Максим Жалмагамбетов: «Пеле тоже играл на инсулине»

Шесть швов друга

— Максим, мало кто ожидал, что вы окажетесь в «Иртыше», тем более что часть предсезонки вы провели в клубе первой лиги «Астана». Как же все-таки возник вариант с Павлодаром?
— Во-первых, с «Астаной» я только тренировался, речи о подписании контракта не было. Во-вторых, других реальных вариантов у меня не оказалось. Звали некоторые клубы, но я сразу интересовался задачами, а они у них были далеко не самые высокие. Сейчас все они борются за выживание. В итоге я дождался звонка из Павлодара.

— В интервью нашему изданию Талгат Байсуфинов рассказал, что вы были согласны на небольшую зарплату, хотя он ожидал, что вы откажетесь.
— А смысл был гоняться за деньгами? Да, мне предлагали в других командах больше. Но здесь решающим фактором стали задачи клуба, коллектив и возможность играть в футбольном городе. Ведь ни для кого не секрет, что в Павлодаре футболисты чувствуют себя хорошо во многом благодаря фанатам, которые постоянно их поддерживают. Мне Маруаныч (Талгат Байсуфинов — прим. авт.) сказал, что больших денег предложить не может, назвал сумму. Я дал согласие. Все довольно прозаично.

— Но ведь в первых матчах вы не попадали в стартовый состав, оставаясь на скамейке запасных.
— Да, это нервировало. Внешне я старался это не показывать, но в голове всегда свербило: надо играть, нельзя сидеть! Честно говоря, я уже подумывал летом сменить команду. Но тренер успокоил, сказал, что шанс непременно будет, главное — воспользоваться им. Да и Давид Лория постоянно поддерживал, не давал раскисать (смеется).

— Кажется, с Давидом Лория вы дружите с детства?
— Это точно. Сколько себя помню, столько его знаю. Мы с ним на выезде живем в одном номере, его присутствие в команде также повлияло на мой выбор в пользу «Иртыша». Он мне как брат, всегда подсказывает, поддерживает. Да и на поле у нас есть взаимопонимание. Например, если следует подача в штрафную и Дато кричит «Я!», то я тут же стараюсь освободить ему пространство для прыжка и в борьбу вообще не лезу. Просто знаю, что если он крикнул, значит возьмет мяч. Хотя в недавнем матче с «Актобе» я нанес ему травму — въехал ногой в лицо, было сильное рассечение, удар получился очень чувствительным. Но Дато доиграл, хоть ему и наложили шесть швов.

Догнать Балтиева

— В прошлом году главный тренер сборной Бернд Шторк сказал, что у вас такие проблемы со здоровьем, что неизвестно, можно ли вам играть или нет. Это правда?
— У меня диабет, и секрета из этого я никогда не делал. Причем, сколько играю, столько и болею. Это даже болезнью назвать нельзя. Скорее, образ жизни. Просто я нуждаюсь в инсулине, и все. И в мировом футболе мой пример не единичен. Король футбола Пеле тоже играл на инсулине, а полузащитник «Манчестер Юнайтед» Пол Скоулз вообще астматик. И таких примеров много, кто-то даже Олимпиаду выигрывает с диабетом. Но никто не ставит под сомнение их право играть в футбол. Более того, я делал специальный запрос в УЕФА, и там мне подтвердили, что ничего страшного в диабете нет, играть на инсулине не противопоказано.

— Но после слов Шторка у многих сложилось такое ощущение, что вы инвалид.
— Я не думаю, что он говорил обо мне в таком контексте. Видимо, просто объяснял, почему не берет меня в сборную, или еще что-то в этом роде. Конечно, его слова на мне благоприятно не сказались. Но и трагедии из этого я не делаю. Главное, что другие люди в курсе — ничего страшного в диабете нет.

— А из своего отсутствия в сборной трагедии не делаете?
— И тут никакой трагедии нет. Нормальное явление. Кого-то вызывают, кого-то нет. Это же футбол.

