Вадим Куликов: «Алматинский хоккей должен быть представлен в КХЛ»

Столько раз в Алматы возрождался хоккей с шайбой. И трижды бороться не только на льду, но и в кабинетах высокого начальства приходилось легендарному Вадиму Куликову, который стоял у истоков создания клуба «Енбек».

— Я люблю Казахстан, — рассказал корреспонденту «Литера» уроженец Новосибирска. — С 18 лет живу в этом прекрасном городе. Алматы стал для меня родным. До сих пор помню запах яблок, журчание небольших речек на улицах города и приветливые улыбки жителей. Люди здесь доброжелательные. Многие стали моими друзьями. А как ревели трибуны Дворца спорта имени Балуана Шолака в 60-х 70-х годах прошлого столетия, когда их любимая дружина под названием «Енбек» крушила соперников.

Это и сыграло в моей судьбе ключевую роль: я отклонял одни предложения за другими. Мог как игрок оказаться в «Химике» (Воскресенск), московских командах «Спартак» и «Динамо», в рижском клубе и других. Но нисколько не жалею. Расстраиваюсь только потому, что сегодня на матчи команды «Алматы» ходит всего несколько десятков болельщиков. А наш город заслуживает большего. Алматинский хоккей должен быть представлен в КХЛ. Ведь у него самобытная история...

Первопроходцем стал «Автомобилист»

— Давайте вспомним, кто стоял у истоков этой искрометной игры в Алматы?
— Я в Казахстан попал в середине шестидесятых годов. Меня пригласили в Усть-Каменогорск играть за «Торпедо». За пять лет эта заводская команда стала узнаваемой на территории СССР. А нас, игроков, местные болельщики чуть ли не на руках тогда носили. Каждый заводчанин знал в лицо всех хоккеистов. К тому же мы все числились аппаратчиками 6-го разряда и получали по 145 рублей заработной платы. Это в то время для нас казалось большими деньгами.

В 1967 году мы поехали на сборы в Минск. Там я впервые увидел алма-атинцев в деле. Команда тогда называлась «Автомобилист». Но игра ее не впечатлила. Из разговоров с ребятами узнал, что этот коллектив только формируется. Не ждал-не гадал, что скоро окажусь в этом клубе.

— Почему приглашение тогда в Алма-Ату получили единицы из того состава «Торпедо»?
— Потому что нас «растаскивали» по ведущим клубам Советского Союза. Я играл в обороне с Евгением Паладьевым, впоследствии ставшим олимпийским чемпионом и чемпионом мира. Он до перехода в московский «Спартак» играл в паре со мной. Юрий Николаевич Баулин, наш тренер, специально прикрепил его ко мне. Потому что Женька был младше меня на четыре года. И ему надо было набраться опыта. Я тоже должен был ехать вместе с ним в Москву. Но по семейным обстоятельствам отправился в Ровно к родителям жены. А потом время прошло... и обо мне забыли.

Хотя нет-нет да позванивал Виктор Васильевич Тихонов и убедительно просил приехать к нему сначала в Москву, а затем и в Ригу. Он тогда «Динамо» тренировал. А я был молод. Не хотелось с насиженного места уходить. Все меня устраивало.

Так вот в тот период моей карьеры запомнилось то, что в Киеве ежегодно проходил турнир. И Баулин, наш тренер, с наставником киевлян Богиновым очень тесно контактировал. Они, как мне кажется, были большими друзьями. Для усиления украинской команды отправлял первую пятерку игроков «Торпедо» на эти состязания — пару защитников — Вадима Куликова и Евгения Паладьева и тройку нападения — Виктора Величкина, Олега Домрачева и Станислава Бахарева. Там были «купцы» из всего СССР и смотрели: кто же может подойти для их команд?

Поэтому игроки «Торпедо» всегда были нарасхват. И даже сегодня воспитанники усть-каменогорского хоккея востребованы и играют не только в нашей республике, а также в России и за ее пределами. Даже в НХЛ. В Киеве меня и приметил Юрий Александрович Саль, тренер алма-атинской команды. Он не юлил, а сказал прямо: «Поехали в Алма-Ату. Квартира сразу и 160 оклад. Плюс 100 рублей доплата».

