По имени Slava

— Расскажи, пожалуйста, как проходила подготовка к началу сезона?
— Началось все с отпуска, так как закончился предыдущий сезон. Я как раз отдыхала в Астане и в Алматы. Никуда не хотелось ехать, да и времени не было. Потом я полетела в Южную Америку, мои тренеры все в Аргентине живут. Там провела сборы и подготовку к предстоящему году. Тренировалась шесть недель. Было много интересного: и пожар в здании, где я жила, и град, и потоп. Сезон не очень успешно начался. Плавно пытаюсь набрать форму. Хотелось бы лучше, но еще много турниров впереди. Я никогда не опускаю руки.

— Как ты познакомились с теннисом?
— Папа привел меня в теннис. До 13 лет тренировалась с отцом. Потом несколько лет — в «Спартаке» в Москве у Преображенской. И потом ЦСКА много лет поддерживали меня, создавали все необходимые условия. После, в течение года, я тренировалась в Валенсии, в теннисной академии. Даже по-испански начала разговаривать. Немного, правда, — сейчас забыла, но уже опять начинаю осваивать.

— У тебя родители спортсмены. Мама — чемпионка мира по легкой атлетике. Почему именно теннис, а не легкая атлетика? Ведь в то время теннис считался очень дорогим видом спорта.
— Да, у меня мама легкоатлетка, а папа был ее тренером. Брат тоже занимался атлетикой, был очень талантливым, и все тренеры облизывались: «такой материал интересный, такой бегун будет». Но ему спорт был не так интересен, как учеба. Папа рассказывал мне одну историю. Когда я была маленькой, нашла в кладовке теннисную ракетку с мячиком, которую подарили отцу, и начала играть. Все сказали: вот, вырастет — теннисистка будет. В то время теннис был очень популярным видом спорта. Красивый вид спорта, особенно для женщин. И родители подумали: может, если у меня получится, то отдать в теннис. Мама ездила по соревнованиям со мной, а папа пытался меня тренировать и тренировал долгое время. И шаг за шагом — стала теннисисткой.

— Я знаю, что у тебя было достаточно тяжелое время, не было поддержки, не было спонсора. Руки не опускались в такие моменты?
— Было такое, но все время находилась альтернатива, которая меняла всю ситуацию. И я все начинала заново. Допустим, родители посадили меня в 13 лет и спросили: хочу ли я в теннис играть — или хочу в школу нормально ходить? Я ответила, что люблю теннис, хочу продолжить. Они сказали, что будут спонсировать меня и помогать. Были люди, которые на определенные турниры давали деньги на поездку. Папа еще работал, зарабатывал сам на мои поездки.

И с тринадцати лет у меня было много разных приключений, я ездила одна от России и СНГ на многие международные турниры. Нелегкие были времена.

— Ты с детства воспитывалась в спортивной атмосфере, как это повлияло на формирование твоей личности?
— Родители, так как оба сами спортсмены, воспитывали меня с братом так, чтобы мы не зависели ни от кого. Я тренировалась много. Дома мы часто оставались одни с братом. Мы с самого детства учились самостоятельности: один раз тебе показали дорогу, а дальше уже сам ходишь. Нас особо не баловали.Где-то в 17 лет у меня начался кризис детского возраста (смеется). Были проблемы со здоровьем, не хватало моральной поддержки. Постоянно мешала травма колена. Из-за того, что одна ездила, было тяжело. Еще маленькая, одна, надо было следить за всем: чтобы сумку не украли, как доехать до ЖД станции и не опоздать на поезд. Очень изматывали переезды по отелям, городам, странам. А для тринадцатилетней девочки это не легко. Потом уставшая приезжаешь на матчи. Не было поддержки, и я даже просила родителей других игроков, чтобы пришли и за меня поболели. Один турнир был, в Словакии, я его выиграла, в конце концов. На протяжении всего турнира я уходила в раздевалку и плакала, потому что было одиноко и тяжело очень без родителей. Приехала тогда домой и сказала, что больше не хочу ездить. Хочу дома быть, и чтобы у меня были друзья.

