маме: «Возвращаюсь из магазина и смотрю, как маленький мальчишка красиво обыгрывает здоровых старших ребят и голы забивает. Пригляделась, а это ваш Эдька. Ой, какой молодец, быть ему знаменитым футболистом». Эта первая похвала врезалась в память и окрылила. Мы с Леонидом спали в одной комнате и, обсуждая наши игры, мечтали о том, как попасть в «Шахтер», вывести его в высшую лигу, стать чемпионами СССР, поехать за границу и привезти всем родственникам и друзьям подарки. В первую очередь — жевательные резинки и джинсы. (Смеется.)

Шахтерский регион, богатый на таланты

— Для осуществления таких грандиозных планов надо было поступить в спортивную школу…
— Что мы и сделали. Правда, меня с первой попытки в группу подготовки «Шахтер» не записали, а брата взяли. Самая младшая команда была 1961–62 годов рождения. Мне же сказали: «Подрасти». Тогда в этой известной футбольной школе тренировали Андрей Садыкович Гумиров и Анатолий Владимирович Чудинов, великолепные педагоги и очень грамотные детские тренеры. Прошло чуть больше месяца, и я вновь пришел на тренировку и соврал, что мне уже 9 лет. Они посмеялись, мол, не сон ли это, как быстро ты вырос… (Улыбается.) Но тренироваться разрешили. Тогда там занимались Саня Першин, Витя Чухонцев, Сергей Мищенко, Сергей Дубков, все они потом поиграли на хорошем уровне. Старался тянуться за старшими, но уступал, силенок не хватало. Через год создали команду 1963–64 годов, и там уже чувствовал себя уверенно. Витя Асылбаев, Вова Педора, Игорь Тюрин, позже с фигурного катания к нам перешел Толя Кексель, командочка была неплохая. Особенно выделялся Сергей Стешин, центрфорвард мощный, скоростной с поставленным ударом с обеих ног. Мог решить судьбу игры за счет своего таланта. Начались первые турниры, участвовали в соревнованиях в разных городах и добивались успехов. Работал с нами в подростковом возрасте Серик Сарсембаевич Бердалин. Он недавно закончил карьеру игрока в «Шахтере», с нами частенько играл и мы, словно губка, впитывали и его советы, и его финты, которые он нам показывал. В Караганде и всей шахтерской области в советские годы были хорошие спортшколы, и в них занималось много талантливых ребят. В 1978 году в Республиканском интернате в Алма-Ате открылось отделение футбола, и я получил приглашение. Но не поехал.

Сапутствие давал легендарный Асылбаев

— Странно, в те годы интернат можно сравнить с нынешними футбольными академиями западного образца. Лучшие специалисты, отлаженный учебно-тренировочный процесс, поездки по всему СССР и прямая дорога в дубль «Кайрата» и команды мастеров с параллельным поступлением в институт физкультуры…
— Выдержать паузу посоветовал наставник. А на следующий год Сарсембаевич сам уговаривал маму отпустить меня в футбольную академию, рисуя перспективу попадания в «Кайрат». Тем более ехал в Алма-Ату в сентябре не один, а с друзьями Вовой Педорой, Игорем Тюриным и Витей Асылбаевым. В столице первые четыре дня жили у Витиного дяди, известного защитника «Кайрата» Владимира Асылбаева. Раскрыв рты, слушали истории о народной команде и ее легендарных футболистах, смотрели их фотографии и конечно в душе мечтали попасть в лучшую дружину республики. «Пацаны, главное — верьте в себя и тренируйтесь не жалея сил»,-- подбадривал нас ветеран «Кайрата». Может, это в какой-то степени получилось символично, что перед поступлением в интернат меня и моих друзей напутствовал легендарный кайратовец.

Словно кошмарный сон

— После домашней уютной обстановки долго привыкал к спартанской жизни будущего спортсмена?
— Первые дни в интернате, словно кошмарный сон, а точнее кошмар для Сона. К жесткому режиму, двухразовым тренировкам и большим нагрузкам был готов, а вот в плане взаимопонимания возникли проблемы. Не секрет, что в юношеской среде в таких учебных заведениях царят свои порядки и есть свои авторитеты. В те годы чувствовалось преобладание южан и их желание доминировать, а иногда и унизить. Мы, карагандинцы, поскромнее и поинтеллигентнее, но себя в обиду не давали. Мне лично не один раз приходилось и драться, и получать, но своему принципу привитому родителями и братом «Бей, дерись, но ни перед кем не унижайся и не падай на колени» я не изменил и никогда не изменял по жизни. Интернатовские разборки и бои очень закалили меня, и потом мне эта закалка очень пригодилась. Хотя был момент, что буквально через два месяца я решил вернуться домой в Караганду. Уже и вещи собрал, и родителей предупредил, но меня отговорил мой тренер Владимир Александрович Киселев. Он сообщил, что на турнире во Львове тренеры сборной СССР лестно отозвались о моей игре и заинтересовались мной. И наверняка меня вызовут. Это и предрешило мою судьбу.

