Мечта в «Барысе», слухи об уходе, НХЛ и работа с отцом. Никита Михайлис дал большое интервью

Нападающий «Барыса» и сборной Казахстана Никита Михайлис дал большое интвервью порталу Sports.ru.

— 5 шайб в шести матчах — лучший игровой отрезок в карьере, как так получилось?
— Подготовка тоже влияет на все, физические возможности, сила, уверенность в игре. Плюс сборы скомканные, все понимают, надо быстрее войти в ритм. Просто нас выпускали на большинство, мы старались это доверие оправдать. Плюс Кертис и команда помогала, все почти голы такие — командные.

— Изменилась твоя роль в команде, взаимопонимание?
— С иностранцами стал больше общаться. Понимаю, что если меня ставят в состав с одними иностранцами, то я должен подстроиться и их под свой хоккей подстроить, чтобы понимали, как я действую и что хочу видеть в игре нашей. Тоже приходит со временем.

— Никиту Михайлиса можно ставить в любой состав, и он разберется? С учетом того опыта смены команд за сезон.
— Я стараюсь подстраиваться, от этого многое зависит. Если каждый в составе захочет в свой хоккей играть, то ничего не выйдет. Все должны одной мыслью быть связаны.

— Твои красивые голы возглавляют рейтинг десятки лучших в КХЛ. Это что, казахский стиль?
— Да нет, просто работаешь над этим. В игре бывают разные моменты. Понятно пять на пять в игре тяжело что-то сделать, а когда такие моменты, что выходишь один на один с защитником и все зависит от тебя. Вспоминаешь тренировки, что ты нарабатывал, что можешь в той или иной ситуации сделать.

— Как для тебя проходил недавний карантин?
— Спустя три дня, как объявили о двухнедельном карантине, сдали еще один тест. Сидели дома, тренировались в домашних условиях. Командные тренировки точно запретили, нам вообще нельзя было выходить из дома. Я еще с первого карантина покупал кое-какое оборудование, например, мешок для приседаний тяжелый, приседал, отжимался. Особо ничего такого не сделаешь.

— А когда завершился сезон, что делал эти 5 месяцев?
— Почти весь год здесь, первый месяц отдохнул, вообще без хоккея, без тренировок. Восстановился, потом потихонечку начал заниматься. Не форсировал, где-то растяжка, на роликах покататься, потом спустя две-три недели таких разминок и растяжек начал серьезно заниматься с тренером по физподготовке, ходил в зал. Когда ослабили карантин, начали бегать на улице. В размеренном темпе, насколько позволяли послабления.

— Вы собрались все поздно и набирали форму через игры. В октябре от вас ожидали прогресса, а теперь опять пауза, как она скажется?
— Не знаю, тяжело будет, придется через игры входить. Пропустим шесть матчей, и сразу же как нас снимут с карантина через день-два после снятия с карантина и придется играть. Первые игры тяжелые будут, в последних матчах мы начали налаживать свою игру, более или менее играли в обороне, смотрелась наша тактика. За две недели не должны забыть.

— Еще и против СКА первый матч?
— Да, серьезный соперник, нам без разницы, кто будет там играть. Просидели две недели дома и должны сами выходить из этого сонного режима.

— Передышка, перерыв, что ожидаешь от этого трудного для всех сезона?
— Примерно все в одной ситуации, много команд где болеют, выставляют игроков из МХЛ. Когда все переболеют и, думаю, выровняемся, сезон будет продолжаться в том же ритме. Плохо, но думаю, всех это ждет. Будем работать, стараться, идти к поставленным целям. Главное, чтобы сезон продолжался. Пять месяцев без хоккея — это было невыносимо.

Травма по неопытности, клюшки от Дэллмана в Сатпаеве, 7 турниров за сезон

— Вернемся в прошлое. Твоя родная команда «Казахмыс», Сатпаев, но сам ты из Караганды?
— Да, в Караганде год пробыл, улетел в Россию, в Орск. Там начал, два года позанимался и уже в Караганду. В 10 лет нас перевели в Сатпаев. Да, моя школа — «Казахмыс». Потом уже переехал в Астану — «Барыс-2», «Снежные барсы».