За такие деньги многие бы поехали выступать. И я, не задумываясь, дал согласие. Тем более, понял по рассказам наставника, что в тогдашней столице Казахстана построили Дворец спорта. В те годы он носил название «Динамо», чуть позже был переименован в «Юбилейный». Когда приехал, нисколько не пожалел, что попал в этот город. После Усть-Каменогорска Алма-Ата показалась мне раем. Впервые увидел, какой он — восточный базар. А улицы утопали в зелени!

Команда «Автомобилист» выступала во второй лиге класса «А». И на ее матчах был аншлаг. Даже сами руководители спорта не пропускали домашние поединки хоккеистов. Так я познакомился с Каркеном Ахметовым, председателем спорткомитета Казахской ССР, его заместителем — Октябрем Джарлыкаповым. И даже Алексеем Семеновичем Колебаевым. Он был одним из кураторов ЦК Компартии Казахстана. Замечательные были люди, болеющие за дело. И в первый год хоккеисты получили пять квартир.

Не было вопросов и по заработной плате. Команда усилилась новобранцами из Новокузнецка, Свердловска, Новосибирска и других городов СССР. Со мной из Усть-Каменогорска тогда приехал мой земляк Эдик Петровский. Правда, он пробыл пару лет и уехал, а я остался. Из того состава могу назвать Алексея Огая, Владимира Лобанова, Валерия Михеева, Владимира Кожевникова, Александра Усова, Сергея Соколова и других. Мы стали грозной силой второго дивизиона. Сюда приезжали бывалые турнирные бойцы и уезжали с радостью, если брали очки. Но чаще они возвращались восвояси ни с чем.

В тот первый сезон «Автомобилист» сразу занял третье место во второй лиге. Это была первая большая победа новичка. В сезоне 1968-1969 годов мы заняли второе место во 2-й группе класса «А». На другой год заняли первое место с правом участия в следующем сезоне в классе «А» восточной зоны.

Найдите мне казаха

— Именно в тот период появился у нас в составе Райхан Куканов. И знаете, откуда его привезли? Из Орска! А получилось так, что в нашей команде того времени не было ни одного казаха в составе. Руководство Министерства автотранспорта в лице заместителя министра Сыртанова Самета Кадыровича забило тревогу. Из местных ребят никто не «тянул» на игрока основного состава. Поэтому позвонили в Федерацию хоккея СССР в Москву. Там их работники пересмотрели составы всех команд и нашли Райхана Куканова, который был в заявке «Орска».

Приехали к нему, объяснили, что к чему, и сказали: «Собирайся». И ему ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу сверху. Так у меня появился новый партнер по обороне. Позже мы стали друзьями. До сих пор созваниваемся. О Райхане у меня остались самые приятные воспоминания. Это настоящий мастер, боец и надежный товарищ. Живет сейчас в Карагандинской области, работает с детьми.

Но наше счастье продлилось недолго. У руля Министерства автотранспорта стал Ануар Жакупов. Он сразу сказал: «Мне хоккей не нужен!». И устроил проверку. Комиссия, как бывает в таких случаях, старалась придраться к каждой мелочи. И по ее выводам можно было людей отправлять в тюрьму. Но нашелся благодетель в лице заместителя министра сельского строительства Казахстана Сергея Ивановича Понкратенко. И команда ушла из ведомства Министерства автомобильного транспорта и сменила вывеску на «Енбек».

Кстати, с Сергеем Ивановичем мы были знакомы еще по выступлению в Усть-Каменогорске. Он тогда был заведующим отделом обкома партии по строительству. И у нас наладились тесные отношения. Имею в виду у него с Салем, нашим тренером, и со мной, как с капитаном того состава.

Саль был с нами до конца

— Хотелось бы узнать про наставника «Автомобилиста» Юрия Саля. Он ведь приехал из Свердловска, выведя местную команду в высшую лигу. Что же побудило его сменить место работы?
— Об этом я никогда его не спрашивал. Но тренер он был высшей квалификации. Честно признаться, меня иногда коробило, что он проявляет либеральность по отношению к спортсменам. Но с годами понял, что, наказывая рублем тех, кто нарушил режим или пропустил тренировку, прежде всего мы наказываем его семью. А у каждого из нас были дети, жены.

