«Никогда не общался с Магомедом Адиевым». Георгий Жуков дал интервью об игре в Китае и сборной Казахстана

Казахстанский полузащитник Георгий Жуков дал большое интервью Sports.ru Казахстан, передает Sports.kz.

«Если ты сюда приедешь доигрывать, то шансов удержаться не будет. Здесь хороший уровень»

— Мы с тобой разговаривали два года назад. Какие изменения произошли в твоей жизни за это время?
— Сейчас я в Китае, до этого был в Польше. Разница большая и в плане футбола, и в плане жизни. С момента нашего общения я усердно работал, думаю, прогрессировал. Доволен тем, что есть. Пытаюсь идти вперед и каждый день становиться лучше.

— Как тебе местный футбол?
— Мне нравится здешний уровень, тут сильные команды — китайцы очень выносливые, умные. В плане физики здесь силовой футбол, постоянно в контакте. В силе они немного проигрывают польскому футболу. Но в плане принятия решения и техники — все здорово. Плюс легионеры очень сильные. Нужно ставить для себя высокую планку, потому что здесь рассчитывают на то, что легионеры будут делать разницу. Сейчас я играю в таком качестве — надо каждый день показывать, почему ты здесь и не расслабляться. Это не легко: постоянная ответственность и давление. Китайцы тоже живчики, особенно в командах, которые идут выше нас. Есть очень талантливые ребята, но они не уезжают из-за того, что в Европе им бы не дали таких денег, которые дают здесь.

— Если посмотреть на список легионеров лиги, то там в основном атакующие футболисты. Ты полузащитник. Почему тренерский штаб выбрал тебя?
— Мне сказали, что я должен быть лидером команды и вести игру. Мне дали понять, что не я должен помогать китайцам, а они мне должны помогать делать игру. Она должна идти через меня — выход из защиты в атаку, я всегда должен быть готов раздавать передачи нападающим и сам подключаться. При этом не забывать обороняться. Все надо делать.

— Как появился вариант с переездом в Китай?
— Я должен был подписать контракт с «Уханем». Когда я играл в Польше, руководство клуба ко мне присмотрелось. Они изучали мою статистику, смотрели игры, плюс я стал сотрудничать с китайским агентством. И они совместно решили меня пригласить. Они два года следили за мной и поняли, что по функционалу я им подхожу. Но в «Ухань» в итоге перейти не получилось. Еще мной интересовался «Шэньчжэнь» — очень большой клуб, но я оказался в «Цанчжоу».

— Почему с «Уханем» не получилось?
— Они получили запрет на регистрацию новых футболистов из-за задолженности бывшему тренеру. Сейчас он тренирует их сборную (Ли Сяопэн — прим. Sports.ru).

— Помимо Китая, были варианты в других лигах?
— Мне звонили из Турции — был конкретный вариант. Никаких слухов, прислали контракт. Из Греции тоже было предложение. Но я предпочел остаться в Китае.

— Команды из еврокубков?
— Нет, команда только вышла в высшую лигу — «Умраниеспор». Смотрел, они первые игры заканчивали вничью, а сейчас в зоне вылета идут. Может, хорошо, что не пошел туда. В Греции меня хотела команда-середнячок, но я не поехал туда.

— У многих Китай ассоциируется с местом, куда футболисты приезжают доигрывать. Насколько это правдиво?
— Если ты сюда приедешь доигрывать, то шансов удержаться не будет. Здесь хороший уровень. Людям, которые так считают, нужно посмотреть несколько игр местной лиги. Они сами поймут. Я даже с Косовичем, Дугаличем общался перед переходом и они мне сказали, что здесь высокий уровень чемпионата. Это доказывают и другие легионеры, приезжающие в Китай, а затем уходящие в топ-клубы: Витсель перешел в «Боруссию», Карраско в «Атлетико», Паулиньо вообще подъем до «Барселоны» совершил. Доигрывать тут не получится. Налегке бабло срубить тоже. Здесь от легионеров очень высокие ожидания.