— Ты дебютировал при Назарове, помнишь свой первый матч, первый гол в КХЛ?
— Да, смутно, но помню. Гол помню. Важные моменты. Там тяжелый год был, травмы. Чемпионат мира, один, второй. Надо было везде успеть, а на самом деле будто и везде, и нигде. Три игры за «Барыс», травма, три месяца восстановления, потом чемпионат мира сразу же после травмы. Неделю-две покатался, на две товарищеские слетал, потом в Омск в МХЛ. Затем на молодежный чемпионат мира поехал, помню, и там рука болела весь турнир. Приезжаю, спустя две-три игры забиваю свой первый гол в КХЛ. Потом не понятно, то играю, то нет. Так весь сезон. Непонятный год, то МХЛ, то КХЛ. Мало играл, сам виноват, что допустил такое и травму.

— Вы с 95-м годом пробивали этот путь в топ-дивизион молодежного чемпионата мира, мы ждали, что вы там будете играть еще в году 2014, но получилось только у младших ребят в 2017-м?
— Так и планировали, что выйдем. Но не вышло. Это от всех зависело, с каждым годом команды шли к цели, побеждали, поднимались из самых низов. Молодцы, что ребята заслужили этот шанс. Только гордость.

Конечно, когда проигрывали, сожаление было. В первом дивизионе два года подряд не выходили.

— И в Москве на взрослом чемпионате мира-2016 не сыграл?
— Да, я в Москву поехал, но тоже две товарищеские пропустил, в Италии мы были. Тренер предпочел взять других, не молодых.

— После травмы не было боязни играть в тело?
— В начале было такое, я не боялся, просто был готов больше. Если подъезжал в угол, то уже ждал момента либо первым ударить, либо ждать, или уходить от столкновения. Но не то, что боязнь, где-то надо раньше, быстрее сыграть, пас отдать. Это буквально два-три матча, страх уходит, в игре забываешь обо всем. Умнее нужно играть, не сломя голову. Ту травму по неопытности получил, сейчас, думаю, я бы по-другому сыграл точно.

— Были ли игроки на которых равнялся?
— Звезды, понятно, на них все смотрят. И все что-то берут у них. Именно, индивидуально... Мне Кевин нравился, когда только в «Барыс» приехал. Хотя он и защитник, но мне очень нравилась его игра. Он и клюшки мне свои даже передавал в Сатпаев, когда отец здесь тренером был.

— С Антроповым в одной команде сыграл? Тогда в «Барысе» совсем взрослые дяди играли.
— Да, это первый мой год. Такая команда была кстати, возрастные игроки в составе. Мы пришли, а людям по 35 лет. Это хороший опыт, много я оттуда взял. От Феди Полищука, Димы Уппера, они тоже помогли в начинаниях. И ничего, что они намного старше. Вместе и гуляли, отдыхали, не было такого: «Молодой, иди сам по себе гуляй». Хорошая команда была.

— Давай вспомним сезон-2016/17 при Эдуарде Занковце, тоже сложный в карьере. Тебя бросали в ВХЛ, КХЛ, потом вновь в плей-офф высшей лиги, финал чемпионата Казахстана. Еврочеллендж, Универсиада, Азиатские игры... И чемпионат мира!
— Зато я тогда вошел в историю. У меня пять или шесть медалей за тот сезон. Такого никогда ни у кого в Казахстане не было. Но тоже такой смутный период. Хотя думаю, это был прям ударный сезон. Я уехал в усть-каменогорское «Торпедо», в совсем другую команду, другую лигу. Казалось бы ниже уровнем, но я бы не сказал, что реально ниже. Это такой толчок был для меня, я доказал, не опустил руки. Стал добавлять, стал лидером в команде, поэтому забрали обратно в «Барыс».

— Но ты не расстроился, воспринял как шанс показать себя?
— Первое время было легкое расстройство. В Астане уже 5-6 лет, и тут отправляют во вторую команду. Но потом с первой тренировки понимаешь, что надо доказать, вернуться. Плюс я попал в хорошую команду, тогда каждый в Усть-Каменогорске был лидером, люди поигравшие собрались. Неспроста мы тогда заняли первое место в сезоне и потом в финал еще вышли. Команда помогла. Меня вернули в «Барыс», но когда во втором раунде проиграли Магнитогорску, отправили в «Торпедо» на четвертый матч второго раунда плей-офф ВХЛ. Мы эту серию выиграли, приехали, потом одержали победу в полуфинальной серии с «Рубином». Там я травму получил в предпоследней игре.

