В бокс пришел бизнес

На чемпионат страны 2010 года в Астану экс-алматинца пригласили в качестве главного судьи соревнований.

— Первый раз в Астане? — спросил я Рачкова по дороге в гостиницу с финальных боев.
— Ну почему, в Целинограде я раньше часто бывал.

— От старого Целинограда мало что осталось.
— Это верно.

— Знаю, в Москве у вас свой бизнес…
— Ну, семью обеспечиваю.

— И, насколько мне известно, помогаете бывшим боксерам?
— Да, есть у меня такая слабость… Даже не слабость, а понимание, что нужно помогать. В Москве достаточно людей, обиженных невниманием. Вот им и стараюсь помогать.

— Помогаете через какой-то фонд?
— Да, через этот фонд (хлопает себя по карману брюк)…

— Часто сталкивались с ситуациями, когда непобедимые на ринге оказывались беззащитными за канатами?
— Давайте не будем об этом: Был такой яркий спортсмен, олимпийский чемпион Слава Лемешев. Все для него было. И он мог это использовать во благо своей семьи. Но закончил бесславно. Умер, когда ему и сорока не было. Никто не мог его вытянуть из этого состояния (щелкает себя по горлу). Никто… Помогали ему, старались. Прекрасный был парень. Но насколько он был силен в бою, настолько же оказался слаб в борьбе с этой привычкой.

— Ну, а вам как дался переход к «мирной жизни»? В 1978 году вы стали чемпионом мира, а через пару лет покинули большой ринг. В 24 года, когда многие только начинают восхождение к вершинам.
— Я решил закончить с боксом после московских Игр. После победного 78-го немножко неправильно построил жизненный режим. Мне требовался отдых от бокса, а я загрузился им по самое «не хочу». Психически уже стал сдавать. Не выдерживал психологической нагрузки в бою. Проиграл в 79-м на Спартакиаде народов СССР. Стал вторым, уступив Кошкину в достаточно ровном бою. Проиграл отборочный к московской Олимпиаде Союза. И после Игр меня сняли со стипендии. А в семье сын подрастал. Надо было как-то определяться.

— На Олимпиаде-80 в Москве в вашем весе 67 кг боксировал Исраэл Акопкохян, который в тот год стал серебряным призером чемпионата страны: в категории 63,5 кг.
— А чемпион СССР в 67 кг Петр Галкин вообще не попал на Олимпиаду, а финалист Александр Кошкин боксировал в 71 кг: Тогдашний старший тренер сборной Киселев принял много непонятных решений. Ну, а Акопкохян в первом же бою проиграл кубинцу. Что не удивительно, ведь его дебют в весе до 67 кг состоялся как раз на Олимпийских играх. Мы-то думали, что у себя дома всех шапками забросаем, а в итоге довольствовались лишь одной золотой медалью. Шапок на всех не хватило.

— На тех играх, кстати, наш Серик Конакбаев завоевал серебряную медаль, хотя специалисты в один голос предрекали ему золото.
— И все равно я считаю его лучшим боксером того времени. Его и Виктора Рыбакова. Они были самыми талантливыми, Богом одаренными. Рыбаков три раза Европу выигрывал, Серик — два. Бог дал им неимоверный двигательный талант. Это те, о ком говорят: такие рождаются один на сто тысяч. Все могли. Серик и сейчас прекрасно играет в футбол за команду парламентариев.

— У вас тоже был шанс побороться за олимпийское золото — в 1976-м.
— Да, став чемпионом страны во втором полусреднем весе (67 кг), попал в состав национальной сборной, которая представляла СССР на XXI Олимпийских играх в Монреале. Но эта Олимпиада оказалась, мягко говоря, не совсем удачной для советских боксеров: из Канады мы вернулись без золотых медалей. Ну, а я проиграл в 1/16 немцу Йохану Бахфельду. Он, правда, потом стал олимпийским чемпионом.

— Будущему олимпийскому чемпиону мира проиграть не зазорно.
— Но очень обидно. Особенно когда понимаешь, что если бы не тот злополучный отдых на вилле перед боем, все могло сложиться по другому.