— «Цанчжоу» возглавляет Светозар Сапурич. Что это за тренер?
— Очень опытный тренер из Сербии. Эмоциональный, с открытой душой. Он умеет предсказывать действия практически любого соперника — по разминке понимает, какая будет игра. У него играем в пять защитников, двух опорников и трех нападающих. У нас есть четкая структура, любим играть на контратаках — есть быстрые футболисты впереди. По стилю его можно с Сарри сравнить. Каждый день разбираем тактику.

— На каком языке идет общение в команде?
— Тренер говорит по-английски через переводчика. Его помощники переводят китайским ребятам и помогают. Китайцы совсем немного говорят на английском. Только некоторые могут построить диалог. А между собой общение идет на китайском.

— Давай немного о сборной. У Казахстана сейчас самый успешный цикл в Лиге наций. Смотрел матчи?
— Да, следил. Хорошо поставленная игра, дисциплина. Структура игры классная.

— Магомед Адиев разговаривал с тобой на тему сборной?
— Нет, я никогда с ним не общался.

— Есть обида, что тебя не было в этой команде?
— Не было. Я рад за Казахстан, что ему удалось добиться такого результата. Меня не вызывали и до этого — я продолжал работать, сейчас вот такая ситуация в Китае. Я хорошо работаю, хорошо играю — это я могу контролировать, а остальное нет. Обижаться не на что. Могу только порадоваться — ребята молодцы и дай бог, они продолжат в том же духе. Будет здорово, если попадут на Евро и напишут историю.

«Я удивился, что в меню были бычьи яйца. Китайцы говорят, что это очень вкусно»

— Что тебя больше всего удивило в новой команде?
— Когда мы едем на игры, китайцам по барабану — они могут в сланцах идти на матч. Им так удобнее. Со стороны выглядит странно, не совсем положено так, но им все равно.

Плюс я заметил, что они любят посидеть, пообщаться. В этом плане денег не считают. Нет такого, что кто-то скидывается. Они такие пофигисты.

— Нет требований, что у команды должен быть дресс-код, когда она приезжает на игры?
— Ты должен приезжать в Nike, который нам выдают, но по поводу обуви у нас четверть ребят не запаривается и приходит в сланцах.

Еще один интересный момент вспомнил по поводу еды — они кушают мало углеводов. Мы привыкли есть хлеб, пасту, плавленый сыр, а они едят много морепродуктов, мяса, овощей. И это гораздо полезней. Я всегда задаюсь вопросом — не голодают ли они, ведь углеводов мало. А им все равно.

— Успел оценить китайскую кухню?
— Очень нравится китайская кухня, потому что у них есть много всего. Обожаю хот-пот (блюда, приготовленные в горячем котелке — прим. Sports.ru). Часто непонятно, что это за блюдо. Часто хожу с одноклубниками перекусить. Уже научился все есть палочками. Выбор большой, но в основном все острое. Со временем к этому привыкаешь, и потом обычная еда кажется менее вкусной. Например, когда я ем спагетти, мне кажется, что в них приправ не хватает.

— Что самое необычное пробовал?
— Горло какого-то животного. Мозг барана ел, но и мы это едим.

— Что-то противное предлагали попробовать?
— Я однажды удивился, что в меню были бычьи яйца. Китайцы говорят, что это очень вкусно. В тот момент мы их не заказали, хотя меня спрашивали, хочу ли я попробовать. Я отказался. Они едят все подряд — внутренности, органы, и спустя время уже ничему не удивляешься.

— Ты был знаком с Хосе Канте, который тоже играл в «Кайрате»?
— Да, я играл против него, еще когда он был в Польше (когда Георгий играл в «Висле», Канте выступал за «Легию» — прим. Sports.ru). Увидел, что он перешел в «Кайрат». Заочно знал его. Когда увиделись здесь, то сразу поняли, что я — я, он — он. Общение у нас легко сложилось.

— С кем в команде больше всего общаешься?
— Хорошо общаюсь с нашим вратарем-китайцем (Фэном Ханом — прим. Sports.ru) — он друг моего агента. С нашими легионерами поддерживаю общение, всегда вместе ужинаем. Возвращаюсь к вопросу о том, чему я был удивлен: китайцы если тебя не знают, то они с тобой не здороваются. Для них «привет, как дела?» не имеет никакого значения. Не знаю, замкнутые они или не считают это нужным, но в них нет открытости. Они даже между собой не здороваются. Нам, легионерам, они стали говорить «Good morning», потому что поняли, что для нас это важно. А между собой они такого друг другу не говорят.

