КУЛИКОВо поле

Так сложилось, что не только всю свою активную хоккейную карьеру, но и жизнь воспитанник Новосибирска, начинавший в местном «Дзержинце» и «Химике», связал с Казахстаном.

За плечами защитника-ветерана по 7 сезонов в усть-каменогорском «Торпедо» (1962/62-1967/68, 1975/76) и алма-атинском «Автомобилисте» / «Енбеке» (1968/69-1974/75), еще два года в петропавловском «Металлисте» (1977/78, 1978/79). Причем — в качестве капитана. Далее — тренерская стезя, во вновь воссозданном «Енбеке» в конце 70-х-начале 80-х (в качестве начальника команды и тренера), а затем, после 15 лет забвения, — еще одно возвращение в третий раз реанимируемый «Енбек», только теперь в качестве главного тренера (с 2001 по 2006-й), с которым он добился лучших достижений в постсоветский период: 2-е место в Кубке РК-2001/2 и «бронза» в чемпионате Казахстана-2002/03. После герой нашего рассказа успел поработать в ДЮСШ сатпаевского «Казахмыса». Он — вожак по духу и делам, человек, который всегда имеет свое мнение и его отстаивает. В знак признания заслуг и вклада в развитие казахстанского хоккея в 2006-м Вадиму Алексеевичу Куликову присвоено звания «Почетный деятель физической культуры и спорта РК».

Рыцарь без страха и упрека, или Былинный богатырь
Не скрою, сразу был очарован легендарным ветераном — с первой нашей встречи в марте 2000-го в Темиртау на финале чемпионата Казахстана. Да по-другому и просто быть не могло. Искренний, правдивый, до мозга костей преданный хоккею — человек-боец, человек-борец. А уж какой непревзойденный рассказчик! И я горжусь тем, что тогда мне посчастливилось впервые подробно рассказать общественности об одном из главных героев и первопроходцев казахстанской шайбы в материале «Вечный зов Вадима Куликова». Именно в тот момент, когда, волею обстоятельств, ему после очередного распада «Енбека» пришлось уйти с хоккейной «авансцены». Уйти, чтобы вернуться, ведь хоккей всегда непреодолимой силой тянул его к себе.

С тех незапамятных времен наше общение стало регулярным, а контакты превратились в настоящую дружбу людей, воспитанных на одних идеалах и представлениях о жизни.

За эти годы у меня вышло в свет немало исторических материалов, и еще много скопилось в «запасниках». Так, постепенно, при совместном обсуждении зародилась идея цикла статей под названием «Хоккейные были Устинки», 20 частей которых вышло в местной усть-каменогорской прессе. Жаль, они не нашли пока своих читателей на всем казахстанском пространстве — по разным причинам и, в первую очередь, — недопонимания республиканскими изданиями тривиальной истины: кто не знает своего прошлого, у того нет будущего. А еще, что не все измеряется, что называется, «килограммами, рублями» и пресловутыми рейтингами. Тем более, что в «Былях» нашлось место сочным и метким суждениям ветерана не только о былом, сколько о настоящем и будущем, пропущенным через прошлое. И которые сразу западают в душу — настолько они пропитаны своей искренностью, правдивостью и любовью. Там и о том, что буквально выстрадало, испытано на своей «шкуре» поколением гвардейцев тех лет, которые заложили основы хоккея нынешнего. Где, кстати, речь идет не только об Устинке и не столько о себе, сколько о людях, которые по-настоящему поднимали и поднимают казахстанский хоккей — словом, не о тех, кто стоял рядом с ним, или, как говаривал Юрий Николаевич Баулин, видел в «форточку» — то есть, присутствовал в роли наблюдателей (причем сейчас выдавая себя чуть за отцов-основателей или спасителей казахстанского хоккея), а тех, кто находился у его истоков и «делал» его собственным горбом...

Добавлю. И сегодня заслуженный отдых не для него. И сегодня этот человек всего себя без остатка отдает отечественному хоккею — только на общественной ниве, с такой же активной гражданской позицией. Вникая во все детали и вскрывая недостатки, несмотря на авторитеты и ложные приоритеты. Потому что сам обладает не купленным заслуженным авторитетом и не случайно пользуется уважением со стороны партнеров, специалистов и болельщиков.

В подтверждение сказанного приведу мнения о нем людей, которые провели с ним бок о бок не один год, а также фрагменты некоторых высказываний из «Былей» самого юбиляра, стараясь сохранить необычную стилистику ветерана...

Теплота У-Ка, Чикаго, Освенцим и «стульчик»
Вадим Куликов: «За нами прилетел тренер «Торпедо» Адий Борисович Алешкович и все конкретно рассказал: что из себя представляет команда, и что за город такой — Усть-Каменогорск. Вот так мы с Эдиком Петровским через неделю и оказались здесь... Как сейчас помню эту дату — она стоит у меня в трудовой книжке. Принят на работу в п/я-10, аппаратчик, цех № 6. 29 ноября 1962 г. — аккурат день моего рождения... И поселили нас с Эдиком в 2-местный номер с горячей водой и душем, да еще с радиоприемником. Тогда это было нечто — ну, совсем прямо как в Чикаго!..

Хотелось особо остановиться на той атмосфере, которая царила среди болельщиков и фанатов Восточного Казахстана, руководства области и завода УМЗ. Вы знаете, я родом из хоккейного города — и меня не удивишь хорошим отношением к хоккеистам со стороны болельщиков, но то, что творилось в Усть-Каменогорске в тот период, можно с уверенностью назвать хоккейным бумом... И скажу Вам откровенно: жить в такой обстановке, когда чувствуешь, что ты нужен, и что от тебя люди ждут хорошей игры, побед, — это и приятно, и ответственно.... Поражение считалось всеобщим трауром. Победа — общий триумф! Быть может, у меня воспоминания слишком эмоциональны. Да, это была молодость. Но нас действительно узнавали везде — в кино, на улице, в столовой, автобусе. И по настоящему любили...

