Карлос Сагарра: «Бокс — это свобода»

Он возглавлял сборную Кубы 36 лет: с 1964 по 2000 годы. За это время на восьми Олимпиадах кубинские боксеры завоевали 46 медалей: 27 золотых, 12 серебряных и 7 бронзовых. А всего сеньор Сагарра воспитал 32 олимпийских чемпиона. Среди них величайшие боксеры современности, трехкратные чемпионы Олимпиад Теофило Стивенсон и Феликс Савон. Про чемпионов мира мы даже не упоминаем: для кубинцев такое золото — в порядке вещей. Теперь 75-летний Герой труда острова Свободы решил потрудиться на благо казахстанского спорта.

В течение года в Алматы он будет исполнять функции советника президента городской федерации бокса Амалбека Тшанова, а также помогать казахстанским тренерам «лепить» чемпионов из алматинских мастеров кожаной перчатки. Материал для этого нелегкого дела, по словам Сагарры, в Казахстане есть.

— Сеньор Сагарра, в чем секрет великих побед кубинского бокса? Может быть, в генетике?
— Вы попали почти в точку. В кубинцах течет кровь индейцев, испанцев, африканцев и китайцев. Такая «горючая смесь» и дает результат. А если серьезно, то бокс — это именно наш вид спорта. В характере всех кубинцев заложены такие качества, как стремление к победе, упорство, трудолюбие, умение драться до конца и, конечно, любовь к Родине и свободе. В боксе это проявляется лучше всего.

— Вы работали с боксерами разных поколений. В какое время бокс был наиболее для вас симпатичен?
— Очень сложно сделать выбор. Разное время — разные правила. Но я выбираю Олимпиаду в Барселоне, когда Куба выиграла 7 золотых медалей!

— А что тогда случилось на Олимпиаде в Пекине? Куба впервые осталась без золота. Может быть, нынешнее поколение кубинских боксеров, не заставшее революцию, уже не столь боевито?
— У нас сейчас такая же талант­ливая молодежь, как и раньше. Боксеров на Кубе хватит еще на много Олимпиад. А что касается Игр в Пекине, то мы разобрались в причинах той неудачи. И на недавнем чемпионате мира в Баку Куба завоевала два золота и семь олимпийских лицензий.

— Как вы считаете, кубинская школа бокса много теряет из-за того, что молодые ребята убегают в США и становятся профессионалами?
— На Кубе профессиональный бокс запрещен. Но каждый вправе делать свой выбор. Уехали — на здоровье. На их место придут другие. Медали только поменяют имена. В Лондоне у нас будут другие олимпийские чемпионы. Кстати, если на предстоящей Олимпиаде мы завою­ем три золота, то побьем рекорд американцев. У сборной США сейчас 34 золотые медали, у Кубы — 32. Правда, американцы начали выступать в 1904 году, а мы только в 1960-м. В спорте главное — результат. Всем нравятся кубинцы, но не потому, что они красивы, а потому что завоевывают медали. А чтобы получить результат — надо работать.

— 2000 год был бенефисом сборной Казахстана. Четыре казахстанца вышли в финал Олимпиады в Сиднее. Более того, микроматч Казахстан — Куба выиграли казахстанцы. Вы для себя сделали выводы из того поражения? В чем, по-вашему, секрет казахстанцев?
— Вот поэтому сегодня я здесь у вас. Хочу понять ваш бокс. Будем вместе поднимать и кубинский бокс, и казахстанский. Только так достигаются победы. Хочу, чтобы на Олимпиаде 2016 года в финале дрались только кубинцы и казах­станцы.

— Недавно прошла матчевая встреча на Кубок федерации между командами Алматы и Жамбылской области. Ваши впечатления?
— Судьи украли победу у Алматы. Создавалось впечатление, что им не нравится синий цвет (форма алматинцев). «Синие» бьют, а очки начисляют «красным». Наверное, судьи были коммунистами (смеется). Если бы такой беспредел случился на Кубе, то судьи просто не вышли бы из зала. У вас болельщики слишком спокойные. А если серьезно, то это было безобразие! На месте тренера алматинцев я бы увел команду из зала.

— У вас был такой опыт?
— Да, на чемпионате мира 1999 года в американском Хьюстоне в знак протеста против предвзятого судейства сборная Кубы покинула турнир. А дома нас встретили как героев.

— Говорят, вы воевали вместе с Фиделем Кастро?
— Это он с нами воевал. С народом Кубы. Я очень горжусь дружбой с этим человеком.

— Какие, на ваш взгляд, перс­пективы у казахстанского бокса?
— Я работаю у вас всего один месяц. Поэтому давайте на этот воп­рос я отвечу через год: когда истечет срок моего контракта.