Жанат Жакиянов: «„Трештокинг“? Оскорблять соперника? У нас другой менталитет. Нас тренеры воспитывали по-другому»

Напомним, поединок Жаната Жакиянова и Райана Барнетта состоялся 21 октября в Северной Ирландии. По итогам 12 раундов все судьи отдали победу местному бойцу, который защитил чемпионский титул IBF и отобрал у казахстанца пояс WBA (Super).

Наша встреча с Жакияновым состоялась в стенах центрального аппарата партии «Нур Отан», где спортсмену был вручен партийный билет. По словам самого боксера, это его личное решение.

— Жанат, сегодня Вам вручили партийный билет Народно-демократической партии «Нур Отан». Зачем Вам идти в политику?
— Это мое личное желание. Я понимаю свою ответственность перед народом. Партия «Нур Отан» имеет огромный авторитет, занимается самым широким спектром вопросов, в том числе и развитием спорта. Мне хотелось бы внести свою лепту в борьбе с той несправедливостью, с которой нередко сталкиваются казахстанские спортсмены на международной арене. Вместе с тем, это возможность проявить свою активную гражданскую позицию и привлечь еще больше людей к здоровому образу жизни.

— Вы отметили, что хотите бороться с несправедливостью в спорте. Это как-то связано с подозрениями в адрес Вашего последнего противника Райана Барнетта? Ваш менеджер Филип Фондю заявил, что не исключает, что британец мог употреблять допинг.
— Как Вы знаете, мой последний бой состоялся в Ирландии. 12-раундовый поединок прошел в равной борьбе. Еще раз могу сказать, что, лично на мой взгляд, я сделал недостаточно для победы. После боя я, как положено, прошел допинг-контроль, что является обязательным условием в чемпионских боях, а мой соперник, по неизвестным мне причинам, этого не сделал. Филип Фондю отправил письма с просьбой провести разбирательство в международные боксерские организации, в английскую Антидопинговую комиссию, но пока все только отмалчиваются, перекидывая ответственность друг на друга. Вопрос здесь не в том, что я потерял чемпионский титул, а в том, что я считаю это несправедливостью.
Я вышел в ринг чистым и знаю за себя. А если Райан Барнетт не сдал допинг-контроль, то, значит, он чувствует что-то за собой.

— Это как-то проявлялось в бою?
— Нет, в бою это не ощущалось. Парень крепкий.
Райан Барнетт проигнорировал допинг-контроль, что вызывает у меня большие вопросы. Я просто хочу знать — принимал он допинг или нет.

— Вашим тренером является легенда британского бокса, бывший чемпион Мира по версиям IBF, WBO, WBA Рикки Хаттон. Какая у него позиция по этой ситуации?
— С Рикки мы этот вопрос не обсуждаем. Он — мой тренер, который непосредственно готовит меня к боям. У меня есть менеджер Филип Фондю и американский адвокат, они занимаются этими вопросами и хотят добиться справедливости. Хотя пока наши заявления никто не рассматривает... К сожалению, представители IBF и WBA игнорируют Филипа Фондю. На днях я встретился с моим большим другом Сериком Сапиевым, который посоветовал обратиться в международный Спортивный арбитражный суд в Лозанне. Мы надеемся, что сможем получить ответы от английской Антидопинговой комиссии и международных боксерских организаций.

— Если отодвинуть в сторону эту, без сомнения, неприятную ситуацию, — считаете ли, что выиграли бой у Райана Барнетта?
— Я сделал недостаточно для того, чтобы победить на чужой территории. Если бы бой проходил в Казахстане, возможно, бой отдали бы мне. В мировом боксе существует такой момент, что, нередко, в равных поединках судьи отдают предпочтение хозяину ринга. Бой был близким. Я был чужаком в Белфасте, поэтому должен был сделать больше, чтобы мне подняли руку.

— Прежде были бои, в которых Вас засуживали?
— Как я могу такое говорить? Нас тренеры так воспитывали: если руку не подняли — значит, проиграл. Нужно быть на голову сильнее соперника.

— Гонорар за бой против Райана Барнетта был значительно больше того, что Вы получили в предыдущем поединке с американцем Роши Уорреном?
— Безусловно, ведь я уже выступал в статусе чемпиона Мира. У каждой весовой категории свои расценки. Для легкого веса — это отличные деньги.

— Сумма гонорара больше 100 тысяч долларов?
— Да. (Улыбается).

— Можете вспомнить свой первый гонорар?
— О, его я хорошо помню. Кажется, это было в середине двухтысячных годов. Я боксировал на вечере бокса, который проводил Бауыржан Оспанов. Мне заплатили за бой 400 долларов. Часть отдал тренерам, и у меня в итоге осталось 250 долларов. Тогда это были очень хорошие деньги. Я еще служил в армии, а для простого солдата 250 долларов — это...

— Цирк — самое странное место, в котором Вам приходилось боксировать?
— Почему? В цирке Алматы проходили прекрасные боксерские шоу. Большая арена, много людей. Мне очень нравилось.

— Тогда — что-то другое?
— Ну, были бои в спортзале «Достык». Потом в зале Академии спорта и туризма в Алматы. Там совсем небольшой зал, но тогда мы даже не обращали на это внимание.