Наш маленький ледовый корт буквально за одно лето полностью переделали. Построили одну кирпичную трибуну, а под ней — по тем меркам, две большие раздевалки и четыре комнаты для проживания игроков команды. По пять человек в комнате. Это было законом: за два дня до игр обязательно собираться и вместе проводить время для подготовки к матчам. И попробуй только нарушить этот распорядок — получишь по ушам от своих же товарищей. Только после второй встречи был выходной день, и женатых отпускали домой. Этот распорядок ввел уже тренер Баулин («крестный отец» усть-каменогорского, да и всего казахстанского хоккея, первый заслуженный тренер Казахской ССР, тренировавший позже алма-атинский «Енбек» и немного карагандинский «Автомобилист» — прим. авт.). Но об этом чуть позже. Помимо капитальной трибуны было построено табло, счетчик чистого и штрафного времени, увеличены остальные трибуны — и стадион стал вмещать около 3000 зрителей. И Вы знаете, хоккейные матчи в то время стали до того популярны, что попасть на них стало проблематично. Билеты буквально сметались из касс. А зачастую их вообще не было, так как раскупались через абонементы на полгода вперед.

Еще вспоминаю так называемые «легкие» утренние зарядки. Объяснять тем, кто знает, что бывает, когда в Усть-Каменогорске всю ночь идет снег, не надо. Так вот, утром Баулин будит и говорит нам: «Сегодня будет легкая зарядка без клюшек!». При выходе на лед каждому выдает по лопате. Нас 20 человек, хоккейное поле — 60 на 30 метров. Толщина снега — сантиметров 30-40. И — вперед. Как это кисти рук укрепляет! Когда это вспоминаю, кажется, что снега перекидал больше, чем его есть на Северном полюсе.

Бывало и такое. Мы с Женей Паладьевым часов в 12 ночи вставали, включали свет в одной зоне на хоккейном поле, одевали коньки и так, налегке, начинали разбор ошибок, которые были допущены в прошедшем поединке. На это уходило 30-40 минут. Потом уходили и досыпали до утренней зарядки. Чудаки!..

Никогда не забуду и такую «мелочь», когда в перерыве игр у нас в раздевалке ставили чай с какой-то особой заваркой — наверное, с добавлением трав. Это делали пожилые женщины из обслуживающего персонала. А после игры они приносили чай с вареньем из своих личных запасов. И так это выглядело все по-домашнему, а сами женщины мне напоминали чем-то милых и добрых бурановских бабушек...

Заканчивался сезон к середине или к концу марта. Неделю тренировались в легком режиме, встречались с прессой, болельщиками, а весь апрель проходил так называемый расстренировочный цикл. До Баулина играли в футбол и баскетбол, а с его приходом работали по программе «Освенцима», как иногда в шутку говорю, — то есть так, что после занятий даже в туалет ходили чуть ли не с табуреткой. Кроссы, работа с отягощениями, прыжковые тренировки, упражнения со скакалками, резиной, в конце — баскетбол на площадке с настилом возле спортпавильона, с элементами атлетизма — набивными мячами, разбившись на пары — верхом «друг на друге» и т. п. Бывало, в этот период ездили на послесезонные турниры — в Барнаул на открытие Дворца спорта, среди «почтовых ящиков» в Новосибирск. В середине мая начинался отпуск. Приезжие разъезжались по домам, доморощенные, понятно, оставались на месте...

Из отпуска выходили к середине июля — и на сборы в «Голубой залив», дней на 25. Снова «Освенцим», потом начиналась ледовая подготовка, поездки на предсезонные турниры, товарищеские матчи...

Хоккей — это такой вид спорта, который требует к себе каждодневного внимания и привлечения большого количества денег. Об этом уже упоминал: чтобы создать классную хоккейную команду должен сложиться ряд условий — в одно время и в одном месте. А именно, когда ВСЕ — игроки с тренерами и руководством команды, предприятие, которое финансировало хоккейный клуб, областное руководство, весь город вплоть до рядового болельщика — были объединены одной большой целью и идей.

При этом немаловажную роль играет личный контакт тренера и руководства. Так, к примеру, Николаю Эпштейну удалось в маленьком подмосковном Воскресенске создать первоклассную команду — и только потому, что директор химкомбината был его другом и поддерживал во всем. А в команде ЦСКА тренер Анатолий Тарасов был в очень хороших отношениях с командующим Вооруженными Силами СССР. В Усть-Каменогорске все это тоже сошлось воедино".

Хоккейный Сталинград, или сМЕЛость города берет
Вадим Куликов: «1962-1964 годы, до прихода тренера Баулина, были периодом становления команды на «крыло», которая уже тогда стала показывать первые «зубы»...

Поначалу мы даже не знали, в каком чемпионате, дивизионе будем участвовать. По существу, это была простая заводская команда, о которой никто в хоккейном мире не знал и не ведал. И вот нам объявляют, что надо выступать в первенстве Казахстана. Помню, что мы играли в Семипалатинске, Темиртау, других городах — ну и, конечно, везде выигрывали с большим счетом. И в течение двух сезонов становились чемпионами Казахской ССР (справедливости ради, скажем, что к тому моменту «торпедовцы» Усть-Каменогорска уже прочно и безраздельно властвовали на казахстанском пространстве, просто к 1962 году команда значительно обновилась, и с каждым годом стала прибавлять, показывать другой, еще более качественный, уровень хоккея — прим. авт.).