— Жизнь в интернате нормализовалась?
— Характер, футбольные ноги и кулаки помогли… (Смеется.) Испытание выдержал и наезды прекратились. Все думы — только о росте спортивного мастерства, а мысли были посвящены тренировкам и играм.

На решающий матч настраивал Аманча Акпаев

— В нашем возрасте собралась приличная команда. Играющая и дружная. Сергей Савин, Фанас Салимов, Владимир Федченко, Игорь Тюрин, Аскар Кушикбаев, Николай Зайцев, Витя Асылбаев. Ребята постарше тоже были в порядке — это Альберт Шацкий, Александр Щеткин, Айдар Дуйсенов. Тренеры тоже в те годы работали замечательные Владимир Александрович Киселев, Юрий Георгиевич Акимов, Евгений Иванович Кузнецов, Виктор Васильевич Павлов, Александр Николаевич Жуйков, Талгат Альмухамедович Нурмуханбетов. Занятия разнообразные и интересные, соревнований много.

Поездки и турниры по 2 — 3 раза в месяц стабильно. Мы с пацанами весь Союз объездили, и казахстанский спортинтернат в те годы занял лидерующие позиции. На базе интерната была сформирована сборная Казахстана, и в 1981 году в Каунасе мы удивили всех, заняв пятое место, хотя могли и чемпионами стать. Помню, последний матч играли против армян и в раздевалку зашел сам председатель республиканского Спорткомитета Аманча Акпаев и сказал: «Побеждаете, вашему тренеру будет присвоено звание заслуженного тренера Казахской ССР!» Вышли и победили 2:1. Почти всю команду вместе с Евгением Ивановичем Кузнецовым через некоторое время в дубль «Кайрата» пригласили, меня и еще нескольких парней подключали чуть раньше еще при московском специалисте Игоре Семеновиче Волчке.

— Школа дубля чему-то научила или затормозила твой рост?
— При Союзе дублирующие составы были сильные. И все зависело от коллектива и от главного тренера. В «Кайрате» резервистам уделялось внимание, да и все мы хорошо знали друг друга. Так что игры выдавали хорошие и результат был. В 1984 дубль занял 4-е место. Хотелось, конечно, закрепиться в основе, тем более что перед нами был живой пример — Фанас Салимов, забронировавший за собой левый фланг полузащиты. Но в нападении Стукашов и Пехлеваниди в те сезоны были незаменимыми. Да и Остроушко, в ту пору возглавлявший «Кайрат», меня откровенно недолюбливал. По отношению к футболистам, страшнее и бездушнее тренера я не знаю.

— А в каком году ты начал выступать за основу?
— Подпускать к основе меня начали в первой лиге в 1983 году.

Тренер сборной СССР задел за живое

— Игры за дубль и основу нельзя сравнивать. Полные трибуны, громадная ответственность, высокий накал, битва за очки, место в турнирной таблице и премиальные… Не волновался, выходя на поле?
— Не то слово. Дрожал в буквальном смысле. Ноги иногда тряслись и колени подгибались. После удачных действий чувствовал себя нормально, как говорится, ловил свою игру, но предстартовый мандраж и боязнь ошибиться очень долго преследовали меня.

— В начале и середине 80-х в состав «Кайрата» пробиться было трудно, не одолевало ли тебя чувство безнадеги и желание перейти на заработки в команду второй лиги?
— Приглашения были и на хорошие условия. Мечтал играть в высшей лиге и на полпути останавливаться не хотел. Задел меня за живое и разговор с тренером юношеской сборной СССР Евгением Ивановичем Лядиным. Он инспектировал матч «Кайрата» в Алма-Ате и увидев, что я не в составе пожурил: «Что-то ты засиделся в дубле, Эдуард, все наши уже играют в высшей лиге и забивают. Паша Яковенко, Валерий Шмаров, Гоча Гогричиани…» Меня после этих слов, словно током ударило. Не помню, как матч проходил и закончился, футбол был неинтересен. От стадиона до интерната по улице имени Космонавтов и затем по Тимирязева шел пешком, и все это время укором и претензией сверлила голову реплика известного специалиста.
Тренироваться стал еще больше и усерднее и к основе меня чаще стали привлекать. Добился улучшения качества игры, а затем и время голов подошло.

Советы от Бердыева, Пехлеваниди и Стукашова

— Выходя в основе, не волновался?
— Поначалу, как говорил, ноги тряслись, да и играл в юношеский футбол, даже корпусом мяч как следует не прикрывал, а потом уверенность обрел. Советы ветеранов Курбана Бердыева, Евстафия Пехлеваниди и Сергея Стукашова помогли. Благодаря Курбану начал правильно открываться, у Пехлеваниди научился, как мяч от противников прятать под собой и на дальней ноге, а Сергей как-то в самолете посоветовал мне отточить удары по мячу головой: «Прыжок у тебя классный, к тому же ты координированный, научись играть на опережение и забивать со второго этажа и твоя результативность резко поднимется». Совет ветерана взял на вооружение и головой забивал довольно часто.

