«Ребята приезжали — и с ходу себя проявляли». Евгений Блохин рассказал о периоде становления «Барыса», его отличительной черте, лучшем тренере и нынешней ситуации

Корреспондент республиканского интернет-портала Sports.kz решил связаться с одним из немногих известных казахстанских хоккеистов Евгением Блохиным, который, будучи игроком национальной ледовой дружины нашей страны, долгое время никак не связывал свою спортивную карьеру с «барсами».

— Евгений, Вы являетесь воспитанником усть-каменогорского хоккея, но только считанное количество матчей провели за родное «Торпедо», и то — за второй его состав. Расскажите, как так получилось?
— Потому что я уехал в 17 лет в Тольятти, а на тот момент нас еще даже не подключали во вторую команду. Во второй команде «Торпедо» я сыграл две встречи, когда приехал из Тольятти. Тогда команда уехала за границу, а у меня еще не было российского гражданства, и я не мог выехать. Приехал в Усть-Каменогорск на месяц и провел там две игры, но больше не играл ни за «Торпедо-2», ни за «Торпедо». То есть, выступить за родную команду мне не пришлось.

— В сезоне1997/1998 по возрасту Вы подходили для участия в составе сборной Казахстана в молодежном чемпионате Мира до 20 лет, на котором она триумфально победила Канаду в матче за седьмое место — 6:3. Почему Вас тогда не оказалось в команде?
— Я тогда играл в Тольятти, а тренером у нас был Геннадий Федорович Цыгуров. Он мне порекомендовал не ехать в сборную Казахстана, потому что на следующий год сам должен был стать главным тренером молодежной сборной России — и хотел привлечь меня туда. Цыгуров был главным тренером команды, я не мог его ослушаться, поэтому не поехал играть за сборную Казахстана. В итоге-то у меня не получилось сыграть за сборную России, но слово главного тренера было для меня законом. На следующий год в Канаду с казахстанской сборной я уже поехал, когда Цыгуров был главным тренером команды России, но он решил, что за этот год я сбавил в игре. Тогда меня отдавали в аренду в пензенский «Дизелист», который играл в Суперлиге, но за время аренды Цыгуров не увидел во мне прогресса и сказал все-таки ехать играть за сборную Казахстана, потому что для России я еще не дорос.

— До того, как появилась КХЛ, Вы поиграли за разные российские команды — как в Высшей лиге, так и Суперлиге. Какой клуб можете выделить особо?
— Наверное, все-таки — «Югра», потому что из российских клубов я там провел больше всего времени, и с командой мы вышли, получается в КХЛ, выиграв чемпионат в Высшей лиге. Ребята у нас все были простые и дружные, а звезд никаких у нас не было. Играли мы в такой хоккей, который нравился и нам, и болельщикам. Тренеры придерживались советского хоккея, — то есть, при входе в зону, мы не вбрасывали шайбу, а входили через пас. В плей-офф с магнитогорским «Металлургом» бились на равных. Единственное, — нам не хватило глубины состава, а так, могли бы и пройти эту команду. Впоследствии несколько наших ребят после сезона уехало в Магнитогорск. Конечно, от всех клубов что-то у меня оставалось. Интересно было и в московском «Динамо» с тренером Владимиром Васильевичем Крикуновым, с которым я поработал и в «Нефтехимике».

— Какие-то особенности КХЛ на себе ощутили после того, как лига только образовалась?
— Нет, все перешло плавно. Было название Суперлига, а потом стала КХЛ. Я играл тогда в Нижнекамске. Мы ничего не ощутили, а в плане поездок все было то же самое, — летали чартерами. Со временем КХЛ улучшала условия — тех же раздевалок, то есть, требования к клубам становились более жесткими. В Суперлиге на многое в этом плане закрывали глаза.

— «Барыс» в первый сезон КХЛ собирал по всем российским клубам казахстанских игроков. Вам предложение не поступало?
— Поступало, но до этого сезона я играл в московском «Динамо» у Владимира Васильевича Крикунова. После первого сезона с «Динамо» я подписал новый контракт, но, как это часто бывало, Владислав Третьяк мог просто и легко в одночасье решить, что казахские хоккеисты будут считаться легионерами — или наоборот. В «Динамо» у нас получилось, что Виталий Еремеев, Алексей Трощинский, я и трое канадцев, в том числе и Марк Джиордано, который впоследствии стал капитаном в «Калгари», были легионерами. С ними со всеми нужно было конкурировать. Одно дело — делать это, когда есть места в составе, но когда в команде всего четыре позиции... А учитывая, что Виталий Еремеев стоит в воротах, — значит, только три. У нас на эти три места было шесть человек, включая Алексея Трощинского как капитана команды. Владимир Васильевич мне тогда сказал, чтобы я ехал в какой-нибудь другой клуб и получал игровую практику, а на следующий год он меня позовет туда, где будет в тот момент работать. Доигрывал я сезон в новосибирской «Сибири». «Барыс» тогда как раз решил участвовать в КХЛ и мне звонили, но так как мы уже договорились с Крикуновым, то я сдержал слово и поехал в «Нефтехимик». Из-за этого я не сразу приехал в «Барыс».