Запомнилось, как нас награждали наручными часами «Полет». Но самое главное событие было впереди, когда по чьей-то инициативе нас допустили играть в финале первенства России. Видимо, — как чемпиона Казахстана. После чего, в январе месяце 1963-го, мы приезжаем на финальные игры первенства РСФСР в Курган. Если сказать по правде, то над нами поначалу смеялись. Ведь у нас не было хороших хоккейных свитеров, играли мы в простых хэбэшных майках, а номера писали на спине мелом. Но когда закончился турнир, и «Торпедо» заняло первое место, то, как говорится, перед нами за версту стали шапку ломать. Вот с этого момента, можно сказать, мы почувствовали, что мы можем и должны выигрывать.

...Во всех играх в Кургане, где по существу и решалась судьба БЫТЬ или не БЫТЬ, все ложились костьми — как в битве под Сталинградом. Ведь для того, чтобы далее продолжить участие в переходном турнире, который потом состоялся в Томске, надо было занять, как минимум, второе место. И хотя мы проиграли хозяевам, но затем всех остальных «сделали» и с первого места вышли в финал, где стали вторыми. Однако этого хватило для участия на следующий год в классе «Б». В Кургане я был признан лучшим защитником и получил приз, а в Томске Юра Опарин — бесстрашный защитник. А как он шел на силовой прием — это Смерть! Я бы не хотел быть на месте того нападающего и в этом плане многое у него перенял. Всех уже и не припомню по фамилиям, но могу сказать, что тогда у нас игроки в основном были из Новосибирска, мои земляки — все хорошо катались на коньках, были физически очень крепкие ребята. Володя Жирнов — мой напарник по защите, очень порядочный в жизни и надежный в обороне (по окончании игровой карьеры — тренер в Темиртау, а затем в Астане, заслуженный тренер РК — прим. авт.). У Валеры Зайцева немного были погрешности в катании, но в желании победить ему не откажешь. Юра Чернявский (выступавший еще и за футбольное усть-каменогорское «Торпедо» — прим. авт.) — ему я очень благодарен, что он приучил меня работать самостоятельно круглый год. И буквально через два сезона я стал на голову выше и по игре, и по физическим данным. Таскал штангу, бегал кроссы с поясом 10 «кэгэ» по 10 «кээм». Неслучайно в то время я без замены играл больше половины игрового времени. В воротах играл Валера Бордюг. В нападении — Эдик Петровский, Юра Тархов, Евгений Киселев, Гена Тихонов, Стас Бахарев, Олег Домрачев, Николай Коняхин (к ним можно добавить Валерия Андреева, Юрия Дзюбу — прим. авт.).

Вот этим парням и надо ставить памятник за развитие хоккея в Усть-Каменогорске. Одна ошибка — и ты за бортом, а на следующий год — ищи-свищи ветра в поле. Так мы начали восхождение по хоккейной лесенке...

С приходом Юрия Баулина в «Торпедо» произошел резкий перелом, по существу, — от хорошей заводской команды к профессиональному хоккейному клубу... Повторюсь: дисциплина как в «Освенциме», шаг влево-шаг вправо — и готов, спекся, улетел из команды.... Это кошмар! И когда заканчивалась тренировка, то поначалу еле-еле ползли в раздевалку и в туалет ходили с табуреткой, потому что ноги не гнулись. А сколько было споров между собой — на тренировках и после. Но Баулин это только приветствовал. Спорьте, зато, когда найдете истину и взаимопонимание, появится рисунок игры. Но никто тогда не ушел сам из команды — все сопели и работали...

В то время мы боялись остаться без команды. Это не потерять работу — хуже. На заводе в цехах работяги получали до 500 рублей, а мы за все время моего пребывания в «Торпедо» — твердо 150 «рэ», и ни копейки премии за выигрыш. А вот за команду держались как за святую реликвию. Такие были у нас порядки...

Признаюсь честно, самую большую свою ошибку в жизни совершил, когда ушел из Устинки.

Рамиль Валиулин (Москва), экс-форвард «Торпедо» 60-х: «Кулик — боец и пахарь до мозга костей. Все соперники побаивались встреч с ним на площадке. Вместе с тем — коллективный игрок. У него могло быть большое будущее, его звали в ведущие московские клубы, но он преданный команде человек, с сильным характером — на поле и в жизни. Никогда не оставит друга и товарища в беде. Его любили и уважали партнеры, превозносили болельщики. И по праву».

О товарищах
Вадим Куликов: «Начиная с сезона 1964-65 годов в команде начали происходить перестановки игроков, и появились вновь приглашенные. Например, Володя Толстик — защитник из челябинского «Трактора». Он был постарше нас на 6 лет, очень надежный и опытный в игре, и, самое главное, был очень покладистым в жизни. Знаете, как дед в семье. Как приятно было с ним общаться. Володя Шепелин тоже из «Трактора» — молодой задиристый нападающий. Такому палец в рот не клади — откусит. Приехали из Москвы, из молодежки «Крыльев Советов» Валя Гуреев и Витя Замонин, из «Локомотива» — Виктор Величкин. В 1966-м из Омска — Рафик Валиулин и Валера Кириченко, из Горького — вратарь Володя Савосин, молчун — он говорил, наверное, два-три слова в день. Из Ангарска прибыл его коллега Саша Пудовкин, из Новосибирска приехал Виктор Счус. Вы знаете, попав в наш уже сформировавшийся коллектив, они сразу же приняли как бы наш устав: работа, прежде всего, и порядок рождают класс. Ну, конечно, знаковым событием стало то, что в команду тренером был приглашен Ю. Н. Баулин...

