Увы и ах

Правда, на универсиаде в Белграде наши легкоатлеты добыли одну медаль серебряного достоинства, что в четыре раза меньше, чем урожай с предыдущих Игр. В интервью «Мегаполису» вице-президент Федерации легкой атлетики Алексей Кондрат рассказал о массовом тренерском исходе, «штучных спортсменах» и «заевшемся» восприятии.

Прыжок в высоту

— С чем, на ваш взгляд, связан хороший результат Марины Аитовой на Гран-при в Афинах, где она установила рекорд Азии в прыжках в высоту?
— Марина долгое время ходила в подающих надежды и, кажется, теперь может претендовать на что-то серьезное. По крайней мере, сейчас для этого есть веские основания. Прыжок на 199 см — это уже результат серьезный, и произошел этот прорыв во многом благодаря тому, что сейчас она готовится так же, как и ведущие мировые лидеры. Посмотрите, она зимой провела 6–7 стартов и уже с мая соревнуется на самых крупных турнирах.

Несколько лет назад у нас в федерации были большие споры по вопросу: «Как готовиться прыгуньям». Один из тренеров сборной говорил, что им достаточно двух-трех стартов, а все остальное время перед чемпионатом мира сидеть дома, выжидать и, как говорили в советское время, «пруху копить». А в это время все лидеры ездили то на одно Гран-при, то на другое, ухитряясь совмещать подготовительный с соревновательным периодами. И если бы наша методика давала результат, то все занимались бы именно так. И то, что Марина смогла доказать, что путь, по которому она идет, — правильный, очень многое значит.

— И все же этот результат не сильно изменил место Аитовой в мировой табели о рангах. Даже с таким результатом на Олимпиаде она попала бы в пятерку…
— А это закон спорта: если хочешь чего-то добиться, нужно показывать гроссмейстерские результаты. В прыжках в высоту это как раз два метра и выше. Понимаете, в последние года полтора пошли разговоры, что у Марины комплекс этой высоты, но это не так. Если бы она ходила вокруг и около — тогда другое дело. Но её лучшие результаты были 195–196 см. И вот теперь произошел настоящий прорыв.

— В прошлом году Екатерина Евсеева прыгнула на 198 см на турнире в Ташкенте, а на универсиаде покорила планку в 191 см, но стала серебряным призером. Какое из этих достижений, на ваш взгляд, гораздо весомее?
— Медаль на универсиаде. Хотя бы потому, что Федерация легкой атлетики Азии не стала тот результат засчитывать как континентальный рекорд. А сейчас были соперницы серьезные, состязания статусные, да и сама Екатерина проявила себя настоящим бойцом. Даже несмотря на травму, она выжала максимум из минимума возможностей.

Одна четвёртая медали

— На прошлой универсиаде в Бангкоке казахстанские легкоатлеты выиграли четыре золотые медали, а в этот раз только одну…
— Мы уже слышим кучу претензий в свой адрес по этому факту. И очень тяжело объяснить, что тогда был самый настоящий всплеск, и свою роль сыграло огромное количество факторов. Тогда универсиада проходила в Бангкоке за десять дней до первенства мира и многие сильнейшие спортсмены просто не приехали. Конечно, я нисколько не умаляю заслуг и Аитовой, и Азаровой, и Рыпаковой, которые смогли выступить хорошо, но сейчас, к примеру, в Белград приехали атлеты мирового уровня. И все прошло совершенно по-другому, хотя мы изначально говорили и предупреждали. Что не надо строить грандиозных планов!

— А какое поощрение предусмотрено для призеров универсиады?
— Как обстоит дело сейчас — я не знаю. За это отвечает студенческий совет, но после побед в Бангкоке говорилось о премиальных и достаточно больших. Ограничилось все 50 тысячами тенге. И когда в этот раз зашел разговор об участии тех чемпионок, они просто отказались. Может быть, не из-за невыполненных обещаний, а так, как у них своя подготовка. Ведь выступай Аитова в Белграде неизвестно, прыгнула бы она там 199 см?

Заелись?

— Перед стартом чемпионата мира в Берлине в нашей сборной явного, стопроцентного железобетонного претендента на медаль нет. Вы с этим согласны?
— Отчасти. После старта в Чехии с участием нашего лидера Дмитрия Карпова гора с плеч не упала, но стало полегче. Дима своим выступлением показал что залечил травмы. Поскольку потенциал у него большой, он один из явных претендентов на награду. Так же обстоят дела и с Ольгой Рыпаковой в тройном прыжке — уже в прошлом году она показала, КАК может выступать.

