«Было очень болезненно». Скабелка рассказал об особенностях работы в «Барысе», личных принципах и принятии поражений

Главный тренер «Барыса» Андрей Скабелка стал героем новой серии проекта «Записки тренера». В своем интервью наставник поведал о тонкостях тренерской работы, источниках мотивации и назвал карьерную цель, пишет Sports.kz со ссылкой на KHL.ru.

«Когда наступает соревновательный период, любая свежая идея приветствуется»

— Андрей Владимирович, как начинается ваш день?
— Рабочий день начинается рано утром, с семи часов. Подъем, завтрак и на арену. Встречаемся с коллегами. Накануне обсуждаем, что будем делать сегодня. Поэтому черновик уже есть. Потом все отдохнули и утром со свежей головой пришли и какие-то корректировки сделали. Например, определяем, над чем нам предстоит поработать на тренировке. Если это сезон, то больше внимания уделяется тем моментам, которые не получаются в игре.

— Как в вашем тренерском штабе строится работа?
— Я прошу ребят, чтобы каждый что-то своё привнес. Когда наступает соревновательный период есть какие-то тактические моменты, и место для творчества всегда присутствуют. Любая свежая идея приветствуется.

— Вы подсматриваете что-то из других видов спорта?
— Да, всегда. Не стесняюсь смотреть и за соперниками. Сейчас это тяжело скрыть, благодаря тому же интернету. Любые упражнения зависят от тебя и все дело уже в каких-то нюансах, которые присутствуют. Я в свое время общался с конькобежцем Игорем Железовским. Мы познакомились на Олимпиаде в Нагано. Я видел, как он тренируется и мне стало очень интересно, потому что у них направленность на взрыв, и поэтому у них упражнения все были под это подобраны. Мы с ним поговорили, когда летели обратно, сидели вместе. Поэтому со всех видов спорта подсматриваю.

— Хоккейное вдохновение рождается только на арене?
— У меня это по-разному бывает. Бывает, прочитаешь что-нибудь, раз — и сразу вдохновение. Или фильм какой-нибудь посмотришь, или что-то увидишь. Это зависит от разных факторов и настроения.

— Что вы говорите хоккеистам, когда первый раз заходите в раздевалку команды?
— Тоже по разному. Твой следующий сезон в команде это одно, если это новая команда — другое. В «Барысе» было полегче в том плане, что в принципе всё своё, всё родное. И ребят там 60% осталось из тех, с кем мы работали. И здесь просто посмеялись, поздоровались, пожелали всем плодотворной работы.

— Тренер по отношению к игрокам — старший брат, наставник, мотиватор?
— Тренер сам выбирает, кем он хочет быть. У меня была большая достаточно дистанция между тренером и игроком. Во-первых, и хоккеисты были помоложе, и мало кто играл после сорока лет. Сейчас попозже стали игроки заканчивать. Во-вторых, с тренером было сложно поговорить на отвлеченные темы от хоккея. Сейчас с ребятами проводишь много времени на тренировках, в поездках. Дистанция конечно присутствует, но не такая, чтобы к тебе стеснялись подойти поговорить. Где-то можно пошутить, где-то спросить. Если работа закончилась, то посмеялись, пошутили. У меня двери открыты всегда.

— Игроки часто приходят к вам обсудить свои проблемы, обиды?
— У нас не только в хоккее, а вообще в обществе не принято с психологом говорить. Скорее я когда чувствую, что игрок по каким-то причинам не показывает свой лучший хоккей или не полностью проявляет себя на тренировках, то пытаюсь выяснить, что происходит, уже в личной беседе.

«Все приходит через работу. Это 100%»

— Часто говорят, что тренер приходить тренировать команду, а не отдельного игрока. Но всё же, могут у тренера быть какие-то фавориты?
— Стараемся относиться ко всем одинаково. Понятно, что все ребята разные по физическим данным, у всех разная степень способностей и талантов. Просто ты всем помогаешь развить лучшие качества. Просто кому-то не хватает физических данных, кому-то технических навыков не хватает. Пытаешься развить. Здесь важна двусторонняя связь. Если игрок впитывает всё с удовольствием, то конечно поможем. Для того у нас и есть достаточно большой профессиональный тренерский штаб.

— То есть вы считаете, что спортсменов, которые к вам попадают, можно обучить чему-то новому, что они не «готовый материал»?
— Это зависит от уровня игроков. На сегодняшний день у нас много молодых игроков и их надо развивать. И они с удовольствием это принимают. Есть команды, где уже сложившиеся мастера — там только направлять надо и поддерживать.

— Ваш опыт игрока помогает вам в тренерской работе?
— Отчасти да. Но это больше помогает в каких-то индивидуальных моментах. Всё меняется. То, что было раньше и сейчас.

— А себя в пример часто приводите?
— Нет, никогда. А зачем? Всё было другое.

— Есть какой-то принцип, которым вы руководствуетесь?
— Все приходит через работу. Это 100%. Меня этому еще отец учил. Никогда не сдаваться. Он выражение всегда говорил, если проиграешь, что-то не получилось: «Сынок, под низом лежи, но за пузо держись». То есть пока у тебя есть хоть один шанс, ты должен всегда его постараться использовать. У нас такой род деятельности, что без работы очень сложно чего-то добиться. Я видел много ребят, которые были очень талантливые, но при этом ленивые. Эта лень не давала им просто вырасти, стать мощными и сильными игроками. Кому-то хватало этого таланта, чтобы карьеру вывести на хороший уровень, а кто-то и заканчивал.