С 64-го или 65-го мы регулярно стали выезжать на ледовые предсезонные сборы — то в Киев, то в Минск, то в Москву. Но особенно приятно было приезжать в Киев. Мы там находились два месяца, и жили первый месяц в гостинице «Первомайская», а второй — в гостинице «Москва», потому как если оставаться в одной, то вступал в силу двойной тариф за проживание. Ну, и у нас уже сложилась такая традиция. Месяц работаем как голодные волки, а в конце перед переездом — баня со всеми «последствиями». В конце второго месяца — то же самое. А у нас при Баулине был уговор, что я полностью несу ответственность за молодого Паладьева, и вот потому он обязательно селил нас в одном номере. Ведь мы играли в одной паре. Номер у нас с Женькой был по тем понятиям дорогой и современный — на двоих со всякими прибамбасами и, конечно, с ванной комнатой. Как сейчас помню: взяли мы с ним за окончание сборов литр рома кубинского, а утром уезжали в Усть-Каменогорск. Ну, после баньки «приняли» в номере и пошли не помню к кому — то ли к Семыкину, то ли к Шепелину, а как раз в этот момент расселялись сборная девушек по подводному плаванию. Ты представляешь, что началось — и я потерял Женьку из поля зрения где-то на час! Ну, думаю, увела куда-нибудь подруга. Возвращаюсь в свой номер, открываю и слышу — что-то журчит. Смотрю, в комнате Женьки нет. Я в ванную, а там лежит мой напарник и уже хлюпает ртом воду. Вытащил его, положил на колено, животом он все опорожнил вместе с водой — и уложил на койку. Утром послал напарника убирать ванную, он меня спрашивает — а что с ним приключилось? Ну, я ему рассказал, что это счастье, что пришел в номер вовремя, а то даже и не знаю, остался ли Женька живой бы после этих сборов?..

Ах, каков был москвич Витя Величкин, который перешел к нам из «Локомотива»! Настоящий лидер команды: какие забивал голы, как безбоязненно лез на пятак! Я вспоминаю один момент. Играли мы с «Сибирью» с Валерой Агофоновым в составе, которого прекрасно знал по Новосибирску, где он был первый хулиган, ну, и в хоккей играл неплохо. Так Виля (прозвище Величкина — прим. Авт.) просто затерзал оборону «Сибири». Ну, и Агафон начал его окучивать — то подножка, то палкой ткнет в зубы. Смотрю, Виля сел, матерится и говорит: «Сейчас состоится вынос тела». И вот игровой момент. Витя несется к шайбе, а за ним Агофон, вот чуть-чуть — и он вставит ему клюшку в спину. В это время Виля делает резкий разворот и, получается, — тому навстречу с локтем. Больше я не видел, чтобы так падали. Агафон сначала медленно осел на колени, а потом носом в лед, его на носилки — и в раздевалку, с тех пор я его не видел. Но со стороны все выглядело в пределах правил.

А Володя Толстик! Нос опустит вниз, шлем на глаза — лучше не подходи. Валя Гуреев сразу прижился — был очень техничный с хорошей обводкой, с нацеленностью на ворота. Потом в московский «Спартак» ушел (после дебюта в «Торпедо» выступал за ленинградский СКА, «Спартак» и австрийский «Капфенберг», впоследствии являлся наставником саратовского «Кристалла», молодежных сборных СССР и России, «Спартака», «Северстали», ХК МВД, воскресенскго «Химика», женской сборной России, стал заслуженным тренером РФ — прим. авт.). Помню очень обидный момент. Играли мы в Омске «Авангардом». Выходит Валька один на один с вратарем — не забивает и со злости с матом ломает клюшку о верхнюю штангу ворот. А судья был рядом и услышал, «дает» ему до конца игры, да еще и в протокол заносит. И вот его на дисциплинарную комиссию — в Москву, где ему влепили, кажется, две игры дисквалификации (к слову, именно за удар спартаковца Гуреева у борта с нанесением серьезной травмы, Борис Александров, выступавший за ЦСКА, был дисквалифицирован, о чем сам сильно сожалел и попросил прощения у старшего экс-торпедовца, и тот, вроде бы, его простил, а затем олимпийскому чемпиону все же разрешили выступать в дальнейшем — прим. авт.).

Рудик Документов был из Челябинска и намного старше нас. И, конечно, Баулин взял его в команду для укрепления игры в нападении. У него был сумасшедший бросок. Он выступал на месте центрального, и у него была такая привычка: как только к нему попадала шайба на пятак для броска, он кричал «Ага!» — и в этот момент все падали, а вратарь убегал из ворот. Бросал он всегда «глазные», то есть верхом и очень сильно. И, если попадет в лоб, то считай, что расстался с хоккеем. И вот, как только мы слышали «ага!», то вся наша скамейка запасных падала с хохоту.

А сколько доброго принесли в наш казахстанский хоккей такие величины, как Олег Домрачев из Новосибирска, капитан «Торпедо» — честный, смелый, очень скромный и справедливый как человек и спортсмен (заслуженный тренер КазССР — прим. авт.). А возьмите других новосибирцев: Юру Тархова, давшего старт Борису Александрову и Юрию Леонову (заслуженный тренер КазССР — прим. авт.), Стаса Бахарева — прекрасного игрока и судью Всесоюзной категории. Или Валеру Кириченко из Омска (заслуженный тренер РК — прим. авт.), всю жизнь посвятившего себя усть-каменогорскому и казахстанскому хоккею. Таких личностей много в Казахстане!

Всех не упомнишь. Но скажу прямо: в разведку с ними пошел бы без оглядки. И мое мнение не изменилось, несмотря на то, что мне уже 70.

Виктор Величкин (Москва), экс-нападающий и бомбардир «Торпедо» 60-х (в 61-м входил в список 33-х лучших хоккеистов СССР в составе московского «Локомотива»): «В те годы у нас была, пожалуй, лучшая защита в первой лиге: Счус, Толстик, Опарин, Паладьев, Куликов, Бахарев, Кириченко. Но и среди них Вадим Куликов выделялся, был лучшим — настоящий боец, обладавший необыкновенной сибирской силищей, но одновременно с тем — подвижный, резкий, азартный защитник, сочетавший при этом разум и горячее сердце, в том числе вне площадки. К делу относился серьезно, режим не нарушал, часто выступал на собраниях, особенно перед ответственными поединками, товарищи неподдельно уважали его за прямоту и справедливый подход, прислушивались к его слову».

