Матери объявили войну педофилу

Валентина Конрад, бывшая спортсменка, занималась подводным плаванием и современным пятиборьем, мастер спорта международного класса, серебряный призер чемпионата Азии:

— Валентина, почему вы написали обращения на имя министра туризма и спорта, начальника Алматинского городского управления физкультуры и спорта, а также начальника ЦСКА?
— Когда я узнала, что В-ев обивает пороги высоких кабинетов, чтобы вернуться в женскую сборную по современному пятиборью, где занимается моя 14-летняя дочь, я испугалась, что ее постигнет та же участь, что и меня. Я хотела, чтобы руководство приняло меры в отношении этого тренера, и поэтому изложила в своем заявлении все известные мне факты, касающиеся В-ева.

— Расскажите обо всем по порядку.
— Когда мне было 10 лет (я училась в 3-м классе), я пошла в подводное плавание. В те годы В-ев был тренером по этому виду спорта, и я попала к нему. Тогда же я столкнулась с его привычками. К примеру, он мог бесцеремонно зайти в женскую раздевалку, чтобы дать какое-то задание или что-то спросить. Мы с девочками, конечно, от стеснения закрывались полотенцами, а он будто не замечал этого. Для него было в порядке вещей обращаться к нам с нецензурной бранью, оскорблять, шлепать сланцами по ягодицам, да так, что оставались следы, и причины для этого находились разные — не так баллон взяла, не так выполнила задание. Также для В-ева было нормой плавать во время тренировок обнаженным.

Когда мне было лет 14–15, мы поехали на учебно-тренировочные сборы на Капчагай. Жили там в гостинице по три девочки в одном номере. Однажды после отбоя, который у нас был в 22.00, к нам в комнату постучал В-ев и сказал: «Конрад, зайди ко мне». Ничего не подозревая, думая, что он хочет посмотреть мой спортивный дневник или дать задание для утренней тренировки, я пошла к нему в номер. Когда я зашла, В-ев лежал голым на кровати. Он попросил сделать ему массаж. Я настолько была шокирована увиденным, что еле выдавила из себя: «Я не умею…» и убежала к себе в номер. Всю ночь не могла уснуть — так меня напугало его поведение. Но я никому об этом случае не рассказала, даже девочкам из команды, с которыми тесно дружила.

После этого В-ев меня не беспокоил — видимо, выжидал моей реакции и хотел убедиться, что ни подружкам, ни родителям я ни о чем не рассказала. Как-то он дал мне свои полотенце, майку и шорты и велел постирать их. Я отнесла эти вещи домой и отдала маме. Она, конечно, повозмущалась, но постирала и даже погладила. Когда я принесла их В-ву, то сказала ему о возмущении матери. Больше он мне не давал стирать свои вещи. Кстати, девочки в команде были для тренера не только прачками, но и горничными. В-ев заставлял нас ездить к нему на квартиру на Комсомольской-Байзакова и делать там уборку. У нас с девочками даже был установлен график уборки в квартире тренера. Однажды, когда наступила моя очередь, В-ев после утренней тренировки дал мне ключи от квартиры, я поехала к нему домой наводить порядок, а он пришел следом и начал склонять меня к интиму. Я тогда была несовершеннолетней. А он уже прекрасно знал, что я не скажу об этом родителям. А не говорила я им потому, что понимала — они заберут меня из спорта. Я и дальше продолжала тренироваться, и В-ев часто говорил мне: «Будешь со мной — будешь иметь все, не будешь со мной — у тебя не будет ничего».

— То есть, он постоянно склонял вас к интиму?
— Да. Если он говорил, что я должна приехать к нему, то я обязана была ехать. Мы, девочки, перешептывались на эту тему и знали, когда и какая спортсменка приезжает к нему. И В-ев, помню, не стесняясь, рассказывал мне о том, как провел время с той или иной девочкой из нашей команды, не упуская при этом все интимные подробности.

— Ваша мама не замечала, что вы, будучи несовершеннолетней, подвергаетесь домогательствам со стороны тренера?
— Нет. Ведь я молчала и ничего не рассказывала.