— Ваш путь к звездам был достаточно тернистым. Пришлось многое преодолеть, чтобы о Вас узнали в мире...
— Сами знаете, — переходя в профессионалы без любительской карьеры, ты все должен делать с нуля. Для примера: если бы в профи перешел Серик Сапиев, олимпийский чемпион, то ему было бы достаточно 2-3 боев, чтобы заявить о себе. Статус имеет большое значение. Ну, и гонорары, естественно, выше. А тем, кто не засветился на Олимпиаде... Нужно пахать с нуля.

— Есть мнение, что боксер при переходе из любительского бокса в профессиональный оказывается в совершенно новых для себя условиях. Образно говоря, может показаться, что человек уже один гребет в лодке. У Вас похожая ситуация?
— Наверное, у меня было что-то такое до того, как я встретил Рикки Хаттона. После того, как мы начали с ним сотрудничество, все изменилось, поскольку сейчас у меня есть команда, люди, которые следят за тем, чтобы помочь мне в подготовке, создают условия. Подход стал более профессиональным.

— Как Вы познакомились с Рикки Хаттоном?
— Это было время, когда мы с Ериком Жайлауовым, который тогда занимался моими делами, писали письма, искали каждую возможность провести бой. Вроде бы договорились о поединке против Александр Бахтина (бывший чемпион IBO в первом полулегком весе — прим. автора), но за неделю до боя его команда отказалась. И здесь неожиданно пришло предложение из Швейцарии провести бой против местной звезды Бенжамина Петиуды. Мы, конечно, согласились, ведь тогда других вариантов и не было. После того, как одержал победу над ним, а это произошло во втором раунде техническим нокаутом, команда Рикки Хаттона вышла на меня. И мы подписали после этого контракт. С 2013 года Хаттон начал со мной работать в качестве тренера.

— Вы сразу поняли, что это сам Рикки Хаттон?
— Да, знал, что Костя Цзю с ним боксировал.

— Вокруг боя Рикки Хаттона против Кости Цзю много споров ходит до сих пор. Многие считают, что британец боксировал грязно.
— Рикки переиграл Цзю тактически. У нас с Хаттоном похожий стиль ведения боя.

— Самый тяжелый момент в карьере?
— Многое было, но не могу сразу так вспомнить.

— Я слышал, в начале спортивной карьеры Вы работали охранником...
— Это было еще до профи-бокса — я был студентом. Может, есть люди, которые считают, что Жанат Жакиянов — крутой. Но все совсем не так. Когда заканчивал школу — грузил вагоны... Я этого не стесняюсь. Горд, что прошел этот путь. Я ценю труд и знаю: чтобы заработать, ты должен пахать.

— Сколько можно было заработать на погрузке вагонов?
— Один вагон зерна — это, примерно, 1600 мешков. Был, кажется, 2002 год. 11 тысяч на двоих зарабатывали. Это были хорошие деньги... Такая вот жизненная закалка.

— Бахтияр Артаев говорил мне, что почему-то СМИ обделяют Вас вниманием. Хотя по достижениям прямо сейчас Вы — второй профессиональный боксер страны после Геннадия Головкина. В то же время мы знаем других Ваших коллег, которым до чемпионского боя еще ой как далеко, но о них пишут намного чаще...
— Какие здесь могут быть обиды? Я ощущаю поддержку со стороны государства. После моей победы над Роши Уорреном меня чествовали в Казахстане. Бывший аким Северо-Казахстанской области Ерик Султанов подарил трехкомнатную квартиру. Это большое подспорье. В Казахстане всегда поощряют спортсменов, которые достигают высот на мировой арене. Ну, а если ты еще ничего не добился — за что тебя благодарить?

— Про Вас все говорят, как про человека, который сделал себя сам.
— Результат в боксе — это плоды совместной работы. Один человек не может взять и выиграть бой. Над тем, чтобы правильно подготовить боксера, работает целая команда.

— Каковы дальнейшие планы? Когда ждать возвращения в ринг?
— Сейчас я продолжаю отдыхать, восстанавливаться. После Нового года мы обсудим с моим менеджером, какие есть варианты.

— WBA обязала казахстанца Каната Ислама провести поединок с американцем Джоном Вера за звание обязательного претендента на титул чемпиона Мира в первом среднем весе. Что Вы об этом думаете?
— Я всегда болею и переживаю за Каната, это наш большой друг. Буквально недавно я был у него в гостях вместе с Бейбутом Шуменовым и Бахтияром Артаевым. Мы тепло поговорили. Верю, что уже в следующем году Канат Ислам сможет выйти на титульный бой. Не все сразу.

— Ваши промоутеры никогда не просили вас делать жесткие, громкие заявления на пресс-конференциях — то, что в Америке называют «трештокингом»?
— Да, говорили, что нужно такое для раскрутки, рекламы. Но у нас другой менталитет. Нас тренеры воспитывали по-другому. Они говорили: «Выходи и делай свою работу в ринге, а не болтай языком». Оскорблять соперника? Зачем это? Тут каждый сам выбирает, как себя вести.

— Ваш совет многим молодым казахстанским боксерам, которые переходят в профессионалы — к чему они должны быть готовы?
— В первую очередь, нужно запастись терпением. Талантливых пацанов у нас много. Возможно, кто-то из них уже сейчас готов боксировать за титул чемпиона Мира, но устроить этот поединок будет очень непросто. Здесь есть много моментов, включая финансовую составляющую вопроса. Важно попасть к хорошим промоутерам, которые могут вывести к большим боям.