— Это вы о чем?
— После второго выигранного боя у меня был четырехдневный перерыв. И руководство решило отправить меня в этот период на виллу, которую на время Олимпиады делегация СССР сняла за городом. Кто-то наверху решил, что советским спортсменам в ожидании соревнований там будет комфортнее отдыхать. Вот меня и переселили туда из Олимпийской деревни на два дня. Дом, конечно, впечатлял: два этажа, бассейн во дворе. Но так ли он был необходим спортсменам? В доме было всего два жильца — штангист Василий Алексеев с супругой. Мы с ним, конечно, познакомились. Но о чем нам с ним было говорить? Вот и маялся целыми днями один на один с собственными мыслями. Уж лучше бы остался с командой в деревне. Ездил бы на соревнования, болел за ребят, как-то держал бы себя в тонусе: В общем, перегорел.

— Но Олимпиада стала для вас хорошей школой.
— Согласен. Появилась фантастическая уверенность в своих силах. В следующем сезоне легко выиграл все соревнования, в которых участвовал. Не потерпел ни одного поражения и в 1978 году, который закончил победой на чемпионате мира в Белграде. Там в четвертьфинальном бою вернул должок Бахфельду, а в финале победил хозяина ринга югослава Перуновича.

— Ну, а что было после ринга?
— Ушел в зал, тренировать детей. Параллельно на детских соревнованиях начал осваивать судейскую науку, и в 1989-м дорос до арбитра АИБА. Ну, а в 1984 году перебрался с семьей в Москву — пригласили в «Динамо». В 87-м стал тренером юношеской сборной СССР или, как тогда говорили, тренером по резерву. Мотался по всей стране в поисках талантов. Горжусь тем, что дал дорогу в большой бокс таким ребятам, как Саша Лебзяк, Раимкуль Малахбеков, Вася Жиров: Золотое было время! Ну, а потом — развал Советского Союза. Уехал работать тренером за границу — в Индонезию, на остров Суматра. Год там пробыл, подготовил двух чемпионов страны и вернулся.

Уезжал из одной страны, а вернулся в 94-м совершенно в другую. Специалисты по боксу ей были не нужны, поэтому решил все заработанные деньги вложить в собственное дело. Организовал строительную фирму. Со временем бизнес стал прибыльным. Но о боксе никогда не забывал, продолжал судить соревнования:

— Вас не удивило, когда вас пригласили в Астану главным судьей чемпионата? Раньше казахстанский бокс отличал высокий уровень коррупции…
— Думаю, нельзя говорить о коррупции как таковой. Был интерес, и люди хотели добыть победу любыми путями — уговорами, подговорами…

— Возникали ситуации, когда вам приходилось влиять на ситуацию?
— А как же? Иной раз приходилось принимать очень жесткие решения. И если возникали сомнения в судейских решениях, мы не объявляли победителя, откладывали решение до конца программы, а потом шли, смотрели запись боя и считали удары.

А если вернуться к первой части вашего вопроса, касательно моего приглашения, то еще в октябре прошлого года представители казахстанской федерации были в Москве. Были переговоры с российской федерацией, заключили соглашение о взаимопомощи. В рамках этого соглашения мы с тремя судьями сюда и приехали. То есть это не было каким-то спонтанным решением. Оно было запланировано. После чемпионата мира в Милане в федерацию пришли новые люди. И они взялись за работу. Надо упорядочить работу, избавиться от всего необъективного, что здесь присутствовало, как мне рассказывали, до этого. Нынешний же чемпионат, по свидетельству многих, прошел просто блестяще. А раньше были скандалы, тянули своих как только могли…

— Любая попытка повлиять на результат пресекалась жестко?
— Конечно. Каждый день у наших судей приходили занятия, мы отсматривали материалы предыдущего дня, разбирали ошибки. Когда люди будут знать, что они теряют, они будут судить нормально. Особенно это касается отборочных соревнований среди юношей, юниоров, которые проходят на местах. Что там творят — нам неведомо. Вот где нужно наводить порядок!

— В этом видите корень проблемы? Казахстан — по вашим же словам, одна из ведущих боксерских держав — проваливается на чемпионате мира.
— Спады и падения бывают у всех. Сейчас сборная обновится — посмотрим. Я вижу боксеров, которые заиграют. Им нужно только время.

— Они смогут «выстрелить» уже на ближайшей Олимпиаде в Лондоне?
— Сложно сказать. Маленькие веса (до 57 кг), они «не наши». А вот в категориях с 60 кг и выше у нас всегда были сильные боксеры. Я посмотрел ребят в этих весах — очень талантливы. Если еще прибавят — будут выигрывать.