— И какова была цена за интим с несовершеннолетней спортсменкой?
— Были предложены спортивный костюм и амуниция. Также был еще один случай. Одно время мы не могли пользоваться сауной в бассейне, и тогда В-ев сказал: ту, которая будет хорошо тренироваться всю неделю, он поведет в другую сауну. Так как для спортсменов сауна — это та же тренировка (мы там разминаем и прогреваем мышцы), я всю неделю старалась, потому что готовилась сдавать норматив на мастера спорта. Через неделю В-ев объявил, что я вместе с одной девочкой из команды пойду с ним в сауну. Мы поехали в одну из гостиниц, и когда я хотела переодеться в купальник, как мы обычно делаем в таких случаях, он сказал, что никакого купальника не нужно, достаточно голышом завернуться в простыню, что мы с той девочкой и сделали. Когда мы сидели в сауне, зашли трое мужчин примерно одного возраста с В-евым, которые разделись догола и так же обернулись простынями (замечу, что тогда я была еще несовершеннолетней). Мы, испуганные, не знали, что делать. Нас спасло то, что неожиданно забежал еще один мужчина, что-то начал говорить В-еву, после чего тренер сказал нам, чтобы мы уходили, и дал нам пакет, полный фруктов. Утром, когда я пришла на тренировку, В-ев вел себя так, как будто ничего не произошло. Уже позже тренер начал объяснять мне: мол, если ты проведешь время со спонсором, он профинансирует твой выезд на старты за границу, а если с другим, то он поможет с экипировкой. Доходило до абсурда — он предлагал мне секс с другой спортсменкой, Л.Ш-вой, за 150 долларов, а если заснять это на камеру, то за 300.

Перспектива спать с «нужными людьми» меня пугала, и я начала искать выход из этого адского круга. В конце концов я приняла, как мне казалось на тот момент, правильное решение — в 17 лет вышла замуж, что называется, за первого встречного, чем шокировала своих родителей. Я думала: если у меня будет муж, то В-ев оставит меня в покое. Но я ошиблась. Через какое-то время я забеременела, но продолжала тренироваться, правда, в щадящем режиме, ведь посещение бассейна было полезно для будущего ребенка. Тут В-ев как ни в чем не бывало сказал, чтобы я приехала к нему. Я отказалась, и тогда он начал шантажировать меня тем, что расскажет обо всем мужу. Мне пришлось подчиниться его требованиям.

— До какого срока беременности это продолжалось?
— С начала беременности и практически до срока родов, до восьми месяцев.

— У вас не было тогда угрозы выкидыша?
— Была. На четвертом месяце беременности. Но все обошлось.

— Ваш первый муж догадывался о ваших отношениях с тренером?
— Не думаю, ведь я выкручивалась как могла.

— Не легче ли было уйти из спорта, чтобы избавиться от домогательств В-ева?
— Я «болела» спортом, к тому же у меня все получалось — результаты были хорошие.

— И вы ради этого готовы были терпеть В-ева?
— Из-за спорта я терпела все.

— Вы не думали о том, чтобы заняться другим видом спорта?
— Нет, об этом я не думала — для меня скоростное подводное плавание было смыслом жизни. Из-за домогательств В-ева я часто уходила из подводного плавания, но вновь возвращалась. А окончательно я ушла из этого вида спорта после рождения дочери.

— Когда вы начали заниматься современным пятиборьем?
— В 1998 году В-ев предложил мне заниматься современным пятиборьем, приведя в качестве главного аргумента то, что этот вид спорта является олимпийским. Я решила попробовать и с мая 1998-го начала тренироваться под руководством Юрия Григорьевича Токарева. Он относился ко мне как к родной дочери, ни разу не позволил себе даже голос повысить на меня. Тогда я поняла, что среди тренеров есть хорошие и порядочные люди. Все было прекрасно, пока в команде по современному пятиборью не появился В-ев. У меня тогда появилась мысль уйти, но я не хотела подводить Юрия Григорьевича и команду. К тому же впереди был серьезный старт — чемпионат Азии. На том первенстве наша команда завоевала «серебро». После награждения я сошла с пьедестала, сняла свою медаль и повернулась в сторону тренеров, чтобы подарить ее своему наставнику. И тут В-ев наклонил свою голову, чтобы принять эту награду. Я же прошла мимо него прямиком к Юрию Григорьевичу и отдала ему свою медаль, потому что именно Токарева считала своим тренером по пятиборью. И тогда я услышала, как В-ев сказал мне в спину: «Я тебя сгною!». И через некоторое время у меня отняли спортивный пистолет. Позже у меня забрали конские сапоги, начались другие мелкие пакости. В общем, я поняла, что В-ев не даст мне тренироваться, и в 1999 году я окончательно ушла из спорта.

— Тогда с его стороны были домогательства?
— Когда я занималась современным пятиборьем, то уже не встречалась с В-евым. Но его поведение оставалось прежним: он мог бесцеремонно зайти в женскую раздевалку, когда там, помимо нас, пятиборок и «подводниц», находились и фехтовальщицы. Последние вообще были в шоке от его поведения.

