Александр Жуйков: «Где нет души, там не поможешь потом...»

Брал свое трудолюбием

Со всеми школьниками и студентами праздную 1 сентября, потому что именно в этот день в 1947 году я родился в сибирском городе Томске, — рассказывает Александр Николаевич. — Ещё в трёхлетнем возрасте моя мама Татьяна Ивановна (ей сейчас 93) привезла меня в Алма-Ату, которая была родной для всех наших родственников. Жили мы в нижней части города, тогда на окраине, в районе автостанции на улице Ташкентской. Меня, ещё малышом, всегда находили около футбольного поля недалеко от дома. Я любил следить за матчами разных команд — школьных и заводских, а лет с шести уже и сам играл. Учился я, кстати, в одной школе (№ 66) со знаменитым вратарём «Кайрата» (увы, уже покойным) Виктором Шведковым. В 12-летнем возрасте стал заниматься в Футбольной школе молодёжи у тренеров Михаила Тимофеевича Путинцева и Альберта Эрнестовича Озола. Директором ФШМ тогда был Аркадий Яковлевич Хохман. Все они — прекрасные специалисты и педагоги, которые очень многое нам дали.

— На какой позиции вы играли?
— В отличие от большинства мальчишек, я не рвался в бомбардиры, мне по душе было отдавать выверенные передачи, читать игру. В юношах я выступал в полузащите, правым хавбеком. Считаю, что талант голеадора — это дар свыше, которого у меня не было. Я же отличался, скорее, трудолюбием.

ФШМ — «Металлист» — АДК — «Кайрат»

— ФШМ всегда была сильной школой. А успехи у вашей команды были?
— Когда нам было по 15 лет, наша команда в Талды-Кургане стала чемпионом республики, а потом выступала и на всесоюзном уровне. Помню неизгладимые впечатления от первого полёта на самолёте в Ташкент.

В 1965 году я окончил школу, и мама устроила меня учеником столяра на вагоноремонтный завод. Продолжал заниматься футболом, не пропускал тренировок, однако осенью пришла пора служить в армии. Тогда можно было решить вопрос срочной службы и благодаря футбольным командам. Михаил Путинцев порекомендовал меня Петру Григорьевичу Зенкину, который тренировал джамбульский «Металлист». До сих пор у меня хранится телеграмма, которой меня и форварда Вячеслава Юрьева вызывали на сборы в Джамбул в январе 66-го. Я поехал, а вот Славка — нет. Помню, как ждал в домике около стадиона, когда появятся руководители клуба «Металлист» и переживал, получится ли у меня. Прошёл сборы и был принят в команду, в составе которой выступали очень сильные футболисты. Назовy лишь вратаря Анатолия Башкатова и нападающего Сейтжана Байшакова.

Отыграв весь сезон на позиции левого защитника, в 67-м я вернулся в Алма-Ату и выступал в команде АДК. На домостроительном комбинате футболу уделяли большое внимание, и клуб был хороший. В нём меня заметили и пригласили в «Кайрат».

— Кто тогда тренировал главную команду республики?
— Знаменитый форвард команды лейтенантов ЦДКА, заслуженный мастер спорта СССР Алексей Григорьевич Гринин. Вызов я получил летом 1967 года и сразу отправился в Москву, где сыграл за дубль «Кайрата» против «Спартака» и «Динамо». На матч с динамовцами я уже был в заявке основной команды, но на поле ещё не выходил. А дебют мой состоялся 4 сентября — мне только исполнилось 20 лет — в матче с «Черноморцем». В Одессе стадион был заполнен до отказа, но поддержка трибун хозяевам поля не помогла, «Кайрат» выиграл — 1:0, гол забил Сергей Квочкин. Я провёл матч на позиции правого полузащитника.

Переквалифицировавшись в защитники

— Вы играли то левого, то правого хавбека... Получается, обе ноги у вас равноценны?
— Ну, не совсем, конечно, но левая нога у меня была не только для ходьбы — спасибо тренерам. В сезоне 67-го я сыграл 12 матчей в основном составе «Кайрата».

— Как вы стали защитником?
— Должен признаться, что мне не хватало стартовой скорости для рывка, не было у меня этого качества. Моим коньком была выносливость, на кроссах на предсезонных сборах я не умирал, как некоторые, а даже любил их. Отметив также моё умение читать игру, тренеры и перевели меня в оборону. Могу сказать, что верховую борьбу я никогда не проигрывал, даже форвардам выше меня. Достаточно вспомнить нападающего львовских «Карпат» Януша Габовду, чей рост был под два метра.