Вот тебе и «сельпо»
Вадим Куликов: «Не помню точно, какой год — кажется, 1964-й. Играем в Тагиле. У них в то время тоже была приличная команда. Конечно, их лидер в нападении Коля Новиков — центровой, ну просто красавец. Два брата Семеновых, Бескашный, два защитника из «Крыльев». У них почти вся «бригада» была из Москвы. Игры с ними у нас всегда были кость в кость, до крови. И вот идет заруба, заканчивается третий период, и мы ведем 5:4. До конца остается пять минут. Ну, думаем, отстоим победу. Вдруг смотрим на табло, а там время ушло на десять минут назад. А у них такое табло стояло над лицевой трибуной: посередине общее время, которое отсчитывают механические стрелки, а по краям по два счетчика штрафного. Так вот, болелы забираются наверх этого табло, снимают валенок, привязывают к нему веревку, одевают на стрелку и дергают вниз — сколько надо, столько и убавят время. Короче, мы играем и играем, конца краю нет. Надо сказать, нас всегда в Тагиле судили судьи из Риги, а поезд в Свердловск уходил часов в 11 вечера — один раз в сутки. И они всегда ехали этим же поездом. Так Алик (капитан Олег Домрачев — прим. авт.) им и говорит: «Мол, что за дела? Еще немного — и на поезд опоздаем!». А они только плечами пожимают. И вот, наконец, Коля Лысаков забивает шестой гол — 6:4! Ну, болельщики поняли: теперь им «ловить» нечего, подвели тут же стрелки как положено и... игра быстренько закончилась...

Поначалу нас в хоккейном мире не признавали. Как только ни называли — «сельпо», «медвежий угол». Помню, как в 66-м под руководством тренера-словака Моттла к нам впервые приехали рижане (аккурат из Новосибирска, где они «взяли» три очка у СКА) — все такие пижоны в бобриковых шапках и пальто с такими же воротничками, нос кверху: «Где эта Устинка, что за деревня? Коня привязать негде!». Даже на раскатку не вышли. Были сильные морозы, 35-40 градусов. Ну, мы и встретили их, как полагается, дали им по «соплям» — дрались самым настоящим образом, ведь в то время правила позволяли более жестко вести силовую борьбу. Отгребли они от нас в двух матчах по полной (3:0 и 7:2 — прим. авт.). После чего вмиг к нам отношение поменялось. Мне они лично сказали так: «Приедешь к нам в Ригу, живым с поля не уйдешь!». В гостях мы уже поменяли тактику: не стали ввязываться в стычки и снова выиграли обе игры (5:2 и 4:3 — прим. авт.). Но все же без драк не обошлось. Помню, их игрок Андрис Хенделис врезался в меня сзади с разбегу, я упал, но успел в падении врезать по челюсти Андрису Бушу.

Или вот еще. Кажется, это был сезон-1965/66, мы поехали на игры в Ангарск. Добирались очень тяжело. Была очень холодная зима и туманы. Приехали ночью — и как было приятно, что нас сразу отвезли в заводскую столовую и сразу накормили за счет хозяев. Отвезли в гостиницу. Утром встаем на раскатку, а на дворе минус 54. Ты можешь себе представить такую морозяку? Судьи звонят в Москву — просят отменить матчи и перенести их на конец сезона. Но нам говорят, чтобы играли шесть периодов по 10 минут. И вот мы впервые и, наверное, один раз в жизни играли такой матч (во всяком случае, такого больше не припомню ни в своей жизни, и не слышал, чтобы столько играли). Коньки в такой мороз не катят. Приходится все время бежать. Я не помню счет этих встреч (15-16 ноября: 2:2 и уступили 4:6 — прим. авт.), но зрители на них были — где-то тысячи три-четыре. А на второй день было под сорок, ну, это считалось по тем временам в норме, и уже играли в три периода.

И еще помню сильные морозы в Усть-Каменогорске — это примерно в те же годы. Так вот, после игры снимаешь носок с ноги — и зачастую с пальцев и с тех мест на ступне, где проступали металлические заклепки в подошве, вместе с ними сдиралась кожа. Но на это никто даже не обращал внимания.

Юрий Тархов (Усть-Каменогорск), заслуженный тренер Казахской ССР, Почетный гражданин г. Усть-Каменогорска: «Как хоккеист — самоотверженный, лед грыз зубами, не жалея себя, стеной стоял за команду. Если кого-то из товарищей задевали на площадке, первым бросался на выручку. Был очень требовательным к себе, держал себя в постоянной форме, и того же требовал от партнеров. Если кто-то из них работал спустя рукава, мог схлопотать не по-детски. Вообще, команда „Торпедо“ тех лет отличалась особенностью — кто бы ни приходил в коллектив, почти все вливались в него прочно и старались соответствовать сложившимся требованиям.

Как человек — надежный, в трудную минуту всегда мог прийти товарищу на помощь. Прекрасный семьянин, однолюб. Первая жена Алла болела около 10 лет, и он всегда был рядом, занимался воспитанием ее младшего брата, вырастил замечательную дочь (Наташа 1973 г. р., сейчас живет в Новой Зеландии, Австралии и растит 15-летнюю внучку Вадима Алексеевича — прим. авт.). Крепкий брак и со второй супругой Натальей, с которой живет в Алматы».