— Говорят, раньше футболисты ехали в сборную с большей охотой.
— Это вы про времена Пайперса? Тогда точно все рвались в сборную, летели по первому зову, хромые, косые, больные — без разницы. Я не говорю, что сейчас в нее едут без желания, я же не знаю. Да и не верю в такое: казахстанские футболисты мечтают о сборной. Это факт. Может быть, эти слухи распространяются из-за того, что команда играет менее удачно? Мало ли…

— За вашими плечами 29 матчей за сборную. Думаете, еще дождетесь четвертого десятка?
— А почему бы и нет? Крест на себе не ставил. Еще Руслана Балтиева догоню (смеется). В жизни всякое бывает. Тем более что я ее не доживаю, а живу. Мне 27, пока не старый. Думаю, «попылим» еще по старушке-Европе.

— Говорят, что лучший свой матч вы сыграли против команды Сербии, когда обыграли ее в Алматы. Вы ведь тогда противостояли грозному форварду Николе Жигичу и полностью его нейтрализовали.
— Если бы нейтрализовал полностью, то он не забил бы. Но он забил нам в конце встречи, пришлось понервничать. Бороться с ним тяжело, но проще в том плане, что знаешь: их хавы будут все забрасывать на него. Так что нужно было просто не отпускать Жигича далеко. Матч тогда был и в самом деле великолепный. Но лучшим я его назвать не могу хотя бы потому, что не мне оценивать свои действия.

— Кстати, перед этим на Кубке «Алма-ТВ» вас признали лучшим игроком турнира. С этим-то хоть согласны?
— Опять же, как я могу сказать такое? Это что, значит, я больше «пахал», чтобы мы победили, чем вся остальная команда? Просто так решили организаторы, мне было приятно. А на второй день в некоторых газетах стали писать: за что ему дали приз?

«Ребята, а вы откуда?»

— Говорят, с прессой вы не особо дружите, интервью даете редко.
— Честно говоря, вашего брата немного опасаюсь. Несколько раз приходилось обжигаться. Да и о чем говорить? Все же на поле видно. Понимаю, что это моя обязанность, что я должен соответствовать статусу профессионала. Но иногда вообще говорить не хочется, а журналисты начинают задавать какие-нибудь глупые вопросы. Например: «Какие чувства вы испытываете после победы?». Что я должен на это ответить? «Огорчение от того, что мы выиграли»? Помню, когда мы с Остапенко отправились играть в Бельгию, что только про нас не писали! Мол, съездили туристами, играли только в «дубле». И прочее. Но если вы не знаете, что там на самом деле происходило, почему мы не играли, то зачем вообще что-либо писать?

— А что там происходило? Почему не играли?
— Все просто. Нас приглашали при одном тренере, который захотел видеть в команде меня и Остапенко, рассчитывал на нас. Дело в том, что основной центральный защитник и нападающий «Антверпена» «сломались». И нас брали вместо них. Но пока мы в Москве оформляли рабочую визу (а оформляли мы ее долго — почти две недели), те парни вернулись в строй. И тренер из моральных соображений не стал убирать их в запас. Он нам это объяснил, сказал, что будет неправильным, если он сейчас уберет тех, кто «вкалывал» на сборах, и выпустит нас. Претензий у него к нам не было. Вот мы и «мариновались» в тамошнем «дубле». Забивали часто, Остапа там «Танком» прозвали. Мне удалось сыграть в одном матче за основной состав, выпустили на половину второго тайма. Вот и весь рассказ.

— Говорят, в Бельгии футболисты живут в отличных условиях.
— Да не только в Бельгии, во всей Западной Европе так. Во всем чувствуется профессионализм. Мелочей нет. Когда мы с Остапом приехали туда, нам сразу выделили машину, двухэтажный особняк в престижном районе. Правда, в этом доме с нами жил еще и африканец Сулейман Мамам. Кстати, он принадлежал «Манчестер Юнайтед», а «Антверпен» — это что-то фарм-клуба МЮ, который отдает свою молодежь в аренду, чтобы она набралась игровой практики.

