Нуртас Адамбай: «Резать барана, а потом проигрывать не самым сильным командам... Зачем это нужно?»

— Нуртас, недавний Ваш пост по поводу жертвоприношения в «Барысе» вызвал немало споров. Можете пояснить, что Вы имели в виду? Считаете, таким образом мы возвращаемся в средневековье?
— Нет, дело не в этом. Ясно, — мы, казахи, мусульмане, знаем, что есть такая традиция, и в каждой семье это делают, нужно чтить традиции. В этом где-то заложена наша уникальность. Мне не совсем понятно, когда такие большие клубы, которые получают финансирование в том числе из государственного бюджета, делают подобное на спортивной арене... Мое мнение как гражданина нашей страны, болельщика — мне кажется это лишним, потому что в этом я вижу какое-то перекладывание ответственности за свои неудачи, ошибки. Ну, зачем это нужно?! Резать барана — а потом проигрывать не самым сильным командам... Это не совсем правильно.

В этом и заключается моя позиция. Хотите соблюдать традиции? Возьмите игроков, которые их придерживаются, съездите в мечеть, зарежьте там, құран оқытып. Но на спортивной арене смешивать традиции со спортом — это, считаю, выглядит странно.

— Можно вспомнить, что в 2013 году футбольная команда «Шахтер» тоже резала барана перед матчем с «Селтиком» в плей-офф Лиги Чемпионов УЕФА. И выиграла 2:0.
— Мне кажется, что на результат, скорее, повлияло то, что «Шахтер» тогда хорошо готовился, тренировался, был кураж. Именно это является важным в спорте. Если бы какие-то традиционные вещи, приметы здесь работали... Тогда давайте резать не одного барана, а сразу шесть — чтобы наверняка. Почему всегда только одного? Пусть Министерство финансов, Национальный банк каждое утро режут барана, чтобы тенге был крепче. Почему не использовать это в других сферах?

Я к тому, что к этому нужно относиться именно как к традиции. Это нечто такое личное для нашего народа. И не нужно выставлять это напоказ, чтобы кто-то после еще и подшучивал над нами, как российские журналисты. Это же лишний повод для них позлорадствовать, подшутить в наш адрес. Зачем это?

— Вы также высказались об итогах боя Геннадий Головкин — Сауль Альварес, назвав судей поединка «козлами года». Почему?
— Я присутствовал на поединке и видел его своими глазами. Для меня самым показательным стал даже не сам бой — все видели, что победил, бесспорно, Головкин, — а то, какой была реакция мексиканских болельщиков после оглашения результатов. Не знаю, было ли это заметно по трансляции, но на самой арене это произвело впечатление. Когда говорил Головкин, его поддерживал весь стадион, где больше половины людей были мексиканскими фанами, а когда взял слово «Канело» все «укали», свистели, не давали ему говорить, выражая свое несогласие с итогами поединка.

После этого я еще несколько дней находился в Америке, встречал местных жителей, которые, увидев меня в кепке «GGG», все в один голос говорили, что у Геннадия отобрали победу. Это было большим разочарованием года. Из-за грязных денег люди просто испортили статистику реально лучшего боксера планеты на сегодняшний день.

— Что еще впечатлило в этом бое?
— Честно говоря, я зауважал «Канело». Бился он хорошо, достойно. Но не была достойной его реакция на результат. Мне это не понравилось. Конечно, жаль, что не было нокаута. Не хочется верить в разговоры, что изначально были какие-то договоренности о том, что бой именно так должен был пройти. Я в это лично не верю, хотя читал разные версии на спортивных порталах. Бой был напряженным, нервным, но по количеству точных ударов Головкин побеждал, и это было видно.

— Каковы шансы, что мы увидим реванш в 2018 году?
— Безусловно, хочется, чтобы бой прошел в мае. Лично у меня такое ощущение, что Альварес будет оттягивать бой, чтобы Геннадий уже начинал терять форму в силу возраста. Здесь непонятно, потому что там замешены большие деньги. Может, и заставят мексиканца дать согласие на реванш.