— Как болельщики приняли тебя в команде?
— Пока мы играем без болельщиков, но они следят за нами. Слышал, что у нас их много. Успел дать здесь одно интервью, и болельщики под ним писали, что хорошо играю. Играли при фанатах только последний матч с «Чжэцзяном», остальные из-за короны нельзя было. Присутствовали всего 4 тысячи. Все также, как в Европе два года назад.

— В нашем прошлом интервью ты говорил, что без ума от Польши, потому что там каждый матч полные стадионы. Сейчас этого не хватает в Китае?
— Да, но нахожу другую мотивацию. В Польше меня мотивировали атмосфера и болельщики, а здесь меня мотивирует ответственность, мой контракт и нацеленность на результат. Это немного другое. Надеюсь, болельщики скоро тоже вернутся. Если бы не корона, здесь их было бы много — крупные стадионы, большое население.

— На улицах узнают?
— Иногда. Потому что сейчас у нас нет своего города — из-за карантина наш дом на базе китайской федерации на юге страны в Хайкоу. Мэр Цанчжоу не разрешает нам играть в родном городе из-за карантина. До этого даже переименовывали название команды — мы сейчас называемся именем другого города (вместо «Шицзячжуан» — «Цанчжоу» — прим. Sports.ru). В этом городе у нас даже нет болельщиков. Все слишком сложно и мне самому понадобилось время, чтобы во всем разобраться. Я даже в квартире еще не жил — команда останавливается только в отелях. Все как на сборах, по расписанию. Тренируешься, играешь — летишь в другой город. Только если дома играешь два или три раза подряд, то остаешься на одном месте. Сейчас наш дом Хайкоу.

— За последние девять туров у вас был только один домашний матч.
— У нас сейчас нет своего дома, мы играем либо на выезде, либо на нейтральной территории, которая считается домашней. Разница не чувствуется, ведь с болельщиками практически никто не играет.

— У тебя контракт на один сезон. Почему так мало?
— Они хотят сначала посмотреть, как ты освоишься в Китае. Думаю, скоро будут новости о продлении. Сейчас у нас концовка чемпионата, а там видно будет. В местной лиге опасаются давать контракт на несколько лет, когда ты впервые приходишь. Нужно знать, как игрок адаптируется. Здесь постоянно сталкиваешься с трудностями и испытываешь давление. И когда они увидят, что все ок, то будут делать все, чтобы оставить тебя на долгий срок.

— «Висла» была крепкой командой в польском чемпионате, но летом вылетела. Что случилось?
— Я даже сейчас в шоке от того, что происходит, потому что продолжаю следить за клубом. Руководство думало, что проблема была в игроках, но если брать их по отдельности — один перешел в Турцию, многие в Лиге чемпионов играют, я в Китае. Все нормально устроились, а у «Вислы» дела лучше не стали. Все только хуже, к сожалению. Общаюсь сейчас с некоторыми ребятами из команды и они говорят, что постоянно какие-то проблемы: с болельщиками, с доверием друг другу, с постоянной перетасовкой состава. Не хватает доверия и терпения. Они хотят многого, но это не соответствует реальности. Плохая атмосфера в команде влияет сильно. Я считаю, что если вы хотите достигать каких-то высот, то все должно быть на позитиве. Болельщики, СМИ, сами игроки ставят высокую планку, а когда ты ее не достигаешь — ты страдаешь. У нас было то же самое — мы каждый раз падали все ниже, потому что были завышенные ожидания. В этом году аналогично — еще ниже они, конечно, не вылетят, но задачу вернуться в элиту в этом сезоне вряд ли выполнят.

— Конфликты в команде были в последние месяцы твоего пребывания?
— Наоборот, атмосфера была хорошая, потому что все понимали, что нужно просто помочь команде не вылететь. Но было уже поздно.