— Хорошо, вы написали спортивным чиновникам. Что они вам ответили?
— 2 сентября нас, родителей пятиборок — Л.Джиенбаланову, Л.Александрову, меня и бывшую спортсменку Ю.Крысину — вызвал к себе начальник Алматинского горуправления спорта Х.Хайдаров, который внимательно нас выслушал и сказал: «Извините, уважаемые мамы, но у меня рычагов давления нет. Да, я вас прекрасно понимаю, и я на вашей стороне, но ничего сделать не могу, обращайтесь в суд. Единственное, что я могу сделать, — это не заставить, а попросить В-ева написать заявление и уйти в отпуск без содержания на время разбирательства. Но он вполне может отказаться. А если я его уволю, он может подать на меня в суд». Понятно, что господин Хайдаров прикрылся законом и не хочет ничего делать.

— Вы чувствуете свою вину во всей этой истории с В-евым?
— Было много ошибок. И только с возрастом начинаешь понимать, что можно и нужно с этим бороться. И если раньше я боялась огласки, то сейчас не боюсь. Я рассказала своему нынешнему мужу о нелицеприятных моментах моей жизни. И он меня понял. Я знаю, что он поддержит меня, потому что он прекрасно знает нравы, царящие в спорте.

— Каковы ваши дальнейшие действия?
— Я буду писать даже президенту страны, чтобы оградить свою дочь и других детей от такого тренера. И вообще где гарантия, что В-ев не будет ходить по улицам и не подцепит какую-нибудь девочку, не запудрит ей мозги красивыми словами, а потом эта девочка окажется у него в постели? Мы подадим на В-ва в суд, и лично я намерена бороться с ним до конца.

Лариса Александрова, мама пятиборки Ксении Александровой:

— Я сама занималась спортом — греблей на байдарках и каноэ, мне посчастливилось тренироваться у таких грамотных и тактичных наставников, как Андрей Карлович Кефер, Петр Иосифович Гайзер. И когда моя дочь шесть лет назад стала заниматься современным пятиборьем, я даже подумать не могла, какой трагедией для нашей семьи это может обернуться.

Ксения — девочка амбициозная и целеустремленная, потому и тренировалась она очень серьезно. У нее были неплохие результаты, и в 2006 году она впервые поехала вместе с командой на учебно-тренировочный сбор в Китай. До этого она не выезжала за границу, поэтому я как мать волновалась за нее и постоянно звонила. Вначале все было нормально. Но через некоторое время я почувствовала, что у моей обычно веселой и позитивно относящейся к жизни дочери нет настроения. Спрашиваю, в чем дело, она отвечает: мол, у нее что-то не получается на тренировках, и ее постоянно ругают на собраниях. Я, как могла, подбадривала Ксению. В общем, она приехала со сборов в слезах и ничего рассказывать мне не хотела. Пришлось вытягивать из нее буквально по слову. Оказалось, из-за того, что Ксения якобы плохо тре-нируется, главный тренер В-ев наказывал ее следующим образом. Тренировочная база в Китае находилась на большом расстоянии от трассы, а во время послеобеденного отдыха В-еву нужно было ехать в город. Так вот, он ехал на велосипеде, а Ксения должна была рядом бежать кросс. В-ев доезжал до трассы, пересаживался на такси или автобус, а Ксения должна была на этом месте стоять и ждать его с велосипедом. Через несколько часов (!) он приезжал обратно, садился на велосипед и ехал на базу, а Ксения снова бежала кросс. И все это проделывалось неоднократно. Уже много позже я узнала, что причиной такого «наказания» был отпор Ксении на домогательства со стороны В-ева. Там, на УТС в Китае, В-ев шлепнул ее по ягодицам, Ксения возмутилась и дала ему по рукам. Он повторил свои действия второй раз и снова встретил сопротивление. Позже он пытался залезть руками к ней (несовершеннолетней!) под футболку, но опять получил отпор. За это моя дочь и подверглась психологическому прессингу со стороны главного тренера. Вскоре начались и другие проблемы. Ксения получала от ЦОПа деньги на питание — около 20 тысяч тенге. И как-то В-ев ей сказал: мол, спортсменок должны кормить родители, а эти деньги она должна тратить не на питание, а на спортивную форму и ежемесячно отчитываться об этом. Ксения сидела и корпела над таким «отчетом», в котором расписывала, за сколько она купила шапочку для плавания, купальник и другую амуницию.

— Вы пытались прояснить ситуацию?
— Да, однажды я поехала в бухгалтерию ЦОПа и спросила, почему моя дочь должна писать отчеты. На что работники бухгалтерии ответили, что деньги выдаются на питание, а не на форму, и за эти суммы никто отчитываться не должен.

— А самому В-еву вы вопрос об «отчетах» не задавали?
— Вообще, у меня, скорее всего, срабатывал комплекс, что моя дочь не такая великая спортсменка, чтобы устраивать шум. Я с ним разговаривала только по телефону, и, возможно, это была моя ошибка. В-ев на мой вопрос ответил: «Ваши дети должны приобретать форму сами, потому что в спорте тяжелые времена. А купальники и шапочки мы не успеваем выдавать, потому что в бассейне вода с хлоркой, и соответственно купальники быстро изнашиваются». Также по телефону я разговаривала с ним перед учебно-тренировочным сбором на Капшагае, куда я Ксению не отпустила.