— Помню, под вопросом была твоя поездка на чемпионат мира?
— Непонятная была ситуация с травмой. После первого снимка МРТ сказали, что какая-то проблема, надо лететь в Германию, делать операцию, минимум 3-4 месяца восстановление. Чуть подавлен был. Ходить не мог, даже на ногу наступать. Меня отправили в Астану, к нашим докторам. Предложили подождать дней семь, пока опухоль сойдет. Неделю спустя уже начал ходить, приседать, нога болела, но как-то непонятно.

Сдал МРТ повторно. В сборной ждут, вылет через пару дней буквально, для меня держали место в команде. Тренер сказал дождаться снимка. Как сейчас помню, пришел, думаю, что может измениться? Доктор дает заключение, на первом у меня был исписан целый лист, то и то. Тут мне дают снимок, а там вот столько написано, маленький абзац. Я сначала не понял, читаю — ушиб одного, второго. Стучусь, спрашиваю у доктора: «В чем проблема, а где мениск?» Отвечает: «Какой мениск? У тебя просто ушибы».

Я такой, окей, сразу хорошее настроение. Тут же звонит мне Владислав Занковец, тренер по физподготовке, зовет на арену. Я с больницы сразу туда, начали заниматься, сделали упор на колено, приседал, прыгал. И мы вылетели на товарищеские, взяли в сборную травмированным, я там пару дней помучился, первый лед после травмы был уже в Словении. Первую игру пропустил, мне дали упражнения, чтобы я поднялся в гору — я, конечно, сделал. Следующий матч в Италии я уже сыграл, получилось забить, в сборной выходил во втором, третьем составе.

— А ты не думал, почему тебя тогда решили отправить в «Торпедо»?
— Я общался с тренером, мне сказали, что это сделали, чтобы я поиграл, показал свой уровень. Просто даже мысленно понять, что я могу больше, чем просто молодой игрок. Так я стал лидером, играл в первом составе, большинство, меньшинство. Уверенность пришла ко мне, я возвращался с большим багажом, в бомбардирах Высшей Лиги шел.

— Но, помню, на чемпионате мира, все еще немного хромал?
— Да, у меня даже сейчас бывает в дождь колено болит.

Уехал от родителей в 10 лет, не ходил по клубам до 20, в раздевалке папу называет Юрий Владимирович

— Я помню такой эпизод, связанный с твоим отцом, в тот же год. Сборная вылетала вечером из Киева, турнир закончился, все отдыхают. А тебе на следующий день играть в финале чемпионата Казахстана с «Номадом». Все смеются — Никиту отец вызвал!
— Да, сыграли последний матч, уже отдыхали, восстанавливались. Отец звонит и говорит: «Ты и Лаки (Артемий Лакиза), готовьтесь, по приезду играете». Мы вечером вылетели, пять часов в воздухе, и в 6 или 7 утра приземлились. Сразу домой, вещи раскидали, на арену, раскатка и домой спать. И в пять или в семь вечера уже игра. Там неважно, что не отдыхали, это финал, последний седьмой матч. На усталость уже было безразлично. Понимали, ставят нас, кто почти весь плей-офф не играл. На место парней, которые отыграли весь финал, чтобы показать результат. Не было варианта проигрывать, потому что завтра заплевали бы, спросили бы, почему привели, поставили, хотя другой был готов играть.

— А ты отцу возражал?
— Я ему в начале про это и сказал — там люди играют, стараются, а я сейчас приеду после поездки, непонятно, в каком состоянии. Но потом понял, что главное победа.

— И вы стали чемпионами!
— Да, это была шестая медаль в тот сезон.. Хотя нет, последнюю мне из «Торпедо» привезли, за победу в регулярке.

