Ярослава Шведова: «Я не достигла своего предела»

Еще пару лет назад подобные достижения казались немыслимыми — представитель казахстанского тенниса одерживает победы на турнирах «Большого шлема». 2010 год войдет в нашу историю. Этот сезон станет сезоном больших побед.

Приехавшая всего на несколько дней в Алматы для краткого тренировочного сбора, победительница Уимблдона в парном разряде Ярослава Шведова согласилась дать нашему корреспонденту небольшое интервью. О последних событиях, планах и немного о себе.

Когда казахстанская федерация по теннису начала привлекать молодых талантливых теннисистов под отечественный флаг, многие отнеслись к этому если не критично, то достаточно пессимистично. Намекая на то, что от «легионеров» ждать особо нечего — «заработают деньги, да уедут обратно, а мы останемся у разбитого корыта». Многое изменилось с тех пор. Сами спортсмены не отрицают, что да, они родились и как теннисисты во многом сложились в другой стране, тем не менее все их достижения достигнуты не только своим трудом, но и благодаря поддержке казахстанской федерации.

Сразу же после своей триумфальной победы в парном разряде Уимблдона Ярослава Шведова во многих интервью, в том числе и для российских изданий, утверждала, что уехала в нашу страну не только за деньгами. Но начать мы решили с другого.

— Ярослава, на сколько вы оцениваете свои выступления в нынешнем сезоне, на «5» или даже на «6»?
— А по какой системе вы хотите получить оценку? По десятибалльной? — с задором спросила чемпионка Уимблдона.

— Давайте по старой, советской — пятибалльной.
— Прошло всего полсезона. Много еще предстоит сделать. Даже не знаю. Этот период получился очень хорошим. Сыграла много турниров, на многих из них получалось проходить далеко. Я довольна собой. Хотя знаю, что нужно много работать, это еще не мой предел. Я рада тому, что мне удается реализовать то, что развиваю.

— Успехи нынешнего сезона — это приятная неожиданность для вас или вы понимали, к чему идете и стремитесь?
— Я всегда знала, что я сильный игрок, просто мне иногда не хватало игрового опыта. Каких-то двух-трех мячей, чтобы переломить ход игры. Когда я попала в четвертьфинал «Ролан Гарроса», я подумала, что, блин, я же вошла в восьмерку сильнейших! ¼ звучит не так впечатляюще, как «одна в числе восьми». Правда? (Смеется.)

— Да. Учитывая, что в основной сетке изначально заявлено целых 128 участников.
— Весь «РГ» я отыграла на высоком уровне. Лишь в последнем матче против Янкович мне немного не хватило. Все же, это очень хороший результат. Тем более что я параллельно играла в миксте.

— Елена Янкович, похоже, нередко становится для вас принципиальной соперницей…
— Да. На US Open я ее переиграла. Буквально через пару месяцев мы встретились с нею на Кубке Кремля, и в трех сетах она все же переиграла меня. Теперь вот в Париже она остановила меня.

— Но в последнем матче у вас в двух сетах (4:6, 5:7 в пользу Янкович. -. Прим. авт.) были сетболы, и все было, как на качелях. Чего не хватило?
— Мне кажется, теперь Янкович настраивается на меня. После прошлогоднего матча в Нью-Йорке она злая. Да и опыта игр в матчах такого уровня у нее явно больше. Она умеет мобилизоваться в нужный момент. Я нервничала. Вышли эмоции на поверхность. После первого сета я стала играть спокойнее, но этого не хватило. Все решило несколько ключевых мячей.

— В чем за последнее время вы усилили свои позиции? В каких элементах?
— Подтянула ОФП. Усилила все мышцы. Разные технические моменты: баланс, выносливость, поменяла технику подачи — уменьшила скорость полета мяча, чтобы увеличить процент попадания и точность. Вроде мелочи, но они все помогают. И сейчас мы продолжаем удалять изъяны. Для моего развития мне нужно сделать еще столько… Хотя я и сильный игрок. (Смеется.) Люблю тренироваться и работать. Теперь хочу увеличить скорость подачи, сохранив ее точность. Ну и другие элементы игры стала подтягивать: с права-слева, с лета. Стараюсь как можно больше играть у сетки. Набралась опыта на паре и на миксте.

— К слову, о миксте. На том же «РГ» вы вышли в финал вместе с Джулианом Ноулом. Не помешало ли это выйти в полуфинал одиночки или, наоборот, одиночные выступления наложили отпечаток на смешанные выступления?
— Нет. Мне, наоборот, это помогает. Все время поддерживаю себя в тонусе. Я люблю играть в паре. Помимо поддержки своей физической формы я стараюсь совершенствовать свою игру. Парные игры позволяют развивать игру у сетки, с лета, комбинации. Может быть, в дальнейшем я буду играть только в одиночном разряде. Когда достигну более высокого уровня. А то поражение (в финале микста. — Прим. авт.), наоборот, добавило мне силы. Все-таки проигрывать в финале всегда обидно. Желание побеждать проснулось еще больше. На Уимблдоне оно и сыграло.

— В начале этого сезона вы ставили себе цель попасть в число 32 сильнейших рейтинга. Теперь же, достигнув этого, будете стремиться попасть в двадцатку?
— Да. (Смеется.) В тот же день, когда я увидела, что вошла в ТОР-32, решила подниматься выше.

— Где храните кубок Уимблдона?
— Ваня свой кубок увезла к себе домой в Америку, я же отвезла свой себе домой.

— Вера Звонарева, проиграв финал одиночного разряда Серене Уильямс и парный финал вам, не сильно обиделась?
— Не знаю. Мы с ней не общались с того момента. Это игра, спорт. Почему она должна обижаться на нас? В первую очередь она должна быть раздосадована на себя. Если бы я проиграла, и у меня был достойный соперник, то я бы злилась на себя.

— В этом году на US Open вам предстоит защитить очки третьего круга. Готовы к этому?
— Да. Сейчас я веду активные тренировки. Затем мне предстоит сыграть серию американских турниров.

— Кто у вас тренер?
— У меня есть тренер по ОФП — Мячеслав Богуславски, и Оливье Ваннес — тренер по теннису.

— Как вы стали совместно работать с Ваннесом?
— Одно время он тренировал теннисистку из Турции Ипек Сеноглу. Затем она решила прекратить сотрудничество с ним. Я же попросила Оливье поработать со мной. Вместе с ним мы стали работать с ноября прошлого года. Мне нравится с ним работать.

— Когда у вас завершается контракт с казахстанской федерацией?
— По контракту мне предстоит играть еще год.

— Вы бы хотели продлить его или есть какие-то иные планы?
— Пока не знаю. Будет видно. Впереди еще целый год.