Найджел Доус: «В Казахстане чувствую себя, как дома»

Большое и интересное интервью нападающего «Барыса» Найджела Доуса для газеты «Спорт-Экспресс», которое обязательно к прочтению казахстанским болельщикам — ведь он признаётся там им в любви. Почему форвард не меняет команду из Астаны на НХЛ, какие у него планы со сборной Казахстана, что думает о текущем положении дел в «Барысе», а также что изменилось после смены главного тренера.

— Если бы во время драфта НХЛ вам сказали, что проведете шесть сезонов в Астане, что бы вы ответили?
— Я бы ответил: «Что вы курили?» (Смеется). Трудно было представить себе такое. Да и, когда я только приехал, — не знал, чего ожидать. Собственно, в мыслях было провести здесь максимум год. Но я отыграл этот год, мне понравилось, остался на второй, сейчас уже шестой идет, и я, честно говоря, уже даже особо не представляю, куда бы хотел податься. Да и не хочу. Поскольку в «Барысе» все прекрасно и с точки зрения организации, и болельщики отличные, и вообще все здорово. И с каждым годом я чувствую себя здесь все более комфортно.

— Но вы ведь наверняка привлекаете интерес клубов НХЛ, будучи одним из лучших снайперов и бомбардиров КХЛ.
— Предложения постоянно появляются, но «Барыс» все же остается приоритетным вариантом. Я понимаю, что уже немолод. В душе молодой, но мне уже за тридцать, мне хочется быть там, где мне комфортно, и мне нравится КХЛ. Ну и хочется все-таки помочь команде, в которой я как дома, которая многое для меня сделала, выиграть трофей.

— В НХЛ пришлось бы все доказывать заново — это тоже останавливает?
— Безусловно. Там у меня была бы другая роль. А тут на мне очень многое, и мне нравится эта ответственность, нравится, что я играю помногу. За океаном я играл то много, то мало, то совсем не играл. А здесь на меня всегда рассчитывают. И нет такого, что ты всегда на чемоданах — мало ли отправят в фарм-клуб. Нет, давление тоже присутствует, от меня всегда ждут голов, помощи в достижении побед, но оно другого типа. Более приятное, что ли. Единственное, что пока удручает, — в плей-офф у нас не все получается. И вот это хотелось бы исправить. Пожалуй, это главная моя цель.

— У вас есть теория, почему «Барыс» постоянно проваливается в плей-офф?
— Мне кажется, все упирается в опыт. Если я правильно помню, с тех пор, как я приехал, мы четыре раза выходили в плей-офф и три раза уступали в седьмом матче первого раунда. Причем в двух случаях вели по ходу серии. Но не хватало хладнокровия, спокойствия, умения не валиться, пропустив первыми, при том что нам противостояли серьезные команды, где многие добирались до самых поздних стадий, поиграли в плей-офф НХЛ, за сборную. К нам просто должно прийти понимание того, что мы можем добиваться успеха. Каким высоким ни было бы напряжение. Будет непросто попасть в восьмерку в этом сезоне, но мы уверены в том, что нам это по силам. Ну а в плей-офф возможно все. И в КХЛ, и в НХЛ мы не раз видели, как андердоги кладут всех на лопатки. Надеюсь, мы внесем свою лепту в череду подобных историй.

— Есть мнение, что «Барыс» слишком полагается на легионеров и поэтому не добивается успеха в плей-офф. Собственно, в составах всех обладателей Кубка Гагарина тон задавали россияне, а команды, где на первых ролях иностранцы, редко забираются далеко.
— Дело ведь не только в легионерах. Возьмите любую классную команду в любом сезоне — у нее будет четыре сильных звена. Не одно-два, даже не три, а все четыре. И два хороших вратаря. Лидерам необходима поддержка. Особенно в серии до четырех побед с одним и тем же соперником, постоянно ищущим противоядие ведущим бомбардирам, разбирая их игру на винтики. Вспомните серию ЦСКА — «Магнитка». В седьмом матче два гола забил Тимкин, играющий в четвертой тройке. Не Мозякин, а Тимкин, вышедший в важнейшей встрече на главные роли. Вот этого нам не хватает. Третьи-четвертые звенья многое решают в матчах на вылет.