— Рассказывали, что в возрасте 17-18 лет, когда все твои ровесники, молодые хоккеисты уже гуляли, ходили по клубам, ты единственный, кто сидел дома, тренировался. Воспитание?
— Да, тоже воспитание повлияло, отец всегда говорил, что дело на первом месте. Хоккей — вся моя жизнь, и она на этом строится. Если хорошо играть, то все будет для жизни, для счастья. Поэтому до 20 лет я правда нигде не гулял. Ну так было с пацанами посидеть, а вечеринки, клубы, алкоголь ни в коем случае. И даже став старше, я гулял в меру, когда могу позволить себе, когда нет. В основном это вредит спорту, поэтому надо знать меру всему.

— Рано отдельно начал жить?
— С 10 лет. Но с отцом два года жил в Астане, когда только приехал. Он у меня был тренером в «Барысе-2» и потом в МХЛ еще год. Это в возрасте 16-17 лет. Потом с другом жил, с Ваней Степаненко, один год. И позже сам в квартиру переехал.

— Все сейчас задают вопросы о работе с Юрием Владимировичем. Но ты с отцом еще со «Снежных барсов» работал. Как воспринял новость о назначении папы главным тренером?
— У меня особо ничего не изменилось, я с отцом много где играл, в командах, в сборных. Уже знаю, что от меня требуется. И у него уже выработался режим работы со мной, он так же ко мне относится, как и ко всем. На льду рабочие отношения, в раздевалку заходим — тоже. Все, Юрий Владимирович. С игры выйдем, домой придем, все — папа.

— Правда, что с сына в пять раз больше требует?
— Понятно, что отцу всегда охота, если сын в команде, чтобы он показывал результат. Чтоб не говорили, просто так его ставят играть. А тренируюсь так же, как и всегда. Ничего не изменилось, все, что говорит тренер, делаю.

— Но в МХЛ определенно иначе было. Требовали от тебя гораздо больше?
— Да, там надо было перерасти этот хоккей. Отец требовал, чтобы не останавливался на уровне молодежной лиги: «Тренируйся больше, завтра будет КХЛ, и там совсем другие скорости, другое мышление». Я тогда мало понимал, доходило, но такого особого упора не делал. Я чувствовал свою скорость, что в МХЛ могу быстро кататься, а отец требовал, чтобы я еще быстрее был.

Играл в звене с Боченски и Доусом, но нашел химию с Волком. Мечтает выиграть Кубок Гагарина только с «Барысом»

— Раньше иностранцы как-то обособленно держались. Русскоговорящие отдельно, молодые тоже. Но вот с недавних пор вы и на рыбалку с иностранцами ездите. Другой коллектив?
— Возможно, от коллектива все зависит, какое настроение в команде, такое на игре будет. Даже после проигранных матчей сохраняется позитив, мы идем дальше. Погрустим денек, Даррен всегда говорит — сегодня не наш день, совершили ошибки, но завтра новая игра. Барьера в общении с иностранцами нет. Если надо, то кто-нибудь переведет. Нет такого, что если не говоришь по-английски, то все — ты с ним не общаешься. Любыми путями взял и объяснил.

— У тебя как с английским?
— Моего разговорного английского минут на 15 хватает. А в плане хоккея, терминов, я могу спокойно тому же Кертису объяснить, что я хочу, понимаю, что он от меня требует.

— По тиктоку понятно, что с атмосферой в команде у вас все в порядке. Расскажи историю этого видео?
— Конец прошлого сезона. Решили собраться командой, семьями. Отметить окончание, все равно хороший сезон был. Мы могли идти дальше, но тут не от нас зависело. И все, девчонки решили, давайте запишем «видосик». Мы как послушные встали и записали.

— Долго разучивал движения?
— Я не помню, получилось у меня или нет. Вроде получилось, да?

— Да, вполне, ты еще впереди всех там стоял?
— В инстаграме смотрел, примерно понимал, что делать.

— Вы еще для магазина «Барыса» видео записали, мне сказали, ты там режиссером был, поправлял всех?
— Конечно, они вышли вообще не готовые. Ни то, ни се. Нормально получилось, да.

— У вас с Волком хорошая химия, хотя разная школа.
— Я просто думаю, что у нас одинаковое понимание игры, есть моменты когда расходимся, кто как решит игровой момент. Но в принципе одно и то же. Он понимает, где я хочу открыться, куда побежать, и я понимаю, где он окажется.