Некоторые семьи жили в стесненных условиях. Саль занимался обустройством. Мы с ним в горисполкоме бывали вместе. Он, оказывается, специально меня с собой брал, чтобы я подучился. Потом его дипломатия пригодилась мне в жизни. Я многих руководителей города знал. Даже был вхож в кабинет председателя облисполкома Семена Дмитриевича Елагина. Когда приходили к нему, он, не дожидаясь, спрашивал: «Ну, какие проблемы на этот раз?». А их было много. Кому-то ребенка в садик устроить, кому помочь устроить на работу супругу. А жилищный вопрос с повестки дня не снимался никогда. Семен Дмитриевич помогал, и помогал очень здорово. Многие вопросы решались положительно. Позже узнал, что он в партшколе при ЦК КПСС вместе с Леонидом Брежневым учился.

— Почему тогда «Енбек» распустили?
— Звоночек прозвенел весной 1974 года. Мы уже в первой лиге играли. В 1970 году пробились туда. Шли вторыми в турнирной таблице. А тут нам говорят: «Льда во Дворце спорта не будет. Домашние игры проводите в Усть-Каменогорске». Объяснили и причину. Вот, мол, на носу 100-летие со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Дворец спорта будет задействован под репетиции артистов. И мы поехали в Восточный Казахстан. После этого настроения никакого, начался разлад и команда посыпалась. Как ни пытались мы уговорить ребят, ничего не получалось. Мы стали проигрывать и спустились практически на дно турнирной таблицы.

— А руководство спорта республики на это закрыло глаза?
— Был так называемый переходный период. Ушел на повышение Каркен Ахметов, умер Октябрь Джарылкапов. Пришли новые люди. Спортивную организацию республики возглавил Аманча Сейсенович Акпаев. Сергей Иванович Понкратенко отправился в Москву на учебу и, пользуясь моментом, Акпаев дал телеграмму в Москву такого содержания: «Команда „Енбек“ из-за финансовых проблем снимается с чемпионата СССР». Это был конец. 25 человек были практически выброшены на улицу.

Очень тяжело переживали потерю и болельщики. Не покинул раньше времени свой пост рулевого Саль. Он был с нами до конца. Ребята разъехались кто куда. Я тоже получил приглашение играть за команду Усть-Каменогорска.

Прошло пять лет...

— Потом меня позвал наставник петропавловской команды Анатолий Павлович Чегадаев выступать в качестве играющего тренера. Пару лет бился в местном «Строителе». И однажды в этот северный город приехал Акпаев и вручил Чегадаеву значок «Заслуженный тренер республики». Мы, помню, сухо поздоровались. Он взял паузу, затем спросил меня: «Готов ли я вернуться в Алма-Ату»? Хватит, мол, быть игроком в глубинке. Перебирайся в столицу.

Я думал блефует. Но человек такого ранга не должен врать. И отважившись, спросил: «А это точно, что команду снова создадут»? Он ответил: «Есть решение ЦК Компартии Казахстана о возрождении команды в Алма-Ате. Сам Закаш Камалиденов подписал». Тогда он, кажется, был секретарем ЦК.

Я приехал в Алма-Ату и направился прямиком к Мише Лопухину, секретарю федерации: «Давай помогай». Он равнодушно отнесся к такому повороту событий. Потом было по этому вопросу совещание в Минмонтаж спецстрое, руководителем которого был Борис Ержанов. Его организацию выбрали куратором команды. Однажды собрались наши непосредственные шефы, долго дискутировали. И я понял, что никто не хочет заниматься комплектованием хоккейной дружины. А ведь кроме этого нужно было составить грамотное штатное расписание, расписать каждую копейку — зарплату, приобретение спортинвентаря, проживание, питание спортсменов и т.д. И все это легло на мои плечи.

Первым делом я отправился к главному бухгалтеру облсофпрофа Халиде Рахматуллаевне. Выслушав меня, она сказала: «Чувствую, вы дилетант в финансовых вопросах. Вот вам финансовый план ФК „Кайрат“. Изучите его и на основании этого плана составьте свой». Я ей говорю: «Не смогу». Ответ меня обескуражил: «Если не сможете, идите к черту! У меня и без вас проблем хватает».

Ушел. Несколько дней изучал финансовый документ и на основании его составил свой. Прихожу опять к Халиде Рахматуллаевне. Она посмотрела мой план, потом начала черкать. Ну, все переделала сама. И сказала: «Оказывается, можете».