4 апреля 1972 года. Алма-Ата. Открытие чемпионата Союза-72 на Центральном стадионе. «Кайрат» — «Торпедо» (Москва) 1:1. Рукопожатие капитанов. Заслуженный мастер спорта СССР Виктор Шустиков (справа) и мастер спорта Александр Жуйков

Так вот, в 1968 году главный тренер «Кайрата» Александр Андреевич Келлер перевёл меня в оборону, и мы составили пару центральных защитников с Анатолием Федотовым. Я действовал по игроку, персонально. Наши дуэли с форвардом ЦСКА Владимиром Федотовым не забуду никогда. Ведь «Кайрат» тогда чаще проигрывал, чем побеждал, однако оборона у нас была очень хорошая. Я восхищался игрой Вадима Степанова. С ним мне не довелось выступать вместе, но его третий номер на кайратовской форме достался по наследству именно мне. В линии обороны «Кайрата» со мной играли Борис Ищенко и Николай Осянин, а с Сеильдой Байшаковым вместе провели на поле не один сезон.

Александр Жуйков сидит второй слева 

Софийская программа

— В 1971 году «Кайрат» выиграл Кубок Международного союза железнодорожников. Кстати, почему в турнире играл клуб из Алма-Аты, а не московский «Локомотив»?
— Кубок разыгрывался раз в три года. Видимо, существовала ротация, хотя до этого москвичи выступали и не смогли победить. К тому же, по-моему, в 71-м у «Кайрата», как сейчас говорят, рейтинг был повыше. Все помнят только финальный матч с «Рапидом» из Бухареста на Центральном стадионе Алма-Аты. А ведь были ещё непростые противостояния с софийской «Славией» и чехословацким «Локомотивом» из Кошице. Домашней победы над чехословаками (4:1) нам хватило для выхода в полуфинал (в Кошице мы уступили 0:1). Болгарам мы проиграли в Алма-Ате 1:3 и на ответный матч ехали, что уж там скрывать, как туристы. Усиливая это впечатление, в Софии нам подготовили соответствующую программу — ужин в ночном ресторане, эротические танцы на углях, вина — рекой... А завтра играть, и мы всё же удержались от искушений... Утром в день игры сходили в православный храм Александра Невского, поставили свечи за победу, а вечером разгромили хозяев — 3:0!

Про финальные поединки уже много рассказано: после ничьей 1:1 с «Рапидом» в Бухаресте мы просто обязаны были дома взять верх. В защите отработали как надо, а гол нашего капитана Сергея Рожкова принёс победу. В то время клубы из СССР не могли похвастаться трофеями международного уровня, так что тот Кубок, завоёванный «Кайратом», был, да и остаётся особенно ценным. Золотые медали, кстати, вручали только 11, по числу игроков основного состава. А футболисты нашей команды за ту победу позже получили звание мастера спорта СССР, которое во времена Союза заслужить было совсем нелегко.

Александр Жуйков стоит первый справа  

Футбол — хоккей

— Из «Кайрата» вы ушли в возрасте 28 лет, в самом расцвете сил. Почему?
— В 1975 году главным тренером в «Кайрат» пришёл Всеволод Михайлович Бобров — великий игрок и наставник, но всё же больше хоккейный, нежели футбольный. При всём уважении к нему это заметно было даже по тренировкам — мы отрабатывали выходы «двое против одного» или «трое против двух». Эти упражнения вызывали, мягко говоря, недопонимание футболистов. А задача на сезон у «Кайрата» была конкретная — вернуться в высшую лигу.

Осенью в Минске играли с прямым конкурентом — «Динамо», причём нас устраивала и ничья. Минчане владели преимуществом, много атаковали. В самом конце матча случился такой эпизод, когда мне нужно было выбить мяч в аут — подальше, на трибуны. Тогда ещё не было запасных мячей, пока его принесут и введут в игру — время уходит. А я пошёл в обыгрыш, который закончился угловым у наших ворот. После подачи стандарта динамовцы забили, и мы проиграли. Никто меня не обвинял, хотя капитан Сергей Рожков там же, на поле, мне, как говорят, напихал, но я и сам был попросту в шоке, ведь, получается, подвёл товарищей по команде. В следующем матче в Запорожье защитника Александра Жуйкова в составе уже не было. «Кайрат» в 75-м в высшую лигу не вышел, Бобров уехал из Алма-Аты, а я подал заявление об увольнении из команды.

— Сейчас, спустя годы, понимаете, что, наверное, тогда погорячились?
— Вы правы, поддался эмоциям, но ведь я так тяжело переживал ту ошибку. С другой стороны, меня никто и не уговаривал остаться. А я ведь ещё и раньше слышал намёки на возраст. Тогда к тридцати годам любого футболиста называли ветераном.

Где нет души, там не поможешь потом...