И у меня была следующая серия турниров в Италии. Там в один момент у меня очень сильно колено заболело, я даже не вышла на корт играть. Папа сказал: езжай на второй турнир, попробуй там. Но будет колено болеть — приезжай домой. Я поехала на турнир, колено вроде перестало болеть. Первый матч сыграла, второй, третий, выиграла турнир — колено не болело. Потом последний турнир играю, в конце первого сета опять начинает болеть колено, и я уже матч не могу доигрывать. Ухожу с корта, плачу. После познакомилась с женщиной из Украины, сказала ей, что больше не могу ездить, тяжело. Она успокоила меня. Выслушала, поддержала, обняла. Говорит, приезжай на Роллан Гаррос юниорский, присмотрю за тобой, помогу, на матче похлопаю. Я приехала на Роллан Гаррос, сыграла там. Говорит: «Неделей пораньше приезжай на Уимблдон, я там в клубе работаю». Прилетаю играть на Уимблдон. Приходит спонсор один на корт, смотрит матч. Эта женщина поговорила с ним, и он начал спонсировать меня, а она стала моим тренером. Это был переломный момент. Вот так случайно появился спонсор, появились деньги, чтобы ездить на турниры и возить с собой тренера. И у меня открылось второе дыхание, я опять захотела ездить, тренироваться и побеждать.

— В 2005 году ты уже стала профессионалом, и начался новый этап, не менее сложный в твоей карьере. Большие победы и горькие поражения. Ты довольна своими результатами?
— Хочется большего, но сейчас родители постоянно, когда я с ними созваниваюсь, и говорю: «Опять не получается!», отвечают: «Не переживай, ты уже всему свету доказала, что ты хорошо играешь. Для нас ты уже сделала все. Ты — наша гордость! Играй для себя, а не для кого-то». Я благодарна, что они так говорят. Они очень большую поддержку оказывают мне и по сей день.

— Давай вспомним твой первый турнир Большого шлема. Ты прошла квалификацию на Уимблдон и попала в основную сетку. Расскажи о своих ощущениях. И какой был корт?
— Играла с Лизой Раймонд. Было приятно, что я прошла квалификацию несмотря на возраст. И, конечно, я была очень воодушевлена мыслью, что смогу обыграть Лизу — не секрет, что тогда она уже была не такая сильная, как прежде. У меня был двойной сетбол, потом розыгрыш, она играет мне подправа, я возвращаюсь в центр и делаю разножку, она в противоход, опять вправо играет, я отталкиваюсь левой ногой. И подворачиваю ногу, вся масса тела уходит на ногу. Было больно и очень обидно.

— Когда ты играешь на центральных кортах турнира Большого Шлема, что ты чувствуешь? Чувствуется давление?
— Нет. Самое впечатляющее было на Ролан Гарросе, когда с Шараповой играла. Это был 2009. И я с ней в трех сетах сыграла. Меня потряхивало: центральный корт один раз видела, когда еще на юниорских турнирах участвовала, ходили на Марата Сафина смотреть. Перед игрой не видела корт ни разу, мне не дали размяться. Я выхожу — огромные трибуны, люди, незнакомый корт, оцепенение. Но это кончилось через пару геймов. Когда ты включаешься в игру, уже ничего не замечаешь.

— Когда выходишь играть против фаворитов, какие испытываешь ощущения?
— Против фаворитов проще играть, наверное. Тебе хочется их обыграть, и все. Когда против тебя играет теннисистка рейтингом ниже, тогда уже возникает давление, потому что ты должен обыграть ее, чтобы подтвердить свое преимущество. Теперь я сама стала фаворитом, и надо защищать и подтверждать свой статус, что психологически сложнее.

Но я знаю, над чем работать, и есть большое желание работать.

— Кто для тебя самая неудобная соперница в туре?
— Может, Серена Уильямс, потому что она всегда со всей силы бьет по мячу. Хотя на Уимблдоне, когда я с ней играла, особого неудобства не ощущала. Всегда неудобно играть против Су-Вэй Сьех из Тайпея. У нее своеобразный нрав, с ней ментально нужно собраться. Терпение нужно. Она странно играет, но очень хорошо.

— Ты выигрывала у Янкович, Иванович, Ли На, Сару Эррани и многих других топовых теннисисток. Какая победа была самая приятная для тебя?
— Победа над Ли На конечно же.