«Китайцы по-другому переносят алкоголь — они его спокойно смешивают и на следующее утро голова не болит»

— Что сейчас представляет из себя Китай?
— Очень большая страна, высокие здания. То, что для меня большой город — китайцы считают деревней. Средний город для них, где население около 10 миллионов. Люди постоянно что-то делают, много движения. Все ходят в масках, практически каждый день приходится сдавать ПЦР-тест. Система налажена: QR-коды, зеленые коды — они отслеживают в каком регионе ты был, насколько это опасно. Когда перемещаешься по стране, всегда нужно показывать сначала одну программу на телефоне, затем зеленый код, чтобы доказать, что ты сделал тест на корону. Но уже привыкаешь. Шанхай, Шэньчжэнь — я таких городов не видел. Для меня Москва была большим городом, а здесь много городов таких.

Китайцы очень любят выпить. Они по-другому переносят алкоголь — они его спокойно смешивают и на следующее утро проблем нет, голова не болит. Пьют все то же самое, что и мы — виски, байцзю (китайская водка), пиво. Они могут без проблем понижать градус, смешивать. Для большинства из нас это проблема, для них — нет. Многие вопросы решаются с алкоголем. Еще у них много курят.

В Китае есть определенная иерархия. Нужно понимать, где ты находишься и с кем общаешься. Если ты выше в иерархии, то можешь себе позволить вести себя свободнее. Можешь кричать, критиковать, и к тебе будут прислушиваться. Что-то похожее есть и в Казахстане.

— Приведи в пример тех, кого ты выше в иерархии, и тех, кого ниже.
— Считаю, что это не совсем правильно, но такие правила у нас установлены в команде — легионеры выше в иерархии, чем местные футболисты. У нас отдельный номер, тогда как китайцы живут по двое. Нам позволяют выбирать место в самолете, нам уступают очередь, за тебя таскают сумки другие люди. В такие моменты я понимаю, что у меня есть привилегии.

У меня есть агент, который в иерархии выше меня. Он мой босс и я должен его слушать. У него есть свой начальник — наш общий босс. Однажды я наблюдал интересное поведение своего агента: в агентстве, с которым у меня контракт, самый главный Сон Ли, которого я никогда не видел. И есть Чао — я его должен слушать, мы с ним постоянно общаемся. А потом, когда мы приехали в офис к Сон Ли, я смотрю на общительного Чао, а он притих и ничего не говорит. Значит, он в иерархии ниже. Это не значит, что он хуже как человек, просто он должен уважительно относиться к тем, кто старше него. Это может выражаться в мелочах — когда ты выпиваешь с представителями разных уровней, если ты выше в иерархии — то чокаясь, держишь стакан выше, чем остальные. Это проявление уважения к тебе.

— Приехав в Китай, ты провел 10 дней в карантине.
— Это мне еще повезло, до меня приезжал знакомый — он месяц был изолирован. Ты просто находишься в номере, а тебе оставляют еду возле двери. Я пытался прыгать, чемоданы свои тягать, тренироваться как-то. Потом немного сходил с ума, потому что не люблю такое. Но приходится в Китае испытывать иногда трудности.

— В прошлом интервью ты рассказывал, что любишь путешествовать. В Китае побывал где-нибудь?
— Да, я был во многих городах. Был в Циндао, где производится известное пиво. В Даляне — там много русских, есть какие-то советские черты. В Шэньчжэне, в Ухане был. Хотелось бы больше времени, потому что я еще много чего не видел.

— Что больше всего не понравилось в Китае?
— В целом, понравилось все. Один раз я был разочарован, когда наш город попал в проблемную зону коронавируса и нам на три недели отменили все матчи, хотя я только пришел в форму. Причем они это сделали слишком легко, будто ничего страшного.

— Ты свободно говоришь на четырех языках. Как у тебя с китайским?
— Не пытаюсь учить, но это само собой происходит — что-то услышу, увижу. Уже немного на китайском разговариваю. Базовые вещи понимаю, услышав два слова могу понять, о чем идет речь.

— Там же есть вообще ужасные слова в плане произношения.
— Да, послушав их со стороны, кажется, что язык сложный. Но если самому попытаться произнести, то все не так тяжело. Меня с моим русским акцентом понимают.