После гола Дасаеву готов был взлететь

— Свой первый мяч, забитый в высшей лиге помнишь?
— А то… Забил его самому Дасаеву в Москве, правда, не головой, а после классического выхода один на один. Курбан Бердыев скрытым пасом отправил меня на рандеву и, выйдя на ударную позицию, я послал мяч между ног лучшему голкиперу СССР. Правда, матч закончился вничью 1:1, но я был на седьмом небе от счастья. Радость забитого гола наполнила каждую клеточку моего тела, и мне казалось, что я готов был взлететь. В 1985 году я забил еще динамовцам Тбилиси, кстати, головой с подачи Сергея Ледовских.

Веселая армейская «Искра»

Меня через Министерство обороны пригласили в ЦСКА, затем откомандировали в армейский клуб «Искру». Руководство «Кайрата» бороться за меня не стало. Потом я слышал, что сам руководитель казахстанского спорта Аманча Сейсенович Акпаев советовался с Пехлеваниди и спрашивал, с кем ему лучше играть, с Соном или Карачуном, и Стас ответил, что плодотворнее в атаке сможет взаимодействовать с Виктором Карачуном. Так что я благодарен Евстафию. Сам того не подозревая он изменил мою футбольную карьеру и судьбу.

— В смоленской «Искре» служба была медом? Все-таки армейский клуб, куда собирались талантливые игроки со всего Союза для «прохождения» армии.
— Не всегда. Один сезон в первой лиге боролись за выживание и все равно вылетели, а в 1987 году бились за первое место во втором дивизионе, а потом в переходном турнире. Но так и не завоевали путевку. Команда была веселая, к тому же походатайствовал за своих друзей Колю Зайцева и Петра Нейштеттера, сданных и забытых «Кайратом» в войсковой части где-то под Усть-Каменогорском. Можно сказать, «вытащил» их из армии. В армейской дружине был на ведущих ролях, тренер наш Сергей Морозов всегда ставил в пример, а после одного матча, когда с разорванной мышцей я сам попросился выйти на поле при счете 0:1 и забил два мяча, он в раздевалке обнял и командным голосом заорал: «Сегодня вы все должны Сона в ж… целовать». Кто-то из старослужащих пошутил: «Товарищ, старший тренер — это приказ?» (Смеется.)

— В караулы ходил, на тумбочке стоял?
— Нет. У футболистов была своя казарма, и мы во время дежурства двери гвоздями забивали. Один раз, правда, пришлось понервничать. Новый генерал решил проверить, как службу несут футболисты и среди ночи к нам начали стучать. Мы спали сладким сном, а проснулись от мата генерала, после того как офицеры по его приказу двери выломали. В войска нас не отправили, но разборки были жесткие.

В «Днепре» помогли интернатовская закалка и поддержка Антона

— «Днепр» в 80-х — один из самых солидных клубов Союза. Каким образом попал туда?
— Мы отыграли здорово против никопольского «Колоса» в Кубке СССР в марте 1987 года, и селекционеры днепропетровцев предложили мне, Сергею Жукову, Петру Нейштеттеру подписать контракты и поехать на сборы. Когда служба подходила к концу, у меня был выбор из трех команд высшей лиги. Можно было вернуться в «Кайрат», команду мечты моего детства, тем более Тимур Санжарович Сегизбаев меня приглашал, или попытать счастье в ЦСКА. 25 лет в армии — это не для меня, школу «Кайрата» уже прошел, а команда Кучеревского всегда была амбициозной и должна была играть в еврокубках. Поэтому решил ехать на берега Днепра. Тем более что там пообещали сразу решить и квартирный вопрос.

— Конкуренция была жесткая?
— И жесткая, и жестокая…

В клубе меня восприняли как чужака, приехавшего занимать позицию местных. Первая мысль на сборах: «Куда я попал?» Практически все из того состава на футбольном сленге — собаки. Талантливые, цепкие, злые, неуступчивые… Уступишь место, потеряешь и премиальные, и блага. Вместе со мной 9 нападающих. Шахов, Лютый, Таран, Евтушенко, Морозов, Кудрицкий, Сторчак, Сидельников. А мне старший тренер Евгений Мефодьевич Кучеревский обещал место в составе. Конкуренты были довольно знаменитые, а тут подьехал паренек из Казахстана и хочет забрать их хлеб. Период был очень сложный, но я выдержал и заслужил уважение и партнеров, и руководителей клуба. Часто потом слышал: «Мы думали, ты сломаешься, соберешь вещи и уедешь».

Надо было биться, и я бился, а иначе бы не состоялся как футболист. Если бы начал уступать, меня бы съели. Интернатовская закалка помогла и поддержка Антона Шоха. Антоша, светлая ему память, своих земляков казахстанцев в обиду не давал. Кучеревский меня проверил и сказал: У меня свободное место — только левого хава. Сможешь, будешь в составе?» Я боялся, что здоровья не хватит, ведь там Литовченко какие огромные объемы выполнял… У меня рывок, финты. «Сможешь, Эдик. Сможешь. Ты же у нас быстрый и техничный», — поддержал меня тогда Мефодьевич.