Владимир Красно Золото

В интервью «Мегаполису» тяжелоатлет отказался назвать свои травмы, зато рассказал о подарке, сделанном в Корее, и признался, что ему надоели расспросы об Илье Ильине.

— Со стороны показалось, что победа на чемпионате мира в Гоянге далась вам легко. Так ли это было на самом деле?
— «Золото» досталось тяжело. Особенно трудным был первый подход в рывке, а потом стало полегче. Очень помогло то, что в Гоянге в зале болели за меня очень сильно. И, когда знаешь, что и в Казахстане смотрят твое выступление по телевизору и кто-то страшно переживает, а кто-то ненавидит, но в любом случае никто не остается равнодушным, это очень заводит.

— Год назад на Олимпийских играх вы не стали обладателем «бронзы» только потому, что оказались на 200 граммов тяжелее своего соперника, поднявшего ту же сумму. После того выступления долго отходили?
— Мне было очень плохо. Я не тренировался два месяца, у меня был стресс. И не потому, что не выиграл бронзовой медали: мечтал-то перед Олимпиадой о золотой, но то, что произошло в Пекине, стало для меня шоком.

— На первой пост-чемпионской пресс-конференции в Казахстане вы отметили, что в вас очень многие не верили, и что они говорили, мол, вы ничего не добьетесь. Все действительно обстояло именно так?
— На самом деле тех людей, кто в меня верил, — очень мало, и я их ценю. И некоторые из них выражали свою поддержку, даже когда не был чемпионом Казахстана! А находились и те, кто в глаза ничего не говорил, но распускали слухи, что я не смогу побеждать. Несколько лет назад был случай, когда на одном соревновании уступил спортсмену из другой области. Так вот тамошние представители заявили, что теперь я буду проигрывать всегда! Но я никогда никого не заверяю, что буду обыгрывать всех! Это просто нереально — возможности человека безграничны, и в любой момент может появиться парень, который побьет рекорды. Но это не значит, что на ком то, кто ему уступит, нужно ставить крест.

— В весовой категории до 94 кг уже десять лет держится мировой рекорд, установленный греком Кахиашвилисом. Мечтаете его улучшить?
— Нет. У меня нет целей бить чьи-то достижения. Главное — выигрывать. А если будут большие победы, то будут и рекорды.

— Успехи в спорте требуют больших жертв. Отказ от чего ради победы на чемпионате мира дался вам тяжелее всего?
— От внимания родных, друзей. Я ведь тренировался в Текели, а родители живут в Уштобе — расстояние небольшое. Но за три месяца не видел их ни разу! И не ездил к ним домой. А очень хотелось увидеть маму с папой, брата с племянницей, но… я сам лишил себя общения, тренируясь, готовясь. Вот это было тяжело.

— А что вас больше всего раздражает во время тренировок?
— Звонящий телефон! Так что его отключаю (улыбается). Я стараюсь, чтобы ничто не отвлекало внимания от подготовки. Даже машины у меня нет — это ведь появятся хлопоты, что нужно заправлять авто, чинить время от времени, а для меня куда лучше, чтобы в голове мысли были о тренировках (многозначительно прикасается пальцем ко лбу).

— А вам много звонят?
— За все время подготовки — за три месяца — звонило ограниченное количество людей. Правда, один раз с засекреченного номера пришла смс-ка, в которой говорилось: «Да какой ты спортсмен?». Я после её прочтения очень долго смеялся.

— Ваши тренеры отмечают: «К делу Седов относится очень серьезно». При таком подходе у вас проблем с лишним весом, наверное, нет?
— Почему? Я перед прошлой Олимпиадой гонял восемь килограммов. Был тогда неопытный, молодой, пер как танк. Появилась необходимость — гонял бездумно. Сейчас поступил бы по-другому.

— Тот факт, что ваша мама кореянка, как-то повлиял на восприятие Владимира Седова зрителями в Южной Корее?
— Единственное исключение было в одном магазине, где мне подарили спортивный костюм. Да и то потому, что я стал чемпионом мира.

— Вам подарки часто дарят?
— Нет, очень редко. И очень хочется, чтобы и сейчас все оставалось так, как раньше. Мне не нужно большое внимание, и, хотя оно будет, я постараюсь попозже от него избавиться. Сейчас дней двадцать журналисты пусть меня терзают, а дальше я снова буду жить так, как и раньше. Без особого внимания (улыбается).

— Как относитесь к тому ажиотажу, что царит последний месяц вокруг вас и Ильи Ильина?
— Мне не нравится, то, что происходит вокруг Ильи. Я знаю, что ему сейчас плохо. Его любит народ и любит заслуженно, и не нужно нас противопоставлять — мы одна команда.

— В следующем году, возможно, Ильин вернется в спорт. В категорию, где выступаете вы. Естественно, что появится спортивное противостояние — олимпийский чемпион, двукратный чемпион мира против другого чемпиона, и от этого не уйти.
— Конечно, бороться мы будем! Но 100 лет назад штанга весила сто килограммов и сейчас она весит столько же! И биться я буду с ней. И если стану думать о сопернике, то проиграю. Для меня главное — успешно выполнять свои подходы, а не следить, кто и какой вес берет. И потом почему в этой борьбе будет задействован Илья? Он мне как друг. И он также будет противостоять не мне, а железу.

— И вам, и Ильину 21 год. У Ильи межпозвоночная грыжа. А у вас какие травмы?
— С коленом были проблемы и ещё с… а вообще давайте не будем об этом! Не хочу говорить о болячках, чтобы не звучало как оправдание. Я ведь перед чемпионатом мира заболел, температура была под 38, но об этом мало кто знал. Вот и сейчас пусть мои повреждения останутся тайной.

— В этом году максимального успеха — золотыми медалями с первенств мира и Азии — могут похвастаться только дзюдоист Максим Раков и вы со Светланой Подобедовой. Это произошло потому, что вы изголодались до больших побед?
— Да. Я, если честно, когда в Талдыкоргане впервые выходил на помост, то меня потряхивало. И знал, что, если не завоюю «золото» на чемпионате Азии, то на мне многие поставят крест. Уже готовясь к первенству мира, знал, что в случае поражения окрестят спортсменом азиатского уровня. И это, кстати, здорово! Это придает силы на тренировках и соревнованиях. И теперь у меня есть новые вызовы. Я хочу выступать, побеждать.

— После того, как в Гоянге вы удачно подняли 217 кг в точке, то направили указательный палец в зал. Этот посыл был кому-то адресован?
— Я просто понял, что буду первым. На чемпионате мира. И это было классно.