Заслуженные труженики
Вадим Куликов: «С 1968-го по 74-й я был капитаном команд Алма-Аты. В те времена очень строго подходили к дисциплине и моральному климату в командах, каждый год капитаны и комсорги команд мастеров вызывались в Москву для отчета. Там же проводилось что-то вроде семинаров, и мы всегда присутствовали на этих лекциях. На них выступали все ведущие тренеры СССР. Как было интересно и познавательно. Особенно я любил, когда выступал Анатолий Тарасов. И еще запомнилось одно, считаю, очень правильное выступление Н. С. Эпштейна — замечательного человека и тренера команды «Химик» Воскресенск. Суть его выступления сводилась к теме присуждения почетных званий в хоккее. В то время он уже понимал и просил через Совет Министров СССР разрешить присваивать звание «Заслуженный мастер спорта СССР» и «Заслуженный тренер СССР» не за занятые места на чемпионатах Мира и Олимпиадах, а за заслуги перед своим Отечеством. В дальнейшем он развивал такую мысль: многие спортсмены и тренеры всю жизнь честно трудились и приносили колоссальную пользу нашему государству, воспитывая своим примером просто нормальных и здоровых граждан своей страны. И зачастую будущие чемпионы как раз получали первые понятия о спорте от этих людей. Так вот, таких тружеников и надо награждать, присваивать им почетные звания. А мы что, боимся написать об этих людях, гражданах нашего Казахстана в газете или в интернете? Я просто перечислю некоторые фамилии: Борис Бураков и Леонид Коган — Алматы, Роман Шхалахов — Темиртау, отец и сын Сингатулины — Петропавловск. Еще один детский тренер из Караганды — не могу вспомнить фамилию. Да их много — ими надо гордиться, ведь это наш генофонд, который надо сохранять. А сколько таких личностей в хоккее в Усть—Каменогорске, Рудном и других городах. О них надо рассказывать днем и ночью. Вот как раз в своих воспоминаниях и хочу рассказать правду об этих прекрасных и незаслуженно забытых людях. Многих уже и в живых нет...

За последнее время во всех СМИ со смаком муссируется тема истории хоккея в Казахстане. Но истинную правду, наверное, знают немногие. Печатаются всевозможные высказывания приезжих легионеров и молодых приезжих хоккеистов о том, как им нравится жить и играть в Казахстане. Приводятся их биографические данные — кто такой, откуда родом и пр. А вот о своих казахстанских первопроходцах нет никаких данных и исторических документов. Как будто весь казахстанский хоккей прилетел к нам из космоса, всегда состоял и держится только на легионерах. Это в корне неправильно. У нас всегда были преданные хоккею люди, и надо как можно больше писать о них. Ведь это наша гордость, наша история. Просто очень обидно за простых тружеников, которые в любое время и любую погоду шли к своим детям, чистили и заливали лед для занятий с ними. Но про них забыли...

Это, конечно, право каждого журналиста выбирать себе тему для очерка. Но можно точно сказать с уверенностью, что если взять всех легионеров и, поставив их на весы напротив Олега Домрачева, спросить: «Кто больше сделал для всего хоккея Казахстана — и как игрок, и как тренер?», то, безусловно, чаша Олега намного перетянет всех этих гастарбайтеров.

Приведу один пример. Когда спросили Олега Домрачева, почему он не оформил дополнительные выплаты к пенсии за подготовку высококлассных спортсменов, он ответил, что не собирается этого делать, так как другие бабушки получают еще меньше него. И не стал этого делать. Теперь могу спросить Вас. Вот как после этого надо относиться к игрокам тех лет?

Да... Из тех, кто жив на сегодняшний день и живет в Казахстане, из числа торпедовцев 60-70-х осталось всего трое: Юра Тархов, Валера Кириченко и я, до мозга костей фанатов хоккея, патриотов Устинки. Не случайно Юране в 2011-м году присвоили звание «Почетного жителя Усть-Каменогорска». В Москве — Валиулин, Величкин, Курилов, Гуреев«.

Сергей Иванович панкратенков (Усть-Каменогорск/Алма-Ата), до 1967 года завотделом строительства ВК обкома КПСС, 1-й замминистр Минсельстроя Казахской ССР: «Хоккей и Вадима Куликова я полюбил еще работая в строительстве, а затем и на партработе в Усть-Каменогорске. Когда уже трудился в должности первого замминистра Минсельстроя в Алма-Ате, нас судьба свела вновь. Ведь мне довелось курировать „Енбек“. Помогать команде встать на ноги — ставками, машинами, квартирами, ввели в строй базу. И, как настоящему капитану, Куликову до всего было дело. Он был классный игрок, мощный, как скала, о которую разбивались атаки неприятеля. Как человек — честный, порядочный, добросовестный, никогда не заискивал перед начальством. Он из тех, кто может сам дать оценку происходящим событиям, людям. Особенно это проявилось в послеигровой период жизни, когда он работал начальником команды и тренером. О таких говорят: с ним можно идти в разведку».

Николай Лысаков (Алматы), экс-нападающий «Торпедо» (1964/65) и алма-атинского "Автомоблиста"/"Енбека«: «С Вадимом впервые я познакомился в Усть-Каменогорске, где провел неполный сезон и из-за травмы вернулся в родной Новокузнецк, потом — армия в новосибирском СКА, откуда в 70-м перешел в алма-атинский „Автомобилист“, через год ставший „Енбеком“, где мы с ним играли вместе до распада команды в 75-м. Все это время он был ее капитаном и безоговорочным лидером. Как игрок — не признавал авторитетов на поле, мог жестко встретить любого соперника — левым плечом вперед, но соблюдая правила. Силового плана защитник, мне он чем-то напоминает бойца Федора Емельяненко. Любил подключаться в атаку и всегда играл с „головой“. Он жил хоккеем, посвятив ему практически всю жизнь. Бился за команду. Если надо, мог вступиться за товарища и в разговоре со старшим тренером Юрием Саалем. Справедливый и прямой — и не всем это нравится. Но уважают — точно.