— Каково было выходить на лед против казахстанской команды, в составе которой было достаточно много хорошо знакомых Вам игроков?
— С ребятами мы много разговаривали перед матчами. Команда проповедовала довольно открытый хоккей, и с «Барысом» всегда было интересно играть, так как счета всегда были крупными. На оборону никто не смотрел, все играли от атаки. В той же «Югре» мы тоже играли больше на атаку, — то есть, хоккей всегда был зрелищным.

— Какие еще отличительные черты были у «Барыса» того времени?
— Сильные легионеры. Менеджеры угадывали с легионерами. Ребята приезжали — и с ходу себя проявляли. Тот же Даллмэн побил рекорд Фетисова, был Штумпел, да и остальные, российские, ребята, в принципе, неплохо их поддерживали, — те же Максим Спиридонов и Константин Глазачев. Команда была серьезная, хотя видно было, что все еще строится, и с тренерами была большая чехарда. Тем не менее, присутствовало понимание того, что команда создается не на один и не на два года.

— Все-таки, перед сезоном-2013/2014 Вы пополнили состав казахстанских «барсов». Приятно было вернуться в родные края после стольких лет выступлений в российских клубах?
— Да, конечно. Было приятно приехать на родную землю и играть перед своими болельщиками, к тому же вместе со многими ребятами, с которыми я выступал за сборную. Мне всегда нравилось играть в Казахстане, поэтому были приятные чувства. Из тренеров тогда у нас был Ари-Пекка Селин, который профессионально относился к делу, и мне это нравилось. Если взять всех тренеров, с которыми я поработал, за исключением Крикунова, — на втором месте, наверное, был Селин. Он произвел на меня впечатление, потому что все у этого специалиста было по полочкам. Каждый игрок знал, что делать в зоне атаки и защиты. С помощником Раймо Хелминеном они неплохо делали свою работу, и это мне запомнилось.

— Чем Вы занимаетесь в настоящее время?
— В настоящее время я воспитываю своих детей и больше времени провожу с семьей. С хоккеем никак не связан, — только прихожу и катаюсь с ребятами. У нас есть своя команда, с которой мы собираемся и играем для здоровья. В целом, больше времени провожу с семьей, потому что за время выступлений я мало находился дома, а дети росли, — тем более, сейчас пошло такое обучение в школе, что нужно детей обучать самому. В школе какую-то информацию дают, но сильно никто не учит, как в наше время.

— Где Вы проживаете в настоящее время?
— Проживаю в Барнауле, — не так далеко от Казахстана.

— Наверняка следите за КХЛ и «Барысом». Тяжело ли будет казахстанской команде в новом сезоне демонстрировать такие же высокие результаты после ухода белоруса Андрея Скабелки?
— Я думаю, будет нелегко перестроить систему, к которой ребята уже привыкли. После того, как я ушел из «Барыса», у него вроде бы был только один провальный сезон, а в остальных команда играла неплохо. Думаю, что руководство найдет хорошего тренера и угадает в очередной раз с легионерами, хотя уже вернулся тот же Фрэттин. В прошлом сезоне мне понравился вратарь, а голкипер в хоккее — это полкоманды. Будет интересно посмотреть не только за «Барысом», но и вообще за лигой — в этих примерно равных условиях с принятием потолка зарплат. Посмотрим, как в таких условиях будут работать менеджеры клубов.

— То, что казахстанские игроки официально перестали считаться в КХЛ легионерами, — это большой плюс?
— Конечно, — это хорошо для хоккеистов. В наше время, бывало, подпишешь контракт с командой, — а перед стартом сезона выходит правило, что казахстанские хоккеисты считаются легионерами. Мало того, что ты конкурируешь с другими иностранцами, но еще и начинаешь задумываться: ехать ли тебе играть за национальную сборную?! Понимаю, что национальная сборная — это хорошо, но у всех семьи, и нужно их кормить, а в сборной играют не за деньги. В таких ситуациях людям приходится выбирать между клубом, сборной и своей карьерой. У меня был такой случай, что я не ездил на несколько чемпионатов Мира только по этой причине, а не из-за того, что я не хотел играть за Казахстан. Хорошо, что ребята будут уезжать в другие клубы, прогрессировать, потому что одного «Барыса» на всех не хватает. Можно ехать и повышать мастерство в ту же ВХЛ. Ребята будут приезжать и охотно играть за сборную Казахстана, не думая, что они окажутся за бортом клуба. Помню, мы всегда болели за сборную России на чемпионатах Мира, потому что она выполняла свои задачи, и никто не думал, что казахстанские и белорусские хоккеисты мешают российским в чемпионате. Руководители всегда любили прикрываться тем, что мы составляем им какую-то конкуренцию в элитном дивизионе, — но ничего подобного, конечно, не было.

— В текущее межсезонье было много вопросов относительно того, останется ли в составе казахстанского клуба Никита Михайлис. Как считаете, правильно ли сделал игрок, что подписал контракт с «Барысом» еще на два сезона?
— Я думаю, что он правильно сделал, потому что всех денег не заработаешь. Это еще относительно молодой парень, поэтому если у тебя идет игра, надо в и оставаться в этом клубе. Никто не знает, что будет в другой команде, и какое игровое время предоставили бы Михайлису. Пару сезонов еще лучше провести в «Барысе» — и радовать своих болельщиков, потому что, так скажем, у Никиты все только пошло, и он начал забивать.