— Различными чудачествами африканец не удивлял?
— Нет, Суля — нормальный парень, веселый. Был у нас один случай — как вспомню, так сразу на смех пробивает. Как-то рано утром в дверь раздался звонок. Я и Суля жили на первом этаже, а Остапу с женой отдали второй. И вот, я в эту рань пошел открывать дверь. Смотрю, стоит темнокожий парень, на английском спрашивает у меня, есть ли дома Суля. Я сказал ему, чтобы он проходил, а сам пошел звать Сулю. В этот момент Остап спустился посмотреть, кто пришел в такую рань. Увидел, что я тоже проснулся, и предложил попить чаю на кухне. А я уже собирался выразить свое недовольство тем, что нас разбудили, причем матом. Ну, как это обычно бывает, когда ворчишь, шутя. Но тут я споткнулся и выматерился из-за этого — ногой сильно ударился. И вдруг этот парень, который пришел к Суле, на чистом русском говорит: «Ребят, а вы откуда?». Мы с Остапом молчали с минуту. Не ожидали такого поворота событий. Хорошо, что я споткнулся, а то бы обматерил человека, не зная, что он все понимает. Оказалось, что парень этот долгое время учился в Томске на медика, поэтому на русском изъяснялся довольно хорошо.

— Вы ведь могли поиграть не только с Бельгии, но и в Норвегии.
— А еще в Словакии. После удачного сезона-2006 был интерес со стороны «Слована» из Братиславы, также ездил на просмотр в «Русенборге».

— Почему не сложилось?
— Много причин. Скажу, что оба варианта были вполне реальными. Но где-то по условиям не сошлись, где-то другие факторы. Всего рассказать не могу, сами понимаете.

Голландские штрафы

— Кстати, в 2006-м вы стали чемпионом страны в составе «Астаны», да к тому же больше всех забили в чемпионате за свой клуб.
— Да, тогда пацаны много по этому поводу шутили. Я ведь центральный защитник, а забил 8 мячей. Пайперс умел использовать сильные стороны каждого. Мы усердно работали над исполнением «стандартов». И получилось так, что я забил больше всех. Вообще, та команда была классная. Атмосфера в коллективе — праздник. Арно настолько раскрепостил команду, что мы не боялись никаких изнуряющих тренировок. Работали с огромным удовольствием.

— Правда, что голландец отменил систему штрафов?
— Не совсем так. Просто штрафы мы отдавали не деньгами. Например, опоздал на ужин — будь добр, покупай торт на всю команду. Еще что-нибудь нарушил — ведешь всю команду в кино. На деле вроде пустячок, а вы посчитайте примерно, сколько будут стоить билеты в кино на всю команду? То-то и оно! Зато расстаешься с деньгами не с таким сожалением. Что и говорить, Пайперс — великий психолог, да и фартовый страшно!

— В сборной то же самое было?
— Обстановка всегда была такая, что словами не передать. Например, если живем в отеле, то весь этаж ходуном ходил. Шум-гам, смех. Все заходят в комнаты друг к другу, дверей никто не запирал. Были свои заводилы. Тот же Смаков, Мура Тлешев. Как начнут шутить, так только за живот и держишься. Во время тренировок тоже всегда стоял смех, аура такая, как будто какой-то семейный праздник. И каждый в эту команду вливался безболезненно. Помню, пригласили в сборную Али Алиева. В один из дней сборов в Алматы Али накормил всю команду вкусным пловом. То ли сам приготовил, то ли заказал где-то. Но всем понравилось. Можно сказать, отметил свой вызов. И не было ощущения, что человек новый, — легко вписался. Тем более, его же все знают, он всех знает. Словом, я не смогу передать то, что тогда было. И повторить такое вряд ли возможно.

Подкаты Веретенникова

— В 2008-м «Астана» испытывала большие трудности с финансами. Сложно пришлось?
— Мне не так сильно, как другим. Я ведь пришел после первого круга, когда вернулся из Бельгии. А вот пацанам тяжело было. Володя Бесчастных звонил жене, чтобы она выслала денег. Потом раздавал всей команде, чтобы совсем ветер в кармане не гулял. Чего уж говорить — большой человек, с большим сердцем. Кстати, после того сезона я Новый год отмечал у него, в Москве. Пригласил в гости.