Когда я играла с Суарес Наварро — это был самый тяжелый физически матч. Она вела 5:2, мы сыграли матч, пожали руки, и я начала реветь. Снова начала играть и почувствовала свои силы после года восстановления от операции.

Перед матчем с Ли На на Роллан Гарросе, я зашла куда-то на форум. Народ уже подсчитывал мой рейтинг. Ролан Гаррос был последним турниром перед Олимпиадой, на котором можно было набрать рейтинговые очки. У меня была безумная мечта попасть в тридцатку в прошлом году и на Олимпиаду. Я безумно хотела обыграть Ли На, потому что я прочитала на форуме, что если я ее обыгрываю, то попадаю на Олимпиаду. Закрыла быстро страницу, а все равно мысль осталась: я так близка к победе! Выхожу на корт, как на войну. Я вцепилась в Ли На и не отпускала. И обыграла. А третий сет вообще выиграла со счетом 6:0, мы просто уматывались на корте. Когда я выиграла, просто упала на колени и была безумно счастлива. Затем я шла в раздевалку и встретила по пути Рафаэля Надаля, он мне улыбнулся и сказал: «Молодец! Поздравляю с победой!» Было безумно приятно. Не каждая девушка получает комплименты от такого игрока, как Рафа.

— Какой турнир ты особенно хотела бы выиграть?
— Тяжело сказать. Мне нравится Ролан Гаррос. Особенно грунт, который там положен: он уникальный, на нем очень удобно играть. Я хорошо себя ощущаю на корте. Еще Австралия нравится: организация, сама атмосфера, люди.

— Перейдем к твоему «золотому сету», не могу не спросить об этом. Когда счет был пять — ноль, сорок — ноль. Рука не дрогнула? Что ты можешь сказать о золотом сете?
— Я просто играла. Я не знала, что ни одного розыгрыша не проиграла. Мой тренер подбадривала меня, и не было ощущения, что соперница ни одного розыгрыша не выиграла. Я до сих пор смотрю видео этого сета и — не верится. Что-то странное. Я сыграла 6–0, думаю, ладно, может, она не втянулась еще. Начинаю второй сет, и первый розыгрыш она атакует и выигрывает, тут трибуны кричат, я смотрю на тренера: «Что с ними?» Оказалось, это был ее первый розыгрыш. Тренер потом ко мне подходит и говорит: «Молодец! Ты не сделала ошибок». Я говорю: «Ну супер!» Тренер: «Ты в первом сете не сделала ни одной ошибки, это нереально».

Когда меня спрашивают, что мне подарили за «золотой сет», я шучу: ничего мне не дарят, только отбирают пока. Например, музей Уимблдона отобрал мою ракетку, а Wall of fame в Америке забрали мое платье, в котором я выиграла «золотой сет». Я сделала историю этим сетом, и мне не жаль отдать. Даже Билл Сканлон (первый теннисист, которому удалось выиграть золотой сет. — прим.ред.) написал мне: «Я — это тот дядечка, который сделал первый золотой сет». Мы увидимся с ним на Indian Wells, с нами хотят сделать совместное интервью. Он еще сказал: «Наслаждайся, я получал удовольствие в течение 30 лет, пока ты не появилась».

Теннис — моя работа, моя жизнь. Мне тяжело воспринимать себя как суперстар. Это безумно круто, но я не понимаю этого. Странно, что это я. Все теннисистки знали — я опасный соперник, сейчас уже чувствуется уважение.

— Этот год был для тебя самым удачным в твоей карьере?
— Пока да. Я довольна, что сыграла много хороших матчей. 2010 год тоже был хороший: я играла четвертьфинал на турнире большого шлема и выиграла два Шлема в паре.

Просто так получилось, что у меня не было напарницы. Одиночку я играла нормально. Матчей не так много, играешь пару. Отрабатываются элементы, которые помогают в одиночке. На Ролан Гарросе Ваня Кинг ко мне подошла: давай сыграем на траве три турнира. Она выбрала меня, скорее всего, из-за моей подачи на траве. Мы буквально пару турниров сыграли, а через месяц Уимблдон выигрываем, становлюсь сразу специалистом в парном разряде. Когда у меня была операция на колено, я одиночку не могла играть. Мой рейтинг сгорел. Тренер ушел от меня, было тяжело играть, депрессия. Так как мы в паре хорошо играли и я не успевала на квалификацию следующего турнира, сконцентрировалась на паре, чтобы попасть на чемпионат,а одиночку я на следующий год планировала играть. У нас с тренером была цель — в 2011 восстановить рейтинг. И 2012 год был на одиночках, я ездила в Мексику, Колумбию. В этом году я хочу в двадцатку попасть в одиночном рейтинге и быть в десятке в парном.