Признаться, ко мне он относился немного снисходительно, особенно поначалу. Ведь я ростом 1 метр 66 см, приходилось „брать“ скоростью и техникой. Но в 72-м стал лучшим бомбардиром „Енбека“, провел 27 шайб — и отношение потеплело. Врезался в память один эпизод, связанный уже с алма-атинским клубом. Мы играли, кажется, в Казани. Счет был ничейный, и в конце встречи у обеих дружин с поля удалили по два игрока. В общем, осталось нас по трое на площадке, и мне удалось забить решающую, выигрышную шайбу. Вадим Куликов подъехал ко мне и как-то тепло, по-отечески меня расцеловал, что до слез было приятно. Это говорит о его человеческих качествах».

Уроки жизни
Вадим Куликов «В 1979 году по заданию республиканского Спорткомитета мне довелось заниматься созданием во второй раз с нуля команды «Енбек».

Вышло решение ЦК Компартии Казахской ССР возродить хоккей в Алма-Ате — и вперед! Ну, конечно, все надежды были на моих друзей по «Торпедо», и я поехал в Усть-Каменогорск. Обратился за советом к Олегу Домрачеву, Юрию Тархову, Володе Гольцу. Когда увидел этих голодных до игры молодых волчат, понял, это второй шанс у Казахстана. И, надо сказать, приехал вовремя: через неделю их не застал бы, так как у многих уже были приглашения и билеты в другие хоккейные города России и Беларуси. Пришлось вести переговоры — с ребятами и их родителями. И мне поверили, так как знали меня еще по игре за «Торпедо».

Не буду хвалиться, но в то время я, как начальник команды, определял их заработную плату, и молодые мальчишки стали получать около 300 «рэ», а это в 1980 году были приличные деньги. Но главное — в другом. Это были лучшие выпускники хоккейной школы «Торпедо» того времени — смелые, бесстрашные, с изумительным катанием и владением клюшкою. Но невостребованные в команде мастеров (это тоже показатель качества школы Устинки — питомцев на «выхлопе» было столько, что в «основе» для всех места не хватало, она ведь не «резиновая»). Судите сами. Володя Бородулин, Юра Леонов, Саша Саломатов, Сережа Селедков, Дима Филиппов, Витя Федорченко, Сергей Старыгин, Игорь Беляевский, Сережа Девятков, Юра Лукьянов и другие — каждый из них стал личностью в хоккее! Для Алма-Аты это был ну просто подарок судьбы. Скажу откровенно, если бы этих ребят сумели сохранить в «Енбеке» — это была бы банда похлеще «Торпедо», с которым уже тогда алма-атинцы стали играть на равных, а то и обыгрывать земляков (недаром Юрий Леонов в своем интервью признавался, что когда «Енбек», костяк которого составляли молодые устькаменогорцы, приезжал в родной город, местные болельщики не знали, за кого болеть, ведь в обеих дружинах играли свои — поэтому, кстати, аплодировали тому, кто забивал и сыграл красиво в том или ином моменте, неважно из какой он команды — прим. авт.)...

Как развивать хоккей в Казахстане? Наверное, было бы правильно немного изменить положение. А именно — обязательно включать в заявку команд, протокол матча и участие в игре не игроков с казахстанским гражданством, а молодых игроков-выпускников ДЮСШ государства Казахстан. Потому что «выписать» сейчас казахстанское гражданство не так уж и сложно. За нарушение данного пункта строго спрашивать с судей и комиссара матча, засчитывать командам-нарушителям поражение, а на руководство клуба налагать большой штраф. И ежегодно сокращать количество легионеров на 2-3 игрока, остановившись на 5 легионерах. Но для того, чтобы проводить такую политику, надо в корне пересмотреть отношение к детско-юношескому хоккею в Казахстане. И тогда раз и навсегда исчезнет повод искать причину неудачных выступлений в других. Человек сам себе делает счастье и несчастье. Необходимо строить свои модули, учить и воспитывать судейский корпус, тренерам иметь возможность проводить занятия с учениками и учить хоккею, а не скоростному бегу на коньках. Работы здесь непочатый край. Это и будет называться РАЗВИВАТЬ хоккей. Этим как раз и занимались в детском хоккее в Усть-Каменогорске в те лучшие времена, о которых все вспоминают с таким наслаждением...

Говорю о той боли и обиде, а, вернее, о том, как неправильно создается мнение о роли Усть-Каменогорска в создании и дальнейшем развитии хоккея в Казахстане. Я недавно смотрел передачу о В. Высоцком. Ну почему при жизни этому величайшему поэту, певцу, гражданину государство не помогало в его творчестве? Ведь это золотой фонд, достояние и наследие России, всего Союза. И мне кажется следующее. Он своей гражданской позицией кому-то очень мешал, и была выбрана определенная политика в отношении Высоцкого. Было сделано все, чтобы как можно быстрее свести его в могилу. Что, в конечном итоге, и сделали. Ну, немного поплакали, по-быстрому похоронили и вроде как стали забывать. Но народ не обманешь. Прошло более 30 лет и, оказывается, этот человек, его песни и стихи, вся его жизнь у всех слоев населения Росси и всего бывшего СНГ вызывает восхищение и уважение — несмотря на все отрицательные моменты в его биографии. И начинаются запоздалые крокодиловы слезы по поводу скоропостижной смерти и такой безвременной утраты этого уникального для всего мирового сообщества человека. Все это напоминает ситуацию с уходом Бориса Александрова. Вот уж, поистине: что имеем, не храним, потерявши — плачем. Как можно было опустить ниже плинтуса весь хоккей в Усть-Каменогорске за последние 10 лет? Ведь это уникальный город и, можно сказать, единственный в своем роде в мире, который за четыре года почти вошел в элиту хоккея СССР — это чемпионат 1966 года. Сотни его воспитанников играют во многих командах — от бывшего СССР до нынешних представителей постсоветского периода, а также в Канаде и хоккейных клубах Европы. И вот задаюсь вопросом. При таком отношении к усть-каменогорскому хоккею, как относились к Высоцкому, надолго ли хватит резервов Устинки?