— А какое впечатление произвел другой известный российский бомбардир — Олег Веретенников?
— Профессионал. Очень порядочный. На тренировках «пахал» так, что молодежь была в шоке. В подкатах стелился настолько усердно, что потом все бедра ободранные. И это в 38 лет! Словом, пример для подражания. Прям как Дато. Тот тоже пашет так, что будь здоров. Ни одной секунды на тренировке не филонит.

— В прошлом году вы защищали цвета «Жетысу», но в чемпионате сыграли всего 8 матчей. Здоровье подвело?
— Все так думают. Не только в нем дело, с тренерами не сложилось. В подробности вдаваться не хочу, тем более что их там уже нет. Скажу лишь, что жалею не столько о том, что мало играл, а сколько о том, что пережил в этом клубе.

— Последние матчи «Иртышу» явно не удаются. Что случилось с командой?
— Целый комплекс проблем. В основном, кадровых. Все как-то накопилось: травмы, дисквалификации. Сами в шоке, не можем понять, как такое случилось. Вроде уверенно шли на втором месте, за «Тоболом» гнались. А тут сразу скатились на четвертое. Но за медали еще поборемся. У нас отличный тренер, он разберется, в чем дело, и все вернется на круги своя. Списывать нас со счетов явно рано.

— Говорят, вы и Давид Лория можете покинуть «Иртыш» и вернуться в Астану.
— Так далеко загадывать неправильно. Нам в Павлодаре комфортно, коллектив такой, что уезжать не хочется. Конечно, дома играть всегда приятно. Но, думаю, говорить о том, что мы точно переберемся в «Локомотив», — глупо. Да и вообще, не факт, что нас туда пригласят. А если и пригласят, то мы подумаем хорошенько. Если тренер пригласит, и не только потому, что мы столичные воспитанники, а именно будет заинтересован в наших профессиональных услугах, то подумать можно. А так — нет смысла. Повторюсь, уезжать из Павлодара желания нет.

«Увидели портрет — разрыдались»

— В начале сезона внезапно ушел из жизни ваш одноклубник Даниэль Роберт…
— Блин, не люблю я это вспоминать. Больно очень. Все еще переживаем из-за этого. Когда он умер, мы просто впали в шок. Ну не должно было такое случиться! Такой веселый парень был. За день до матча с «Кайратом» он купил себе новые бутсы, сказал, что старые оказались нефартовыми. И что в этих он забьет «Кайрату». Ничего не предвещало такого страшного происшествия.

— Вы ведь и с другим бразильцем, погибшим в Казахстане, играли вместе.
— Мендес был моим близким другом. Мы ведь играли с ним в «Женисе». Он в команде общался со всеми, но особенно близко — со мной и Антоном Чичулиным, мы же местные, город знаем как свои пять пальцев. Часто гуляли вместе. Когда нам с Антоном сказали, что он умер, мы были в шоке, в стрессовом состоянии. Но не плакали. Едем с командой в автобусе на базу. Грустим. А когда вошли на базу, то увидели портрет Мэны, с черной лентой. Тут не выдержали, начали рыдать, остановиться не могли, видимо осознали весь масштаб трагедии. На фото он улыбался. Таким он нам и запомнился — улыбчивым, веселым, открытым, добрым и честным.

— Максим, и все-таки, как думаете, возвращение в сборную реально?
— Конечно, реально. Тут ведь вопрос в чем — нужен ли я ей? Если будут нуждаться в моих услугах, то пригласят, если нет, значит, есть другие, посильнее. Значит, работать надо больше. Я что, один такой, обделенный? Многих ведь не берут. Но никто не опускает рук, все работают, ждут своего часа. Дело ведь не в том, что Пайперс ушел, а Шторк пришел. Мы играли, прежде всего, за страну, за ее честь, за свою честь, в конце концов. Поверьте мне на слово, от сборной никто не бежит, все будут ехать в нее по первому зову. Просто нужно дождаться этого зова. А если сейчас начнешь раскисать, то ни к чему хорошему это не приведет.