Я играл и с Боченски, и с Бойдом, и Доусом, у каждого разное понимание игры, кто как привык. С Кертисом очень быстро нашли взаимопонимание. Даже не с первых тренировок, а с первой игры. Нас Андрей Владимирович Скабелка поставил в один состав в Риге, сразу же Кертис гол забил, и я забил. В следующей игре он еще две шайбы забросил. Быстро все наладилось, с этими голами уверенность пришла, знаем, что идем в правильном направлении. Сейчас уже понимаем друг друга без слов. Каждый день обсуждаем моменты, Кертис как наш центральный собирает тройку, показывает моменты, и плохие тоже. Недавно смотрели игру с «Динамо», там где-то плохо сыграли в обороне, разобрали, где и как лучше действовать, кого подстраховать, на что упор сделать.

— Весной болельщики боялись, что уйдешь в другой клуб, это обсуждали в СМИ. Почему остался?
— Это мой контракт, моя жизнь. Решение взвешенное, посоветовался с отцом, с агентом. Понимал, что не надо уезжать, всегда «Барыс» был в приоритете. Просто откладывали разговор из-за карантина, там месяц всего.

— У тебя, как и у всех казахстанцев теперь есть возможность играть в России. Вот твой друг, Семен Кошелев, уже в финале Кубка Гагарина с ЦСКА выступал. Это ведь неплохо, и ты мог попробовать?
— Ну да, повысить свой уровень, сменить атмосферу и доказывать уже там. Я учел все за и против и решил «Барыс» — 100%. Первая задача — с «Барысом» попасть в финал и стараться выиграть Кубок. Это моя страна, все здесь за меня болеют, брать уходить просто так в другой клуб... Я не могу. Хочу попробовать всего добиться с «Барысом».

— Думал ли ты об НХЛ? Хотя любой хоккеист об этом мечтает, насколько цель близка?
— Думаю, если буду продолжать в том же духе, стараться. С каждым днем улучшать игру, то всегда есть шансы. Я к этому стремлюсь.

— А там всегда ценились габариты...
— Это раньше такое было, борьба. Сейчас ужесточили правила, и поэтому у каждого игрока есть шансы. Все зависит от моей игры, если будешь доказывать там, то какая разница.

Блиц: машина из фильма с Петровым, любимое кино, плейлист

— Три любимых фильма?
— «Побег из Шоушенка», «Маска» и, даже сложно сейчас сказать так сразу. А! Еще любил в детстве фильм «Шайбу, шайбу!». Там где обезьянка играет. Вот эти три фильма.

— Что купил на первую зарплату в КХЛ?
— Шевроле Камаро, мою первую машину. Ну с отцом мы там скинулись чуть-чуть. Это первая зарплата в КХЛ, первые премии. Мечта была. В начале отец был против, зачем она мне нужна. Потом в один момент, я приехал из поездки ночью, отец встречал. И я говорю: «Все, пап, решился». Он такой: «Ну давай».

— Но уже поменял машину?
— Да, она тоже старенькая стала. Отслужила пять лет почти.

— Сейчас на «Порше Панамера»?
— Ну да, чуть-чуть так.

— Но «Камаро» не новая была?
— Да, там был 11 000 пробег по Москве. Она у меня из сериала «Закон каменных джунглей», помнишь?

— Да, с Сашей Петровым?
— Я ее купил уже, оплатил и еще неделю ждал, чтобы она доснялась там. 4-5 серия была.

— Так еще и звездная машина, с историей!
— Хаха, да, с историей. Ее в конце там подожгли, ну типа подожгли. Первое время, когда продавал, переоформлял было грустно немного.

— Плакал?
— Да, ревел чуть-чуть (смеется)

— Куда планировал летом поехать?
— Ну да, мы в Турцию билеты купили с друзьями. Там Даррен, Шева, Орехи. Уже почти выезжали. И карантин, никуда так и не ездили.

— Место, по которому больше всего скучаешь?
— Сатпаев, бывает. Команда, и там еще от тебя ничего не требовалось. Жил в такой обстановке, всех пацанов собрали, 30 детей, воспитатели. Хорошее время было. Такова ситуация, жили без родителей, весело было, интересно.