— Говорят, что в спорте есть удача. Она тоже необходима, но не всегда может сопутствовать спортсмену. Как мотивируете ребят, если в чём-то не везёт?
— Удача любит сильных. Как говорил Петр Ильич Воробьев, тренер, у которого я много моментов почерпнул: «Везёт тому, кто сам везёт». Если ты пашешь, если ты работаешь, повезёт тебе всё равно. Не сегодня, так завтра. Все равно придёт тот момент, когда тебе воздастся и сложится. По мне это и есть везение. Да, можно где-то гол случайный забить, выиграть можно случайно. Выигрыши могут быть случайны, а вот поражения — нет.

— Как переживаете поражения?
— С тренерским опытом немного меняется отношение. Потому что когда только пришел в тренерскую профессию, было очень болезненно, переживал, принимал спонтанные решения после игр. Не проанализировав их, не посмотрев видео, с холодной головой не оценив. Конечно были моменты, когда жалел о каких-то решениях. Сейчас более профессионально подхожу к этому. Всегда нужно переспать, успокоиться и на утро посмотреть еще раз этот матч. Потому что стоя на лавке это одно, а когда пересматриваешь игру — совсем другое.

— Даёте игрокам советы, как с эмоциями управляться?
— Игрокам вообще не надо сдерживать эмоции, потому что игрок должен быть на кураже, в эмоциях. Иногда бывает, что они перехлёстывают, но всё же их лучше не сдерживать. Когда кураж есть, тогда команда по-другому играет.

— Чего требуете от игроков прежде всего?
— В первую очередь — быть командой. Если в раздевалке создается такая правильная атмосфера, где каждый принимает и понимает свое место, роль, которая им предлагается, тогда и получается команда.

— Как складывается эта химия между игроками и насколько вы ей можете руководить?
— Я пытаюсь подбирать сочетания, потому что не всегда ребята довольны своим сочетанием. Когда все складывается и им приятно играть друг с другом, тогда все и происходит. Когда все принимают правила игры. Ведь мы все живём и долго находимся вместе, так что это как правила общежития. Из таких моментов все и складывается.

«Неудачные моменты — лишь повод встряхнуться и начать работать»

— Как бы вы свой тренерский путь оценили? Какое это движение, какая линия?
— Пока только «вверх» не получается. «Вверх-вниз» получается, как диаграмма. Наверное, у кого-то бывает только вверх, тот же Фергюсон в футболе. У меня пока не получается, но думаю, всё должно придти.

— Где находите свою внутреннюю личную мотивацию? Как заставляете себя идти на работу, когда не хочется?
— Такого не бывает. Конечно, случаются такие моменты, когда не все хорошо, может серия какая-нибудь неудачная у команды. Эмоции немного не те, которые ты хочешь, но это наоборот, повод встряхнуться, начать работать. У меня пока таких моментов не было, чтобы ты идешь и не хочешь идти.

— Вы посвятили всю свою жизнь хоккею и наверняка пожертвовали чем-то ради этого. Какие жертвы были?
— Даже не могу сказать. «Пожертвовать» — такое слово... Ничем. Может быть, мои дети скажут, что пожертвовал общением с ними в детстве. Но и я могу так сказать. Я доволен своей семьей, сейчас мы очень тесно общаемся и с сыном, и с дочерью. С супругой мы постоянно вместе. Сейчас все живут по домам, ребята больше общаются с семьями. А когда я играл, то мы были постоянно на сборах. Даже когда играли дома, то всё равно жили на сборах. Это было сложно, пришлось, естественно, неосознанно пожертвовать.

— А никакой себе запасной план не предусмотрели, что закончите с хоккеем и займетесь например, рыбалкой или рисованием?
— Этим можно параллельно заниматься. И рыбалкой, и рисованием. В душе я вообще рыбак! Мне жена говорит, что я теоретически подкован. Сейчас у меня была такая значительная пауза, не было такого перерыва у меня никогда в работе — практически полгода. Я занимался многими вещами, рыбалкой, охотой. Получился отпуск. Но отпуск прошел и понимаешь — что-то не то. И начинаешь опять смотреть хоккей. Первые два месяца слабо смотрел, а потом опять начал звонить хоккейным друзьям, читать прессу, интернет, смотреть телевизор, всё, что с хоккеем связано. Я с удовольствием занимаюсь тем, чем я занимаюсь сейчас. Как долго — не знаю.

— Ваша цель — Кубок?
— Да. Потому что завоевывал кубок в качестве игрока, теперь хочется поднять его уже как тренер. У меня есть цель, я к ней иду, но как долго идти буду — не знаю. На одной встрече мне удалось поговорить неформально по душам с Майком Кинэном. И мы стали обсуждать: «Вот, ты столько выиграл». А он отвечает: «Андрей, ты знаешь, сколько я проиграл, чтобы в первый раз поднять кубок? Поэтому у тебя все впереди». И я на это надеюсь.

Скабелка назвал виновного в разносе «Металлургом» и объявил изменения в составе «Барыса»