— Болельщики со стажем помнят, что по самоотдаче вы являлись образцом для подражания. Без травм в игровой карьере не обошлось?
— В борьбе за верховые мячи не раз были сотрясения мозга, про рассечения бровей даже и не говорю. А в 72-м на тренировке неправильно подобрал обувь под дождливую погоду. Владислав Маркин въехал в меня корпусом, не грубо, просто у меня нога в грязи увязла — только и услышал хруст в колене.

Операцию мениска делали в Алма-Ате. Тогда, кстати, главным тренером в «Кайрат» пришёл Сергей Михайлович Шапошников. Так он, не зная меня лично, приехал в госпиталь проведать и поддержать, сказал, что на Жуйкова рассчитывает. Знаете, такое отношение буквально влило дополнительные силы для скорейшего выздоровления.

— Ваши ценные человеческие качества также вспоминают все одноклубники. Говорят, молодых футболистов вы поддерживали, относились к ним очень тепло...
— На память приходят строки: «Где нет души — там не поможешь потом!» Действительно, я всегда старался помочь молодым игрокам, приходившим в «Кайрат», поддержать их в особо сложные моменты, когда они ошибались. Но из-за этих же качеств моего характера — недостаточной жёсткости — я, наверное, и не стал тренером в командах мастеров. Помню, в начале 90-х, когда женский футбол в Казахстане только начал развиваться, покойный Борис Львович Каретников настойчиво звал меня работать с представительницами прекрасной половины человечества: «Саша, давай, ты — мягкий человек, у тебя как раз с женщинами работать получится». Но я отказался, зато много лет тренировал детей.

Футболист, учитель, тренер

— В 28 лет моя игровая карьера ещё не закончилась. Евгений Иванович Кузнецов позвал в Джамбул. Моя супруга Светлана родом из этого города, мама её тогда там жила, так что на семейном совете решили поехать. Прошёл в 1976 году с командой предсезонные сборы и начал играть. Меня стали ставить на проблемные в составе позиции, разве что в воротах не стоял. Но в итоге не очень хорошо получилось. Должен признаться, что я — не лидер по натуре. Вытянуть команду, у которой не ладились дела, мне оказалось не под силу. Потом пошли ещё задержки зарплаты. В общем, летом после первого круга мы пришли к обоюдному решению — расстаться.

Я вернулся в Алма-Ату и устроился учителем физкультуры в среднюю школу № 16. С удовольствием работал с мальчишками и девчонками. Вскоре ко мне обратились теперь уже из карагандинского «Шахтёра», Виктор Алексеевич Абгольц уговаривал поиграть. Я сразу предупредил — один сезон, не больше. 1977 год провёл в «Шахтёре», получил ещё одно сильное сотрясение мозга в Хабаровске и окончательно повесил бутсы на гвоздь. Меня уговаривали остаться, возили даже в обком партии, но я уже всё для себя решил. Устроили мне торжественные проводы, подарили золотые часы.

— Чем дальше занимались?
— 10 лет работал в школе-интернате, что на Тимирязева — Байзакова, и ещё столько же в ЦСКА, тренировал юношей. Потом ушёл на пенсию.

— Кого из известных футболистов вы воспитали?
— В интернате помогал Евгению Ивановичу Кузнецову, у нас были собраны самые талантливые юноши Казахстана, назову хотя бы Фанаса Салимова, Олега Литвиненко, Серика Жейлитбаева. Команда интерната выступала на всесоюзных турнирах, а в юношеской сборной республики наших воспитанников всегда было большинство. Ну а из ЦСКА вышел Сабырхан Ибраев, привлекавшийся в национальную и молодёжную сборные Казахстана.

Бронза в Австралии, золото в ОАЭ

— Вы ведь и за ветеранов играли не один год...
— Когда в Казахстане начали проводить соревнования среди команд, шесть лет подряд признавался лучшим защитником. Призы тогда были символическими — то кружка, то китайские полукеды, но и время тогда было сложным. В 1994 году в составе сборной Казахстана играл на Всемирных играх ветеранов в Австралии, где мы завоевали бронзовые медали.

— И на Зелёном континенте вы вновь поразили всех своей самоотверженностью...
— Как-то неловко самому про себя рассказывать... В первом матче в Австралии после жёсткого стыка получил удар по ноге. Повезли в госпиталь. К счастью, диагностировали лишь ушиб, однако гематома была огромной, нога сильно распухла. Но я ведь был капитаном и не мог подвести команду. Заморозили ногу, и я отыграл все матчи. А в 1998 году мы в Объединённых Арабских Эмиратах стали победителями Всемирных ветеранских игр. Красивый Кубок и золотые медали нам вручал арабский шейх. Потом, правда, из-за проблем с деньгами несколько дней не могли вылететь домой из Шарджи. Но воспоминания всё равно яркие!