— После успеха «Питтсбурга» многие команды в НХЛ взяли с него пример, играя не в «топ-6», а в «топ-9», с тремя более или менее равноценными тройками нападения. И в лиге наметился очевидный тренд: ныне в приоритете скорость и мастерство. Как думаете, начни вы карьеру сейчас, было бы вам проще?
— Думаю ли я, что смог бы достичь успеха при таком раскладе? Да. Но я не играл там уже очень давно, мне трудно что-либо утверждать. Моей проблемой на старте профессиональной карьеры было отсутствие стабильности. У меня не получалось показывать свой лучший хоккей на постоянной основе. Но, возможно, получилось бы в изменившихся условиях. Я-то до НХЛ добрался в 22. А сейчас сколько молодежи в лиге, в том числе тинейджеров. Потому что они дешевы и столь же хороши, как опытные ребята. И в условиях, когда у многих клубов платежка постоянно забита, у них появляется все больше возможностей.

В мои времена все действительно было чуть по-другому. Были две тройки, которые забирали все игровое время. И если ты не попадал в одну из них, не являясь к тому же специалистом по меньшинству, сдерживающим или силовым форвардом, проявить себя было трудно. А я таковым не являлся. Наверное, мне было бы проще со всеми этими изменениями. Но, по правде говоря, меня устраивает то, чего я добился.

— И все же — вы дважды играли за сборную Канады на молодежном чемпионате мира. С такими людьми, как Кросби, Картер, Гецлаф, Перри, Бернс, Сибрук, Уэбер, Бержерон. И были одним из лидеров. Что же пошло не так?
— Не то чтобы не так, но нестабильность меня подводила. Один матч играл хорошо, в следующем — хуже, потом мог еще хуже и опять хорошо. И я очень долго шел к тому, чтобы обрести стабильность. Даже в КХЛ поначалу я не мог играть на одном уровне, но со временем понял, что нужно делать, зачем и как. Скажем так, мне недоставало профессионализма в полном смысле этого слова.

— В КХЛ давления поменьше, это помогло?
— Я бы не сказал, что меньше. Оно просто другое. Да и самое большое давление игроки оказывают сами на себя. Если ты хочешь добиться успеха, хочешь быть лидером — тебе не избежать давления.

— Недавно разговаривал с Дереком Роем на тему того, что за океаном с каждым годом все больше и больше сильной молодежи. Он считает, что все дело в том, как здорово они подготовлены уже к 18 годам, как много знают о своем теле, не меньше, чем многие ветераны.
— Однозначно. Сейчас на этом делается куда более серьезный акцент, чем даже пять лет назад. Когда я играл в молодежной лиге, никто не заморачивался тем, чтобы объяснять нам, как правильно питаться, с чем, как и зачем работать в тренажерном зале. Сейчас информации по этим аспектам намного больше, всему этому уделяется гораздо большее внимание. Совсем юные парни уже досконально знают, как готовить свое тело, чтобы достичь успеха. Я не относился к этому серьезно лет до 18-19, даже до 20. А сейчас пацаны в 13-15 лет делают и знают больше, чем я в те же 20. На самом деле хоккеисты сейчас в лучшей форме, чем когда-либо. Если ты не подчиняешь себя хоккею, если не относишься с должным вниманием к подготовке и питанию, в игре тебе не найдется места. Она будет для тебя слишком быстрой. Даже в КХЛ. Здесь тоже все держат себя в прекрасной форме. И мне кажется, что и для зрителей здорово, скорости-то растут, и нам интереснее.

— В «Рейнджерс» вы пересекались с Яромиром Ягром. Пытались у него чему-то научиться?
— По-моему, у него все до сих пор пытаются чему-то научиться (смеется). При всем том, что хоккей значительно помолодел, он по-прежнему вытворяет сумасшедшие вещи в своем возрасте. Не думаю, что мы когда-нибудь еще увидим нечто подобное. То упоение, с которым он играет, тот уровень, что он показывает — фантастика. Когда смотришь на него — глаза автоматически расширяются. Он среди лидеров НХЛ всех времен по многим показателям, при том что провел три года в КХЛ. А если бы играл там все время? Положим, Гретцки, наверное, не достал бы, но был бы еще выше. И рекордов было бы больше. Провести тут три года, вернуться и показывать такой хоккей, что он показывает — это потрясает. Конечно, я не так уж сильно удивлен, поскольку видел его в работе над собой. Он пашет за троих и делает такое, что мало кто способен повторить. Работа на льду с утяжелителями, свинцовым жилетом и накладками на ноги — это невероятно тяжело. Это прекрасный пример спортсмена, который изучил свое тело «от и до». И не только ведь в «физике» дело — тут нужна особая психология. Ягр — доказательство того, что должный ментальный и физический подход при постоянном совершенствовании позволяет играть до бесконечности. Конечно, если мастерства хватает, но у него его навалом.