Молодые волчата

— Потом нам открыли финансирование через профсоюзы. И эти деньги направлялись в организацию Бориса Ержанова. Через его бухгалтерию мы и получали деньги. 35 игроков были трудоустроены в строительные организации. Я поехал набирать игроков в Усть-Каменогорск. Благо, с кем начинал свою карьеру, стали работать тренерами. И знаете, успел. Еще на пару дней опоздай, растащили бы перспективный выпуск. Я привез оттуда отличных игроков, впоследствии ставших известными мастерами. Их фамилии до сих пор в памяти многих любителей спорта. Это Белявский, Солометов, Филиппов, Кожевников, Шатов, братья Фуксы, Сидоренко, Старыгин, Бородулин. И конечно же, Леонов, который, будучи хоккеистом московского «Динамо» выступал за сборную СССР. Он приехал в Алма-Ату больным. Что я только не делал, чтобы поставить его на «коньки». И паренек развил свой талант именно в «Енбеке». Он был лучшим в составе той команды. Да и других ребят в Союзе называли не иначе как «молодые волчата».

— Но почему-то главным тренером были тогда не вы?
— Перед началом сезона вызвал меня Аманча Сейсенович Акпаев и говорит: «Ты молодец, много организационной работы сделал. Но мы решили, что нам нужен авторитетный тренер. Посоветуй, кого можно позвать на эту должность.». Мне было обидно. Но я понимал, что еще молод. Поэтому посоветовал Юрия Николаевича Баулина, своего наставника по Усть-Каменогорску. Знал, что он последние годы работал в Австрии, а в данный момент оказался не у дел. Аманча Сейсенович поднял трубку и, включив громкую связь, позвонил в Москву Евгению Майорову и, представившись, сказал: «Мы тут команду возрождаем. Не могли бы вы откомандировать в Алма-Ату Юрия Баулина?» «Почему Баулина? У нас есть более перспективные наставники», — удивился он. «Он у нас работал, поэтому хотим именно его», — сказал Акпаев.

Через несколько дней команде представили нового главного тренера. Баулин приехал не один. С ним в Алма-Ате оказался Кунгурцев, который стал вторым тренером. Но его квалификация уже на первых тренировках вызвала вопросы. Его перевели начальником команды, а меня назначили ассистентом главного тренера. Но и на посту начальника команды Кунгурцев ничего не мог решать. Я-то знал практически свое руководство спорта республики, был вхож в кабинеты чиновников из горисполкома. Поэтому все бытовые, финансовые вопросы приходилось решать мне. Кунгурцев на всех матчах и тренировках сидел на трибуне.

Баулин как мог защищал его. Точкой кипения стало исключение из команды одного хоккеиста за нарушение спортивного режима. Я заступился за него: «Не ты его приглашал и не тебе решать судьбу хоккеиста». После этого наши отношения совсем разладились. Потом было общее собрание. Перед спортивным руководством республики главный тренер заявил: «У Куликова больше авторитета, чем у меня. Пусть он и руководит».

Такой ультиматум был выдвинут специально, чтобы я написал заявление об уходе. И я решился на такой шаг. Вышел из кабинета и уволился по собственному желанию. В следующем сезоне, в 1982 году, ушел с поста главного тренера и Юрий Николаевич Баулин. Развалился второй «Енбек». Но многие ребята того состава заиграли в других коллективах. Леонов ушел в «Динамо», Девятков — в «Торпедо», братья Фуксы — в «Магнитку», Шатов завершил карьеру, Бородулин вернулся в Усть-Каменогорск...

Новый бум

— В 2000 году, кажется, хоккей в Алматы снова ожил?
— Это как раз годы, когда проводился первый чемпионат страны. Не мог наш мегаполис не участвовать в этих состязаниях. И второй фактор — это хоккейный бум, начавшийся в стране после удачного выступления хоккеистов суверенной страны на Олимпиаде в Нагано (1998 год). Тогда под руководством олимпийского чемпиона Бориса Александрова казахстанцы попали в число восьми лучших сборных мира. В разное время команду возглавляли несколько человек. В том числе и я. Только один раз команда «Алматы» становилась призером чемпионата РК. Это было в 2006 году. С тех пор минуло десять сезонов. И каждый год команда нашего мегаполиса никак не пробьется на пьедестал почета.

Как специалист, причину вижу в том, что мало внимания в городе уделяется детскому хоккею. В составе Алматы нет ни одного взращенного дома хоккеиста. Вроде и лед есть (и не один у нас сегодня каток), а результатов как не было, так и нет. Обидно, что никому ничего уже не нужно.