— Почему?
— Потому что до этого на таком же сборе, как рассказала мне Ксения, они вместо того, чтобы тренироваться, убирали территорию базы. И я позвонила В-еву и прямо сказала, что на сбор свою дочь не отпущу. Он согласился. И вторая, основная, причина того, почему я не хотела отпускать с ним свою дочь, — его поведение на одном из родительских собраний, где, кстати, присутствовали только мамы. Он сначала говорил о наших детях, а в конце перевел разговор в другую плоскость — стал хвастать своими связями, которые помогают организовывать сборы, и своей… потенцией. Мол, он мужчина хоть куда. Меня это шокировало — я никогда не думала, что тренер может позволять себе такие вещи. После того собрания я поняла, что не все чисто в этом виде спорта, и начала сомневаться в этом человеке. Чуть позже мама пятиборки А.А-вой забила тревогу, и В-ева сняли с должности главного тренера.

Но и после этого проблемы моей дочери не закончились. Ксения неудачно выступила в Болгарии. Туда ездила тренер Людмила Шумилова — человек, который, на мой взгляд, равнодушно относилась к своей работе и к моей дочери. Вскоре после этого, видимо, с подачи В-ева родительница одной из пятиборок обратилась в Комитет по спорту с жалобой, где подробно расписала все старты за год, в которых приняла участие моя дочь. Она делала упор на том, что Ксения выше 38-го места в мировом женском рейтинге не поднималась, а значит, ее зря возят на старты и зря тратят на нее средства. Также эта родительница поставила под сомнение протокол соревнований в Бишкеке, где Ксения выполнила норматив мастера спорта международного класса. Моя дочь и так была расстроена неудачным выступлением в Болгарии, а тут еще это письмо. Видимо, она не выдержала такого прессинга, и что-то в Ксении тогда надломилось. Я перестала узнавать свою дочь, она была будто не в себе, и меня настораживало, когда она подолгу смотрела с отрешенным видом в окно. Хорошо, что я тогда была в отпуске — мне пришлось буквально караулить свою дочь. Однажды я гладила белье и посматривала на дверь комнаты дочери, дверь которой была с матовым стеклом, и мне было видно, что она делает. Ксения сидела на диване, потом встала и подошла к окну. Я внутренне напряглась — что-то было не так. Вдруг вижу, как она открывает окно и встает на подоконник. Я ринулась к двери и успела схватить дочь прежде, чем она спрыгнула с окна. Сейчас я с ужасом думаю о том, что могла потерять дочь навсегда… «Мама, он все равно не даст мне заниматься спортом», — сказала тогда Ксения, заливаясь слезами. Я попыталась объяснить ей, что В-ев ушел из пятиборья и больше не вернется.

Но я ошибалась. Этот человек вновь хочет вернуться в женскую сборную по современному пятиборью. И почему нас не хотят понимать спортивные функционеры? Во время встречи с начальником Алматинского городского управления физ­культуры и спорта Х.Хайдаровым он сказал нам, что они начнут проверять нынешнего главного тренера команды Валерия Кашельского, на которого поступила жалоба насчет экипировки. Странно получается: как только появилась жалоба в отношении Кашельского, которого уважают и дети, и родители, тут же начинается разбирательство, а когда пишутся жалобы на В-ева, то все чиновники разводят руками и говорят, что ничего не могут сделать. Но и это еще не все. Хайдаров и вовсе обвинил нас, сказав следующее: «Ну, вот вы все про тренеров. А где же ваша родительская ответственность? Почему вы не забрали своих детей из спорта? Неужели желание сделать из своего чада звезду выше безопасности вашего ребенка?». Меня его слова шокировали, и в тот момент я от растерянности не смогла сказать ни слова. А сейчас, после анализа нашего разговора со спортивным функционером, я хотела бы задать ему встречные вопросы: «А не лучше ли убрать этого тренера из спорта вообще, чтобы не было новых надломленных душевно и физически детей? В чем заключается ответственность тренера-педагога и спортивного функционера?». Ведь моя дочь по сей день не может забыть то психологическое унижение, которому подверг ее В-ев. К тому же он оскорблял Ксению, выражался в ее адрес нецензурной бранью.

— А вы в разговоре с В-вым не возмущались, почему он оскорбляет вашу дочь?
— Честно говоря, нет, потому что для него это было нормой. И он не только с ней так обращался, но и с другими спортсменками тоже. Культура у тренеров бывает разной.

— Что вы собираетесь предпринять?
— Мы вместе с другими родителями намерены подать на В-ева в суд. С такими, как он, нужно бороться.