— Можете представить себя играющим в 44?
— Я бы хотел играть как можно дольше. Конечно, в любой момент карьеру может прервать тяжелая травма, в хоккее они случаются, но я стараюсь следить за собой по максимуму, делать все, чтобы играть еще много лет. И не думаю, что я устану от игры. Я люблю ее, люблю болельщиков, особенно наших казахстанских, где давно чувствую себя как дома.

— Когда Мэт Робинсон играл в Риге, шли разговоры о том, чтобы дать ему латвийское гражданство. Но он сказал мне, что, будучи канадцем, не представляет себя в свитере без кленового листа. Почему вы решились играть за Казахстан?
— Я просто подошел к той точке своей карьеры, когда стало понятно, что за Канаду я уже не сыграю. Учитывая, что попасть в эту команду — едва ли не самое сложное, что может быть для хоккеиста. А к тому моменту я уже пять лет играл в Казахстане, который стал моим домом, тем более что в сборной очень много игроков из «Барыса», где все успели стать друзьями. Поэтому решение далось мне легко. Эта страна столько дала мне, со мной всегда прекрасно обращались, мне дали все возможности развиться и проявить себя, и мне хотелось отплатить хоть чем-то. Кроме того, попробовать себя на чемпионате мира, в отборе на Олимпиаду — это же здорово. С Канадой у меня такого шанса не было бы. И я не жалею о своем выборе. Да, я играл за канадскую молодежку, это было здорово, у меня до сих пор полно воспоминаний, но в последние годы Казахстан стал моей второй родиной. Да и очень хотелось сыграть на Олимпиаде — жаль, что мы не сумели отобраться. Но шанс еще будет — я надеюсь, что сыграю хотя бы в еще одном отборе.

— А что говорили на этот счет ваши канадские друзья?
— По большей части поддерживали. Более того, говорили, что приедут болеть за меня на Олимпиаду, если мы отберемся. Потому что им нечасто удается видеть мою игру. Видите — одно дело, если бы я согласился играть за команду, которая претендует на что-то серьезное. Играй я за Россию — настроения были бы совсем другими. А так — к Казахстану можно относиться только с симпатией. При этом мне все равно хочется побеждать. Тем самым я бросаю вызов самому себе, который, может быть, даже сложнее, чем в более сильных сборных. Сейчас у меня самый ходовой сувенир — свитер Казахстана, их трудно достать в Канаде (смеется).

— Экспрессивного Назарова в «Барысе» сменил тихий и интеллигентный Занковец. Можно ли сказать, что это как день и ночь?
— Эдуард очень сильно отличается от Назарова. «Наз» — очень громкий, постоянно кричит, пытается завести игроков. Я бы не сказал, что Занковец тихий. Он как бы не кричит просто так. Без дела. Если ему что-то не нравится — он объяснит тебе, что конкретно не нравится и почему. Вообще у них совершенно разный подход. Мне нравится, как Эдуард работает. У нас в этом году команда немного омолодилась, и он много работает с молодежью, учит их, объясняет, что, зачем и когда нужно делать. Мне кажется, его философия, его система игры нам больше подходит. У нас больший акцент на контроль шайбы, больше комбинаций.

— Не секрет, что Занковец делает больший упор на тактические аспекты.
— Да, это совершенно точно. Он очень много времени уделяет работе с видео, постоянно подстраивает систему. У нас стало гораздо больше тактических разборов, мы и ошибки разбираем, и возможные преимущества. Понятно, что иногда бывают матчи, в которых не все получается. Но при этом хорошо знать, что если не идет, но ты играешь по системе, придерживаешься тактики и плана на игру, этого будет достаточно для достижения результата. Это у нас появляется. Мы пока еще притираемся, не во все вникли, но, мне кажется, мы на правильном пути. И к плей-офф подойдем во всеоружии.