— Уверен, в этом году у тебя все получится.
— У меня сейчас хорошая команда. Я отбираю сильных людей, в Австралии были большие перемены. Надеюсь, будут лучше результаты.

— Какой элемент в своей игре ты бы хотела улучшить?
— Я бы хотела улучшить работу ног. Хорошая работа ног ускоряет скорость движения, быстрее подходишь к мячу.

— Что можешь сказать о своем стиле игры? Он атакующий, или ты выжидаешь ошибки соперницы?
— От игры зависит. Смысл рисковать, если соперница через четыре удара ошибается? Это видно тактически. А сила моих ударов — мои физические данные. Я стараюсь это использовать.

— Морально ты готова к большим победам. Сначала все равно было сложно, из-за эмоций. А сейчас?
— Сейчас — совсем другой этап. Я уже топовый игрок, люди чего-то ждут. Я пытаюсь избавиться от этого чувства, что классно играю. Надо просто делать на корте что надо, без лишних мыслей.

— Ты очень спокойная на корте и в жизни, а когда проигрываешь, ракетки хочется бить?
— Ну да, тяжело. Иногда выкрикну, стукну ракеткой. Но это все штрафами облагается.

— В прессе о тебе пишут: россиянка, представляющая Казахстан.
— Это только русские так пишут. Когда результаты хорошие, то российские СМИ пишут россиянка, москвичка, а когда не получается — казахстанка, казашка.

— В одном из твоих интервью ты говорила, что Казахстан тебе стал ближе, чем Россия.
— Мне нравится Казахстан, это мой второй дом. Мне здесь проще и легче. В Астане очень свежо и просторно, а в Алматы такая природа! Одни горы чего стоят. В Москве уже тяжело. Приезжаю только, чтобы увидать родителей и племянницу. Не тянет уже обратно в Россию.

— Тебе обидно, что российская Федерация тенниса тебя не поддержала?
— Они никого не поддерживают. В наше время, может, билет оплатят на Большой Шлем. Никаких тренировок, условий, кортов — все сами. Очень дорого в Москве, времени тренироваться нет. Когда Казахстанская федерация предложила, я тут же согласилась, вряд ли могла бы играть так хорошо, если бы Казахстан меня не поддержал. Я во многом благодарна Казахстанской федерации тенниса.

— Еще я помню, было предложение от Англии?
— Да. Но там два года нельзя было выезжать из страны, чтобы получить гражданство. А турниров не так много, опыт теряешь. Тем более, Казахстан — это бывший Советский Союз. Я родилась в Союзе, это мой дом. Все по-свойски. И люди такие же, даже приятнее, чем в Москве.

— С кем ты дружишь в женском теннисе? И существует ли дружба в теннисе?
— В основном там общение или хорошее общение. Мои основные друзья Ваня или русскоговорящие. С Родионовой компания получилась. Азаренко нормальная, здоровается со всеми. Шарапова никогда ни с кем не здоровается. Она может только с топ 10 общаться. Мы с ней всегда встречаемся, она постоянно отводит взгляд. Для меня это странно и смешно. Все остальные — нормально, можем перекинуться парой слов.

— Как ты расслабляешься после матчей?
— Иду в номер и падаю на кровать. Даже идти никуда не хочется. Когда надо — массаж. А в основном это размеренная жизнь. Книжку почитать. Допустим, в Австралии я приходила в номер и смотрела теннис. Перелеты уже начинают надоедать.

— Бешпармак любишь?
— Казы нравится.

— Ты соблюдаешь какие-то спортивные диеты?
— Да, сегодня сорвалась, вафлю съела. Во время тренировок за мной вообще жестко следят.

Ярослава, удачи тебе и побольше ярких побед. Мы в тебя верим!