— Те, кто следят за легкой атлетикой время от времени, могут задаться вопросом: отчего в самом медалеемком виде спорта у нас два претендента на медали?
— Вы затронули очень хороший вопрос — восприятие результатов. Помните, как в фильме «Ширли-Мырли» один персонаж, что-то объясняя другому, произнес замечательную фразу: «Да заелись!» Когда в ИААФ (Международную федерацию легкой атлетики. -Прим. Ред.) входит более двухсот стран, а медали разыгрывают представители всего 30–35, и когда большинство государств счастливы, что их атлеты попадают в десятку сильнейших, у нас, наоборот, проявляется недовольство. А не заелись ли мы? Предположим, в Берлине Марина Аитова станет пятой, прыгнув за два метра. Это что, будет плохой результат? Вот на юношеских Азиатских играх в Сингапуре из 11 отправившихся легкоатлетов пятеро принесли медали — «золото», «серебро» и три «бронзы». А старший тренер по резерву получил нагоняй за слабые результаты… Конечно же, мы очень хотим, чтобы у нас впервые в истории появился чемпион мира, чтобы, как в борьбе и боксе, было несколько претендентов на награды. Но пока надо радоваться тому, что Ольга Рыпакова стала тем, кем стала благодаря своему упорству, таланту её тренера, а ещё и тому, что представляет на клубном чемпионате Европы турецкую команду. В наших условиях с нашей дорожкой так не распрыгаешься.

— Давайте поговорим не о лидерах, а о тех, кто находится за ними. Какие у них условия для подготовки?
— Никаких. Я понимаю, что можно навлечь гнев, говоря такое, но это действительно так. Судите сами: в Алматы закрылся на реконструкцию Центральный стадион и больше проводить соревнований нам негде. Есть стадион в Шымкенте, но на нем нет снарядов, и отсутствует запасное поле для метания. А ведь нам предстоят два важнейших состязания: Кубок Казахстана и первенство ДЮСШ!

На самом деле сейчас мы стоим перед страшнейшей проблемой — штатная национальная команда составляет 27 человек. Это те люди, которых мы можем назвать профессионалами, — они занимаются легкой атлетикой и получают за это какие-то деньги. Все остальные — любители. И у них непростой выбор: заниматься для себя или уходить.

Массовый исход

— Мы с вами как-то говорили, что мировая легкая атлетика — конвейер, а у нас — штучная работа.
— Так обстоит дело и сейчас. Наши лидеры — результат кропотливой тренерской работы. И на поток производство легкоатлетов мирового уровня в наших условиях поставить невозможно. Дело даже не в инвентаре и не в том, что пригодных для тренировок арен практически нет. А в отсутствии тренеров.
Мы решили, что в Берлине на чемпионате мира организуем встречу с соотечественниками — теми тренерами в легкой атлетике, кто уехал в Германию. Сели считать. И по памяти — я подчеркиваю — по памяти нашли 46 человек. Это только в Германии!

— А если посчитать общее количество тренеров, что покинули страну после развала Союза?
— Получится около 400 человек. Из них 34 заслуженных тренера Казахской ССР! А мы потеряли это. И с тем образованием, что есть сейчас в педвузах, с ликвидированной кафедрой легкой атлетики в Академии туризма и спорта новых наставников мы не получаем.

— Если взять процент занимающихся профессионально к количеству выигрываемых медалей, то каков будет результат?
— На Азиатских играх наши спортсмены завоевывают по 4–5 золотых медалей — показатель неплохой. А учитывая уровень подготовки, обеспечения, это и вовсе хороший результат. Понимаете, я был во всех областях Казахстана и знаю, что такое областные стадионы, не говоря уже про маленькие города, но представить, как там можно зимой тренироваться, не могу! Точнее, вижу, но глазам верить не хочется. И что спрашивать с этого тренера? Так что пока руководители областей наши дорогие акимы не отвлекутся от футбола и не обратят внимание на остальные виды спорта — ситуация будет такой же. И на всех Олимпиадах у нас будут просить отдельных атлетов, сумевших выйти на серьезный уровень, «дать стране медаль», упирая на патриотизм.

— Про какие виды казахстанской легкой атлетики можно сказать: «Они прекратили своё существование»?
— У нас есть такие виды, в которых едва теплится жизнь. Метание диска, например. В нем нет тренеров, но в наличии мальчик, ставший на Азиатских юношеских играх третьим. Ещё у нас появился парень в толкании ядра — огромный Иван Иванов, для которого проблема найти подходящий костюм. Пока его готовит школьный учитель. А кто дальше будет его учить через несколько лет? Сейчас у нас очень низкие результаты в метании молота и копья. Ушел Сергей Рубцов, и толкание ядра фактически на нем закончилось. Иоланта Ульева завершает карьеру, а за ней никого нет. При том развитии событий, как бы не пришлось через 10–15 лет приглашать тренеров из-за рубежа… Это будет стоить много дороже, чем поддержать тех, кто есть сейчас.

— Два года назад говорилось о совместном проекте федерации и Министерства образования о внедрении в школы программы легкой атлетики. Как обстоит с ним дело сейчас?
— Увы, увы, увы. Этот проект был разработан ИААФ. И в нем прописано абсолютно всё — как проводить занятия, чтобы школьникам было интересно, как метать пластиковые копья и диски. Все уперлось в простую вещь: комплект оборудования стоит порядка 3,5 тысячи долларов на школу. И теперь простой вопрос: какая школа способна потянуть такую стоимость? Вот на этом все пока и закончилось. Но проект этот очень амбициозный — как для Международной федерации, так и для нас, и мы постараемся через некоторое время к нему вернуться. Кризис ведь не вечен…