— До боя «Канело» несколько раз избегал встречи с Головкиным, за что часто подвергался критике. Тот бокс, который продемонстрировал мексиканец в первом поединке, как изменил отношение к нему?
— Альварес — хороший боксер. То, что он бегал от Головкина, отказывался от чемпионского пояса, его совсем не красит. Это, опять же, — мое субъективное мнение. На месте промоутеров Головкина я бы избрал немного другую тактику в процессе переговоров с соперниками. То, что Головкин очень вежлив со всеми — это, конечно, хорошо, расположило к нему болельщиков. Да и сам Геннадий — добрый, хороший парень. Но есть законы шоу-бизнеса, а профи-бокс — это, прежде всего, шоу. Все-таки, если бы Головкин изначально заявлял что-то вроде: «Канело — трус! И если он хочет доказать обратное, то должен выйти на ринг против меня», то эти бои состоялись бы гораздо раньше, и не нужно было бы столько ждать. Потому что в этом случае болельщики самого Альвареса вынудили бы его выйти на ринг. А то, что Геннадий всегда говорил: «Я уважаю Альвареса, он — отличный боксер», давало возможность «Канело» оттягивать момент боя. Мне кажется, нужно было где-то говорить жестче, как делают Флойд Мейвезер или другие люди, которые заработали огромное количество денег на этом. Возможно, по такому пути нужно было пойти и Головкину.

— Вы как-то говорили о том, что было бы интересно снять фильм о GGG.
— Да, мне казалось, что это интересная идея, и я никак не претендовал на то, чтобы быть режиссером. Головкин — живая легенда. Помню, как заезжал в Нью-Йорк, видел огромные экраны, баннеры с изображением Головкина. Это, на самом деле, круто — в огромной, самой богатой в мире стране увидеть своего земляка. Чувство гордости в такие моменты переполняет. Поэтому считаю, что это было бы круто. В то же самое время понимаю, что для команды Геннадия на первом плане сейчас стоят бои.

— Вы бы предпочли, чтобы это был документальный фильм или художественный?
— Конечно, нужно снимать художественное кино. Какая бы студия этим ни занималась, я бы посоветовал делать это совместно с казахстанскими режиссерами, производителями. Важно передать дух той Караганды, дворов, которые и закаляли характер будущего чемпиона. Для иностранцев это чуждые вещи. У них не было такого, как у нас — вышел во двор, родители остались дома, и ты оказываешься один на один против всего мира. Если бы удалось показать, что, в том числе, благодаря этим «дворовским движениям» Головкин стал сильным бойцом, которого сейчас знают во всем мире, — это было бы круто.

— Какие еще события в казахстанском спорте Вы могли бы выделить?
— Конечно, стоит отметить выход футбольной «Астаны» в плей-офф Лиги Европы. Команда радует тем, что тратит — но при этом и зарабатывает сама. Считаю, это правильно, когда есть хоть какая-то доля самоокупаемости. «Астана» показывает неплохие результаты, и это удачный проект в нашем спорте. Также радуюсь победам наших юных девушек в шахматах.

— Уже не первый год в Алматы играет Андрей Аршавин. Это ведь хорошо?
— Не знаю. Возможно, есть плюсы в том, что он может передать опыт казахстанским футболистам, но, наверное, — это единственная польза.

— А рост интереса к футболу со стороны болельщиков?
— Придет на тысячу человек больше — а в чем здесь плюс для спорта? Мне кажется, что, наоборот, — это плачевная ситуация, если мы пытаемся загнать болельщиков на стадионы тем, что привезли угасающую звезду российского футбола. Болельщики должны ходить на стадионы ради игры, команды, а не для того, чтобы посмотреть на одного конкретного игрока.