Об историческом значении усть-каменогорского хоккея в Казахстане хочется сказать отдельно. Это чисто мое мнение, но, как показывает общение, оно полностью совпадает с мнением всех истинных знатоков и болельщиков ВКО, да и других регионов, которые привыкли анализировать положение дел.

Несмотря на то, что я уже шестой год как отошел от действующего хоккея, — кстати, не по своей воле, — очень внимательно слежу за всеми движениями в казахстанском хоккее. И, конечно, в курсе всех дел, что происходят в «Торпедо», «Барысе», молодежке и других командах Казахстана. Да, пытаются создать команды, полностью составленные из легионеров, и выдавать это за развитие хоккея. Тем самым, не позволяя мальчишкам из Казахстана иметь возможность участия даже в таком турнире, как первенство нашей страны. Но это две большие разницы: создание в регионах команды, состоящей из легионеров на 90 процентов, и развитие хоккея в Казахстане.

Казалось бы, очень простой вопрос: а какой путь выбрать? Ведь есть примеры, как надо и в каком направлении развивать. Рядом Россия, а еще ближе собственная усть-каменогорская школа хоккея, которую многие великие мастера и специалисты называли одной из лучших в СССР, жемчужиной — и это признавали все. Но нас упорно толкают в противоположную сторону — и мы не сопротивляемся«.

Анатолий Титенков (Златоуст), экс-нападающий петропавловского «Металлиста» (70-80-е): «Он играл ведущую роль в петропавловской команде, выступая в паре с Виктором Кузнецовым. Физически крепкий защитник. Запомнился эпизод, когда он у борта играючи уложил на лед сразу двоих игроков команды соперника. Обладает изумительными личными качествами. К примеру, когда я получил травму в начале 80-х, помог мне устроиться на операцию к хорошему хирургу в Алма-Ате. Неимоверно преданный хоккею человек».

Владимир Минин (Свердловск), экс-защитник алма-атинского "«Автомобилиста» и «Енбека»: «Это настоящий мужик, работяга, воспитанный на лучших образцах времен Тарасова, Баулина. Не делец, главным для него были не деньги, а возможность играть. Когда я молодым 17-летним пареньком приехал из Свердловска в Алма-Ату, он сразу взял под свое крыло — и мы вместе играли в паре четыре года. За ним я, „сынок“, был, как за каменной стеной. Не дай Бог кому обидеть меня на площадке. Даже вне поля учил уму-разуму. К примеру, идем мимо лифта, а нам тренировочного льда не хватает. Он: „Надо постоянно работать над собой. Только тогда будешь расти, как игрок. Давай вверх коньковым или перекрестным ходом пробегись“... Уроки Алексеича пронес через всю свою жизнь».

Признание
За рамками этой статьи осталось еще многое, что поведал мне легендарный ветеран-юбиляр. Свое же нынешнее повествование о нем завершу его же словами, вернее, двумя выдержками, которые можно отнести не только в адрес усть-каменогорских, но и других болельщиков, специалистов и функционеров.

«В заключение хотелось повторить то, что сказал заслуженный тренер СССР и Казахской ССР Баулин во время своего приезда в начале 2000-х в Усть-Каменогорск: «...объективно, кроме Усть-Каменогорска и его знаменитой хоккейной школы, воспитанием хоккейных звезд никто не занимается. Повторю: не приобретением, а воспитанием! Можно, конечно, пригласить одно звено или даже целую команду поиграть за столичный или, к примеру, петропавловский клуб. На год или, от силы, на два. Ну, а дальше что? Ведь необходимо пополнять команду молодыми перспективными хоккеистами. И их опять „покупать“? Так никакого государственного бюджета не хватит! Был и остаюсь сторонником продуманной системы воспитания хоккеистов, начиная с детского возраста... Тренерский корпус — это разговор особый. Во всем этом важном деле не должно быть чисто коммерческого и дилетантского подхода. При желании может быть сформирована здравая государственная программа поддержки хоккея. Тем более, что Казахстан уже достаточно громко продекларировал приверженность здоровому образу жизни. Следовательно, если в Усть-Каменогорске и республике с хоккеем ладится, давайте на этот вид спорта смотреть с родительской любовью. И не бояться вкладывать деньги в его развитие».

«Перед глазами встает то золотое время, когда уже с пяти часов утра вокруг хоккейного стадиона начинали собираться наши болелы — перед большим щитом с таблицей первенства СССР, с шумом и руганью обсуждая, а что будет, если сегодня наши выиграют и на какое место передвинутся выше. И на душе становится тепло, как будто я сижу в раздевалке и готовлюсь к игре. Для таких болел, какие были в У-Ка, играть плохо считалось дурным тоном, за это мог и по горбу схлопотать от своих же товарищей по команде... Мне уже скоро 70, а сердце все также сильно стучит при этих воспоминаниях. Я благодарен своим болелам за их преданность и бескорыстную любовь к нашей команде, и мне кажется, что я не все успел для них сделать».

Вместо послесловия

Все из вышеназванных лиц передали самые наилучшие поздравления в адрес юбиляра с пожеланиями крепкого здоровья на долгие лета. К чему присоединяюсь и сам вместе с его многочисленными поклонниками. Тем более, что именно благодаря Вадиму Алексеевичу Куликову мы смогли многое узнать об истории усть-каменогорского и всего казахстанского хоккея. И не только.